— Алло, — схватила я трубку.
— Уже спишь? — услышала я чуть насмешливый голос Анатолия.
— Уже нет, — ласково ответила я. Если бы он в тот момент был рядом, я бы его расцеловала, своего спасителя, — я так рада, что ты позвонил. Мне снился страшный сон.
— Если хочешь, я подъеду и успокою тебя, — предложил Толян, и голос у него стал противный, масляный.
— Нет. Спасибо. Я не одна, — честно ответила я.
— Да я, собственно, звоню по делу. Как обещал, — сразу перешел на другую тему немного обидевшийся авторитет. — Я узнал, кто поставил взрывчатку в машину Беспалова. Тебе это еще интересно?
— Конечно. Ну, Толик, вы даете. Вот это, я понимаю, скорость. Если бы у нас так милиция работала.
— Типун тебе на язык, — без всякой злости пожелал мне смягчившийся Анатолий и продолжил: — Точнее сказать, я узнал, кто занимается такими игрушками в Тарасове. Их всего несколько человек. Среди них я нашел того, кто продал пластик для Беспалова.
И он назвал мне имя и адрес продавца пластиковых бомб.
— Можешь сходить к нему, поговорить, если хочешь. Я его предупредил. Хотя там ничего интересного.
— Что значит «ничего интересного»? Ты же сказал, что убьешь того, кто устроил взрыв. Если найдешь, конечно.
— И замочил бы, если бы это касалось бизнеса. А в личные дела я соваться не собираюсь. Тем более с бабами связываться.
— С какими бабами? — не поняла я.
— Да уж не знаю, кому и чем так насолил Беспалов, но только пластиковую бомбу для него телка какая-то купила.
— Это точно?
— Ну ты, Танюха, даешь. Я че, мутил когда-нибудь? — обиделся Толян.
— Извини, Толик, я не хотела тебя обидеть. Просто я никогда бы не подумала, что женщина способна на такое.
— Да бабы, если хочешь знать, еще хуже мужиков. Ты когда-нибудь видела, как они дерутся?
— Приходилось. Толик, а ты случайно не знаешь, как она выглядела, эта женщина?
— Без понятия. Я же сказал, меня это дело теперь не интересует. Я сегодня созванивался с вице-президентом «Тарасов-авто». Тоже баба, кстати. И, между прочим, бывшая беспаловская жена. Так вот, она меня заверила, что в наших с ними отношениях не будет никаких изменений, платить они будут по-прежнему. То есть на наши интересы никто не посягал. Беспалова жалко, конечно, но просто так еще никого не замочили. Накосорезил, наверное. Сам виноват.
Конечно, насчет того, что просто так никого не убивают, можно было поспорить. Но разве в этом было дело? Я поблагодарила Толика за помощь и положила трубку.
«Опять женщина. Везде эта женщина. Инна, или как сейчас говорят, лицо, похожее на Инну. Почему чем большее количество улик указывает на беспаловскую жену, тем меньше мне кажется, что она виновна? Не из чувства же противоречия», — думала я. Я не могла этого объяснить, но где-то в глубине души чувствовала, что тут не все просто. А что, если пойти на поводу у своей интуиции и попытаться выяснить, кому выгодно подставить Инну. У кого мог быть мотив? Тут есть множество вариантов. Начнем с самого неправдоподобного. Мотив мог быть у Вероники. Устранив Инну, она могла надеяться, что вернет Сергея. Нет. Нелогично. Ведь Сергею грозила реальная опасность. Он мог погибнуть. Если бы Вика хотела вернуть своего бывшего мужа, вряд ли бы она стала так рисковать его жизнью. Если только она не хотела отомстить им обоим, Инне и Сергею. Но это кажется маловероятным. Я вспомнила, как она волновалась за Беспалова в больнице, где я увидела ее впервые, с какой дружеской заботой она успокаивала Инну. Если все было притворством, то для этого нужно быть либо великой актрисой, либо ненормальной.
«Теперь другой неправдоподобный вариант. Что, если Сергей сам хочет избавиться от своей жены? Может быть, он сам искусно инсценировал покушения? Уж больно ему везет. Три покушения — и все мимо. Как-то странно. Хотя, конечно, в жизни всякое бывает… А то рвение, с каким он доказывает, что во всем виновата его жена? Разве не подозрительно? Если на минуту предположить, что эта версия верна, то у него должна быть сообщница, ведь взрывчатку купила женщина. Или возможен сговор с продавцом бомбы?» — чем дальше я развивала новую тему, тем страшнее мне становилось.
«Нужно сходить к этому торгашу и выяснить, что за женщина к нему приходила», — решила я, почти не сомневаясь, что он опять опишет мне привлекательную брюнетку с длинными волосами. Тем не менее проверить необходимо.
Я посмотрела на часы. Боже мой, уже ночь. Этот гад, что занимается торговлей оружием, уже, наверное, спит. Возможно, у него семья, которая тоже мирно спит, не подозревая, чем зарабатывает на жизнь глава семейства. Да и мне, честно говоря, нужен отдых. Я — частный детектив, а не робот.
И я решительно накрылась одеялом.
«Ничего страшного не случится, если я отложу разговор на завтра», — утешала я себя, засыпая. Снов мне больше не снилось.
* * *
Утром, что называется — ни свет ни заря, я стояла перед дверью квартиры по указанному Анатолием адресу. И вот уже минут десять безуспешно давила на звонок. Ах, какая неудача! Неужели он куда-нибудь ушел?
Не знаю, как это пришло мне в голову, но я решила попробовать, закрыта ли дверь. Дверь поддалась, и меня охватило недоброе предчувствие. Несколько секунд я колебалась — входить в квартиру или нет. Вошла. Прошла по коридору. Никого. Я негромко позвала: «Есть кто-нибудь дома?» Тишина. У меня по спине побежали мурашки. Я нащупала в сумочке пистолет. Никогда не знаешь, что может ожидать тебя, если связываешься с такими типами.
Я заглянула в гостиную и замерла. В кресле, лицом к двери, сидел мужчина и смотрел прямо перед собой застывшим, мертвым взглядом. Я практически не сомневалась, что это был хозяин квартиры — продавец пластиковой смерти. Наверное, правда, что такие люди долго не живут. Ничего не касаясь, я подошла немного поближе. Насколько я смогла разглядеть, признаков насильственной смерти не наблюдалось. У мертвеца, как у рыбы на суше, был открыт рот, как будто ему в последние мгновения жизни не хватало воздуха. Может, сердечный приступ? Или, допустим, асфиксия в результате приступа астмы?
Перед покойником на столике стояла початая бутылка шампанского, открытая коробка конфет и вазочка с фруктами. «Может быть, у него были гости? Тогда должны быть фужеры», — начала я анализировать ситуацию. Один фужер валялся по правую сторону от трупа. Вероятно, мужчина, умирая, выронил его из рук. Больше бокалов не было. Выходит, угощался один. И все же в этой картине было что-то странное. Например, если бы я в одиночестве пила шампанское, то села бы лицом к телевизору, а не к двери. С другой стороны, у каждого свои причуды.
Чтобы проверить свои подозрения, я прошла на кухню. А гости все-таки были: у мойки стоял чисто вымытый и вытертый фужер, такой же, как тот, что валялся на ковре в гостиной. И скорее всего это была гостья. Потому что, готовясь к ее приходу, покойник вылил на себя, наверное, целый флакон одеколона и до сих пор благоухал, как майская роза. Меня передернуло от этого первым пришедшего в голову сравнения. Какой-то черный цинизм: мертвец пахнет, как майская роза. Итак, у него было свидание с дамой, если только он не был голубым. А зачем ей потребовалось убрать и вымыть свой фужер? Испугалась? Нет, пыталась скрыть следы преступления? Увидев второй бокал на кухне, я уже почти не сомневалась, что хозяин квартиры умер неестественной смертью. Убийство. На девяносто девять и девять десятых процента — убийство.
Нужно было уносить ноги. Не хватало еще, чтобы приехала милиция и застала меня в квартире наедине с покойником. Я тщательно вытерла все дверные ручки, за которые бралась, и спокойно вышла из дома. Увидев телефонную будку на другой стороне улицы, я и решила оттуда вызвать милицию. Сказала только, что по такому-то адресу они могут найти тело мертвого мужчины, потом повесила трубку, предварительно вытерев ее, и пошла к своей машине.
«Татьяна, ты просто идиотка, — ругала я себя по дороге домой. — Ты повела себя совершенно непрофессионально. Как ты могла предпочесть сон и не поехать вечером к этому мужику! Может, его тогда бы не убили? Нет тебе прощения. Ты кто угодно, только не частный детектив».
Обуреваемая черными мыслями, я ввалилась в свою конспиративную квартиру с весьма недвусмысленным видом, показывающим, что я не в духе. Беспалов выглянул из гостиной и вытаращил глаза. Он видел меня в таком состоянии в первый раз. Зрелище, видимо, было не из жизнеутверждающих. Я зло швырнула сумочку и ключи на тумбочку и пошла на кухню. Сергей молча наблюдал за мной. Громыхая посудой, я сварила себе кофе, достала пачку сигарет и уселась за кухонный стол.
«Что же это такое делается? — думала я. — Почему мне так не везет? Только вроде появился свет в конце туннеля, только мелькнули лучи надежды распутать это дело, и вот нате, получите: убивают свидетеля. Причем убийца скорее всего женщина. Опять женщина. Спрашивается, что это ей так приспичило убить моего свидетеля? Неужели нельзя было хотя бы немного подождать?»
