- Приедут? - спросил министр.
- Да. Будут часа через полтора.
- Выходит, банька нам сегодня не светит... - вздохнул Степан Артемович. - Что-нибудь ещё сказали?
- Да. Просили до их приезда машину не вытаскивать. Может, ещё какие-нибудь следы найдут. А потом сами помогут её извлечь.
- Подсуропили детки... - раздался мамин голос.
- Дети-то тут при чем? - возразил отец.
- Вот-вот, не надо на детей валить! - пробасил Степан Артемович. - Они делали все, что детям положено - что им теперь, сложа руки сидеть? Я-то в их возрасте ещё и не такие коленца отмачивал! Несчастное стечение обстоятельств - и мы сами хороши, лошадиные головы! Огнестрельное оружие нельзя оставлять никогда и нигде!
- Только тише, - сказал отец. - А то дети услышат и поймут, что мы на них не сердимся. Пока они будут опасаться, что им может нагореть, нам всем будет дышаться намного спокойней!
Мы восторженно поглядели друг на друга: ура, гроза миновала!
- Значит, нам можно спуститься вниз? - прошептал Ванька.
- Ни в коем случае! - таким же шепотом ответил я. - Пусть думают, будто мы ничего не слышали!
- И вести себя тихо все равно не помешает... Хотя бы до завтрашнего дня! - прошептала Фантик.
- ...А я все равно сегодня попарюсь в баньке! - донесся до нас упрямый голос Угрюмого. - Раз такая нескладень с самого начала путешествия, то надо переламывать невезуху - паром её вышибить! И зря вы, что ли, с самого утра баню топили? Нельзя допустить, чтобы ваш труд пропадал!
- Баню-то можно и по новой раскочегарить, - сказал отец. - Для нас сейчас важнее как можно быстрее схватить воров, чтобы ружья не уплыли. И чтобы, не дай Бог, с ними каких-нибудь дел не успели натворить.
- Ну, народ! - прогудел министр. - Оглянуться не успеешь, как слямзят все, что плохо лежит! Взять бы этих мерзавцев да... Честное слово, поймал бы - сам бы проучил! Прочел бы им мораль, чтобы надолго запомнили!
- Ну, моралями их не проймешь, - сказала мама.
- Смотря какими, - возразил министр. - Я-то имел в виду присказку моего друга юности, который, по-моему, мог в одиночку медведя заломать. "Я, - говорил он, - признаю только моральные средства убеждения. А лучшее средство морального убеждения - это мой кулак!" и огромный кулачище показывал.
Взрослые внизу рассмеялись.
- Сколько у нас времени до их приезда? - продолжил министр. - Не меньше часу? До чего противно вот так сидеть и ждать!.. Ладно, пошли, что ли, устроимся пока в нашем доме...
Поняв, что больше ничего интересного ожидать не приходится, мы удалились в нашу комнату.
- Интересно, почему отец сказал "воров", а не "вора"? - вопросил Ванька.
- Это понятно, - ответил я. - В одиночку в заповедник мало кто сунется.
- Как по-твоему, - спросила Фантик, - это могли быть те самые браконьеры, которые вчера здесь орудовали?
- Могли, - сказал я. - Но с их стороны это просто невероятная наглость - наведываться два дня подряд, и так близко к центральному комплексу... Обычно так только дураки поступают, так что, я думаю, их поймают довольно быстро.
- Хорошо бы... - вздохнул Ванька. - А то и правда... С самого начала года все наперекосяк получается!
- Само собой ничего на свете не получается, - возразил я. - Если бы ты не начинал брызгать от бешенства слюной по любому поводу, то ничего бы не было!
- А иди ты!.. - огрызнулся Ванька. Но довольно вяло огрызнулся, надо сказать. Хоть он и обожал спорить против очевидного, но тут был не тот случай.
- Скажите лучше, что мы сейчас делать будем? - быстро вмешалась Фантик.
- Можно погулять, - сказал я. - Или с Топой пройтись, или начать строить снежную крепость, чтобы завтра в снежки играть. Но если мы решили, что лучше не вылезать из комнаты, то... - я задумался.
- Чего тут голову ломать? - сказал мой братец. - Мы за всей этой суматохой совсем про наш "паззл" забыли!
- Правильно! - вспомнила Фантик. - Вам ведь подарили "паззл", и большой!
- Расчищайте стол! - распорядился я.
Мы убрали со стола подарки и все остальное, и достали "паззл".
- С чего начнем? - спросил Ванька, когда мы вскрыли коробку.
- По-моему, сперва надо разобрать все по цветам, - предложила Фантик. - Голубые кусочки неба в одну кучку, серые и коричневые кусочки замка в другую, зеленые - в третью, и так далее. Так потом намного легче будет собирать.
- Верно! - ответил я. - И ещё выбирайте отдельно все крайние кусочки, чтобы мы сразу составили рамку картинки. Двигаться от краев к центру будет намного удобней...
Мы с таким увлечением взялись за дело, что забыли обо всем на свете. Мы даже не слышали, что творилось внизу и как приехала милиция.
Мы очнулись только тогда, когда к нам в дверь постучали. Больше двух часов пролетело незаметно, и за это время нам удалось собрать только рамку картинки и малюсенький кусочек неба.
- Войдите! - крикнули мы.
В комнату вошли Михаил Дмитриевич и охранник Юрий.
- Еще раз привет! - сказал Михаил Дмитриевич. - Опрос свидетелей.
- Вам удалось что-нибудь выяснить? - спросил Ванька.
- Выясняем, - усмехнулся Михаил Дмитриевич. - У меня ведь нет волшебной палочки... Или волшебного зеркальца, чтобы увидеть в нем преступника. Но до истины мы докопаемся!
- Боюсь, свидетели из нас фиговые, - сказал я.
- А вдруг! - сказал Михаил Дмитриевич. - Ничего нельзя упускать, иногда такая полезная мелочь может выскочить... Итак, с чего все началось?
- Ну, мы поспорили из-за снегоката, стали гоняться друг за другом и выскочили на дорогу... - начал я.
И, все втроем, мы достаточно подробно - хотя и чуть-чуть сумбурно, потому что перебивали друг друга - описали, что произошло на дороге.
- Скажите, а как вел себя ваш замечательный пес? - спросил Михаил Дмитриевич.
- Нормально себя вел, - ответил я, оглянувшись на Ваньку и Фантика, и они закивали, подтверждая мои слова.
- Вам не показалось, что он нервничает так, будто кроме находящихся в машине где-то поблизости есть ещё посторонние?
- Нет... - ответил я, чуть подумав и опять оглянувшись на Ваньку и Фантика, и опять они закивали.
- А насколько далеко он вообще может учуять присутствие чужих? поинтересовался Михаил Дмитриевич.
- Довольно на большом расстоянии, - ответил я. Как-то получилось, что весь разговор предоставили вести мне - как самому старшему. - Километра за три точно.
- То есть, в окружности как минимум три километра никого подозрительного быть в тот момент не могло? Особенно вчерашних браконьеров, ведь пес уже знал, что их запах - это запах нехороших людей, о которых надо немедленно предупредить?
- Я думаю, что и в большей окружности, - сказал я. - Бывали случаи, когда на резкий запах он реагировал километров за десять.
- А шоссе? - вдруг спросил охранник Юрий.
Я хлопнул себя по лбу.
- Правильно! От того места до шоссе приблизительно два километра по прямой. Просто дорога, по которой вы въезжали в заповедник, идет наискосок. Но дело в том, что все, происходящее за границами заповедника, Топу не касается. Он знает, что там постоянно и люди, и машины, но что это не входит в охраняемую зону. Он, кстати, и на людей в заповеднике - на тех же грибников или лыжников - может не реагировать, если от них не исходит запах опасности.
- А запах опасности он чует всегда? - спросил Михаил Дмитриевич.
- Всегда - и безошибочно! - заявил Ванька.
- Выходит, если бы в тот момент кто-то находился на обочине шоссе, то Генерал Топтыгин не стал бы на него реагировать?
- Только не вчерашние браконьеры! - уверенно сказал я. - Топа знает, что их надо задержать, как только он их учует. А значит, он поднял бы шум, даже учуяв их на шоссе - или далеко за шоссе. И, возможно, немедленно кинулся бы их "арестовывать".
- Вы все-таки следите, чтобы он не проявлял излишней самостоятельности, - с беспокойством сказал охранник Юрий. - А то ведь такие бандюги и пристрелить могут...
- Топу не пристрелишь! - с жаром заверил я. - Но ему ведь никто и не позволяет самовольничать. Вот и вчера - он явно чуял чужих, но отец запретил ему отправляться на разведку в одиночку, и Топа послушался, как слушается всегда. Он знает, что хозяин понимает больше, и если запрещает что-то делать, то, значит, неспроста.
- Но ведь твой отец потом решил, что Топа нервничал из-за чужих, так? - спросил охранник. - А сперва он считал, что пес учуял даму, разве нет?
- Если бы он почуял даму, его не так легко было бы обуздать, объяснил я. - Это был бы тот единственный случай, когда Топа мог дать деру, на все наплевав. Во всяком случае, не послушался бы с первого оклика. Я думаю, когда отец понял, что он учуял не даму, а чужих, то перестал удивляться его покладистости.
- Но, все равно, нельзя исключать, что пес все-таки нервничал из-за дамы? - вопросил охранник.
- Нельзя, - согласился я. - Но это маловероятно. И потом, Топа ведь взял след похитителей и провел отца до самого шоссе...
Охранник на это ничего не ответил, но как-то недоверчиво покачал головой.
- Вы не верите, что Топа шел по правильному следу? - возмущенно спросил Ванька.
