Лежанвье утвердительно кивнул. Это самоубийство так и так будет уже не первым...
- И что, помимо прочего, вы рискуете и тем, что вам предъявят обвинение в лжесвидетельстве, а может быть, и в...
- Понимаю.
- В таком случае - что ж... - вздохнул Маршан, давая понять, что исчерпал аргументы, и нажал на клавишу переговорного устройства. - Клара? Позвоните генеральному прокурору Кассационного суда. Если он ответит, соедините его со мной. Если его не окажется на месте, узнайте час и место, где я могу с ним встретиться. И поторопитесь, речь идет о деле чрезвычайной срочности...
- О жизни и смерти, - подсказал Лежанвье.
- О жизни и смерти, - послушно повторил Маршан.
Двое мужчин молча ждали, пока из интерфона не прозвучал вызов.
- Да,-ответил Маршан.-Вот как? Надеюсь, вы были настойчивы?.. Так... Прокурора нет на месте, - сказал он Лежанвье. - Его секретарша не знает, где его искать. Ей он сказал, чтобы она не ждала его, если к шести часам он не вернется. Она предполагает, что он собрался ужинать у друзей. Что будем делать?
Такого поворота Лежанвье не ждал. Если придется бороться еще и с невезением... Он ослабил узел галстука, и в этот миг острая боль, словно кинжалом, полоснула его грудь.
- Вызовите сюда вашу крашеную блондинку, - хрипло проговорил он. Пусть она запротоколирует мои показания... А потом мы отправимся к прокурору домой и будем ждать его столько, сколько понадобится... Я, нижеподписавшийся, - диктовал он минуту спустя, съежившись в своем кресле, - Лежанвье Вернер Лионель, родившийся в Кагоре первого января одна тысяча девятьсот восьмого года, адвокат, свидетель обвинения по делу Лежанвье-Лазаря, перед свидетелями со всей ответственностью заявляю...
Телефон зазвонил, когда Жоэлла уже собиралась уходить. Швырнув свою куртку с капюшоном на стул, она сняла трубку.
- Да?
Это оказался мэтр Маршан. Он заклинал ее не волноваться, но был вынужден сообщить ей плохую весть:
- Мэтр Лежанвье...
"Это должно было случиться!" - думала Жоэлла, молча слушая адвоката. И все же теперь,когда это случилось, она испытала болезненное чувство потери. В. Л, хоть и не признавался в этом самому себе, уже год как боролся со смертью. Но почему у него не нашлось сил побороться еще несколько часов?
- Я еду! - бросила она напоследок.
Пять минут спустя она уже сидела за рулем "мерседеса".
У двери стояла машина "Скорой помощи", и в кабинете мэтра Маршана пахло катастрофой. Мадемуазель Клара в панике бестолково металась из комнаты в комнату. Двое санитаров в белых халатах готовились поднять носилки, на которых неподвижно покоилось тело мэтра Лежанвье. Всем распоряжался лысый, болезненного вида доктор, приехавший по срочному вызову.
- Скажите... он еще дышит? - спросила Жоэлла.
- Да, - буркнул доктор. - Как рыба, вытащенная из воды. Вы его дочь?
Жоэлла, не ответив, склонилась над носилками.
- В. Л.! Ты меня слышишь?
Лежанвье шевельнул веками, но тут вмешался доктор:
- Попозже, мадемуазель! Мы будем делать все возможное, но... Несите осторожно! - повернулся он к санитарам. - Малейшее сотрясение может оказаться для него гибельным. Идите на цыпочках.
Жоэлла без сил рухнула в кресло - может, у нее тоже больное сердце? и закурила сигарету.
- Как это произошло?
- Он начал диктовать показания моей секретарше, - объяснил Маршан, тщательно подбирая слова. - Она печатала на машинке. Вот...
- "Я, нижеподписавшийся, - прочитала вслух Жоэлла, - Лежанвье Вернер Лионель, родившийся в Кагоре первого января одна тысяча девятьсот восьмого года, адвокат, свидетель обвинения по делу Лежанвье - Лазаря, перед свидетелями со всей ответственностью заявляю..." И это все? - разочарованно спросила она.
- Да, это все, - подтвердил Маршан. - Диктуя, он морщился от боли, и приступ свалил его прежде, чем он закончил фразу.
- Но вам известно, что он хотел сказать? Адвокат утвердительно кивнул.
- Он рассказал мне о трагическом конце госпожи Лежанвье, собирался опровергнуть свои показания на суде. По его словам, он дважды выстрелил в окно домика, чтобы ввести следствие в заблуждение относительно времени убийства, и вложил оружие, из которого была убита ваша мачеха,в руку бесчувственному Лазарю. Сейчас он хотел как можно быстрее сообщить об этом прокурору Кассационного суда, чтобы тот потребовал отложить казнь приговоренного. Похоже, он подозревает в убийстве некое третье лицо...
Жоэлла нервно раздавила сигарету в пепельнице.
- И кого же, по-вашему?.. Старину Билли?,. А может, меня?.. Ведь, кроме Дианы, в тот день в "Вязах" никого больше не было!
Маршан развел руками. Он так не любил сложностей, и вот на тебе...
Достав из кармана куртки еще сигарету, Жоэлла принялась верить ее в пальцах.
- Как добиться отсрочки?
- Ну... вообще на отсрочку идут чрезвычайно редко... Тут необходимо внушить генеральному прокурору Кассационного суда серьезные сомнения в том, что соблюдены все формальности, или представить ему новые важные улики по делу, и, если удастся его убедить, он ходатайствует перед министром юстиции, который и принимает окончательное решение...
- Что вы собираетесь предпринять?
- Постараюсь как можно скорее связаться с генеральным прокурором хотя никто не знает, где его искать,а вернется он поздно - и передать ему признания мэтра Лежанвье. Очень жаль, что приступ помешал вашему отцу закончить показания. Ведь адвоката защиты непременно заподозрят в том, что он истолковывает все сказанное в пользу своего клиента...
- Понимаю... - задумчиво протянула Жоэлла. - Вы позволите мне сопровождать вас к прокурору?
- Ну разумеется, - согласился Маршан. - Но ваш отец... Уж вы меня простите, но жить ему осталось,похоже, считанные часы...
- Лазарю тоже осталось жить считанные часы, - напомнила Жоэлла. - Так вы идете?
Генеральный прокурор Кассационного суда вернулся домой лишь в половине двенадцатого ночи и совершенно не в духе. Он наверняка выставил бы Маршана, если бы не Жоэлла, которая наотрез отказывалась уходить.
- Ладно, - со вздохом сдался генеральный прокурор, -Я слушаю вас.
Когда Жоэлла умолкла - говорила преимущественно она, - он покачал седой головой.
- Сожалею, но я не вижу в этом ничего из ряда вон выходящего. Если бы мы пересматривали дело всякий раз, когда один из свидетелей начинал терзаться запоздалыми угрызениями совести!..- (Маршан, польщенный, мысленно зааплодировал генеральному прокурору, почти дословно повторившему его собственный довод.) - Мадемуазель, я не верю в судебные ошибки. Конечно, бывает, что эксперты ошибаются, что свидетели противоречат друг другу, но это ничего не меняет в существе дела, поскольку истина порождена ошибками нашей несовершенной жизни... Вы сказали, что мэтр Лежанвье продиктовал свои показания, Они у вес с собой?
Маршан с сокрушенным видом протянул генеральному прокурору почти чистый листок.
- Мэтр Лежанвье - сердечник. После первых же слов его, к несчастью, свалил приступ...
- М-да, не густо... - отозвался о прочитанном генеральный прокурор, поглаживая холеной рукой бородку. - Между нами говоря, мэтр Маршан, вы поручились бы за искренность мэтра Лежанвье?
Подобного вопроса Маршан опасался с самого начала и потому в замешательстве заерзал в кресле. Но ведь, в конце концов, он защитник! Кто упрекнет его в том, что он до последнего мига пытался спасти своего клиента?
- Мэтр Лежанвье поклялся мне своей честью, что считает Лазаря невиновным. Он...
- Вы ведь знаете папу... - неосторожно вставила Жоэлла. Нахмурившись, генеральный прокурор жестом остановил обоих.
- На процессе мэтр Лежанвье тоже клялся своей честью, что считает Лазаря убийцей...
"Вот и все, конец", - подумала Жоэлла. Она сделала все, что могла, даже больше. Дело проиграно.
Но она ошибалась.
Генеральный прокурор, разглядывая свои холеные руки, размышлял.
- Не скрою, я настроен скептически, - наконец вымолвил он. - Для меня Лазарь убийца, потому что другого убийцы не может быть, не считая мэтра Лежанвье, который уже давно бы в этом исповедался. И все же...
Отбросив колебания, генеральный прокурор снял трубку телефона и набрал номер.
- Я звоню министру юстиции, - пояснил он, гордый собственным великодушием.
Министра дома не оказалось. Он улетел на Корсику вручать ленту командора ордена Почетного легиона генеральному прокурору Бастии.
"Ну вот, теперь уже действительно все", - подумала Жоэлла. И снова ошиблась.
Генеральный прокурор уже звонил по междугородной:
- Дайте мне отель "Иль-де-Ботэ" в Бастии... Номер тридцать девять... Срочно...
Пробило полночь. Четверть часа спустя телефон зазвонил.
- Что?! - вскричал генеральный прокурор. - Невероятно, неслыханно! Повреждение на линии из-за шторма в Средиземном море... - с нескрываемой досадой объяснил он Жоэлле и мэтру Маршану. - Бастия не отвечает.
- Пошлите телеграмму, - посоветовал мэтр Маршан.
