Он попытался вскочить с дивана и броситься за ней, но, зацепившись за угол столика, под звон разбитой посуды растянулся посреди комнаты.
Наталья едва успела закрыться на защелку и тут же склонилась над раковиной. Несколько минут ее буквально выворачивало наизнанку. Наконец, обессиленная и измученная, она медленно выпрямилась и посмотрела на себя в зеркало.
«Ну и хороша же ты, дура. Глаза как у кролика, косметика размазана, рот — словно у циркового клоуна».
Она заметила в нижней части зеркала надпись губной помадой: «Русланчик, позвони мне». Здесь же был и номер телефона.
«Ах ты, скотина! Сколько дурочек вроде меня ты затащил сюда на „подписание контракта“? Ладно, я тебе устрою возрождение отечественного кинематографа».
Лихорадочно соображая, что бы такое отмочить, она принялась плескать себе в лицо холодной водой и полоскать рот. Несмотря на духоту, Наталью бил озноб. Сняв висевшее на дверном крючке полотенце, она заметила под ним кружевной лифчик.
— Творческий отдел! Мать-перемать… — не сдержалась она. — Скотина!
Только попробуй еще раз сунуться ко мне, я тебе глаза выцарапаю.
Она решительно распахнула дверь и вышла из ванной. В квартире было подозрительно тихо.
Наталья насторожилась. Бесшумно ступая по паркету, подошла к распахнутой двери и заглянула в комнату.
Гатаулин лежал на полу возле журнального столика с неестественно заломленной за спину рукой и запрокинутой головой. Глаза были широко открыты, остекленевшие белки делали его похожим на сломанную механическую куклу.
Наталья почувствовала, как страх холодной змеей вползает в душу.
«Господи, а вдруг он окочурился? Только этого мне не хватало!» Она стала лихорадочно шарить глазами по комнате, не зная, что предпринять. «Кукла» не издавала ни единого звука.
Она вдруг представила, что делает Гатаулину искусственное дыхание «изо рта в рот», и новый приступ тошноты подступил к горлу. Подрагивающими пальцами она схватила с журнального столика пачку сигарет, зажигалку и закурила.
«Что делать? Вызвать „Скорую“? Но ведь я даже адреса не знаю. Сбегать вниз, позвать шофера? Он скорее всего уехал. Откачивать этого кретина или позвать кого-нибудь из соседей? Нет-нет, все это не то. Боже, как я влипла!»
Внезапно ей показалось, что Гатаулин шевельнулся. По крайней мере, веки его слегка дрогнули. Она осторожно опустилась на колени рядом и, отведя руку с дымящейся сигаретой за спину, наклонилась над ним.
— Руслан Каримович, — позвала она тихо.
Ответом ей был громкий икающий звук. От неожиданности Наталья отпрянула, а Гатаулин, еще раз зычно рыгнув, зачмокал губами, промычал что-то невнятное, повернулся на бок и, подложив кулак под ухо, раз и другой всхрапнул.
Но что-то, видно, его не устраивало. Булькая надувшимися губами, причмокивая, он улегся на полу поудобнее и погрузился в глубокий сон.
«Вот скотина! Я уже хоронить его собралась, а он тут дрыхнет! Ну и храпи себе, животное!»
Она метнулась к креслу и стала обшаривать карманы пиджака в поисках ключей. На пол посыпались пачки презервативов, скомканные зеленые банкноты, золотистая металлическая визитница с дарственной гравировкой на крышке.
.
Упав на пол, коробочка раскрылась, и визитки веером рассыпались по ковру. Следом из кармана выпали ключи. Наклонившись за ними, Наталья подобрала одну из карточек: "Фатима Мусаевна Гатаулина, президент фирмы «Заря», чуть ниже — номера телефонов.
— Сейчас я тебе устрою контракт! — мгновенно созрело решение.
Наталья взяла телефонный аппарат и набрала первый из указанных в визитной карточке номеров.
В трубке раздался недовольный женский голос.
— Ну, кто еще?
— Фатима Мусаевна?
— Да, а кто спрашивает?
— Не важно.
— Что значит «не важно»? — Собеседница явно не была настроена продолжать анонимный разговор.
— Подождите, не кладите, пожалуйста, трубку. Уверена, то, что я скажу, вас заинтересует. Речь идет о Руслане Каримовиче.
— Что с ним?
Наталья будто ощутила в трубке жаркое дыхание супруги Гатаулина.
— С ним, кажется, все в порядке. Но вам бы следовало забрать его.
— Откуда? — В голосе Фатимы Гатаулиной был ледяной холод.
Наталья постаралась более или менее вразумительно объяснить, как добраться до любовного гнездышка Гатаулина. Но это ей не очень удалось: в округе — одни жилые дома и никаких зацепок — ни кинотеатра рядом она не заметила, ни ресторана, ни известного магазина. Было слышно, что Фатима начинает нервничать все больше. И тут Наталья нашлась — склонилась над телефоном и продиктовала его номер. «Теперь, если захочет, адрес быстро узнает, — подумала она. — Думаю, что захочет…»
— Это у них называется «творческим отделом». — Она не отказала себе в удовольствии пустить шпильку.
— Хорошо, я поняла. Восьмой этаж, направо… Одно только неясно. — Голос Фатимы внезапно сорвался на крик:
— Зачем ты звонишь мне, шлюха?!!
— Меня еще никто не называл шлюхой, — твердым голосом сказала Наталья.
— А звоню потому, что меня с кем-то перепутали.
— Кто перепутал?
— Ваш супруг.
И положила трубку. Выйдя в прихожую, она подобрала нужный ключ, открыла дверной замок и оказалась на лестничной площадке. Лифта не было, казалось, целую вечность. В кабине она стояла, безотрывно глядя в одну точку.
«Крымову придется искать новую исполнительницу, — со злостью думала она. — Что за чертова невезуха? Все из-за этих гнусных самцов… Где же благородные принцы, о которых так любят писать в книгах и снимать кино? Чушь собачья! Никому нельзя верить, все только и норовят затащить тебя в постель, попользоваться и вышвырнуть на улицу, как паршивую собачонку. Со мною этот номер больше не пройдет».
Наконец двери лифта, двигавшегося с черепашьей скоростью, открылись.
Миновав парадное, Наталья выскочила из полутемного подъезда и, придерживая подол вечернего платья, быстро зашагала по двору.
Но тут в вечернем мраке перед ней выросла фигура плечистого мужчины.
Лица она разглядеть не смогла.
— Куда торопишься, подруга?
Что-то в его голосе показалось Наталье знакомым. Не утруждая себя ответом, она шагнула в сторону, чтобы обойти неожиданное припятстйие. Но незнакомец схватил ее за руку.
— Пошел к черту! — прошипела она. — Мне больно.
— Насрать! — грубо рявкнул мужчина и потащил ее куда-то за собой.
— Я сейчас заору на весь двор, и ты…
Огромная, пропахшая табаком ладонь легла ей на лицо. Наталья хотела было закричать, но тщетно — вместо крика раздалось какое-то жалкое мычание.
Одним профессиональным движением незнакомец заломил ей руку за спину и теперь уже толкал перед собой. Она еще пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что это бесполезно.
«Ну, все. Завтра твой труп, Мазурова, со всеми признаками насильственной смерти найдут на какой-нибудь помойке. Допрыгалась…»
Нет, вскоре они остановились возле припаркованной под деревьями машины.
Открыв заднюю дверцу, мужчина грубо втолкнул туда Наташу и втиснулся рядом, заблокировав дверцы.
Автомобиль оказался «Мерседесом» Гатаулина, а предполагаемый маньяк — его личным шофером. Наталья успела это рассмотреть, когда в салоне на короткое время загорелась подсветка.
— Ты что, спятил, идиот? — сквозь зубы прошипела она.
— Где хозяин?
— Дрыхнет твой хозяин.
— Что значит «дрыхнет»?
— То и значит! — нервно выкрикнула она. — Храпит, как бегемот.
— Ты что, клофелином его уделала, сучка? Небось все карманы обчистила?
— Он сорвал с ее плеча сумочку и принялся рыться в ней.
Наталья задохнулась от возмущения:
— Ты за кого, гад, меня принимаешь?
— Сейчас мы узнаем, кто ты такая. — В голосе шофера слышалась плохо скрываемая ненависть.
Он включил в салоне свет и высыпал содержимое сумочки на кожаное сиденье. Среди тюбиков с губной помадой, пудрениц и прочих дамских мелочей увидел ее служебный пропуск.
— Мазурова Наталья Александровна, — прочел он вслух. — Так я и думал.
— Что ты думал, козлина? — грубо спросила Наталья, отворачиваясь.
— Заткни пасть, — прорычал он в ответ. — Я тебя сразу вычислил, только сомневался.
— А я тебя в первый раз вижу, — парировала она.
— Нет, не в первый. — Шофер бросил удостоверение под ноги, резко наклонился к Наталье, обхватил ее голову своими громадными ручищами и повернул к себе.
Она, изловчившись, со звоном влепила ему пощечину.
— Пусти, скотина! Мент поганый…
Самодовольная улыбка расплылась на лице шофера.
— Узнала…
Наталья промолчала.
«Ну и денек! Я-то надеялась, что с прошлым покончено. Но, видно, мы все живем в одной большой деревне. Мир действительно оказался тесен».
Шофер наконец отпустил ее и, осклабившись, потянулся за сигаретой.
Салон машины заполнили клубы табачного дыма. Наталья закашлялась.
