– Нет. Сделай круг. Нам нужны цветы. Обогни Манеж и возвращайся к площади Революции. Там есть цветочные киоски. Поторопись. Нас уже неправильно поняли.
Не прошло и десяти минут, как лимузин с писателем вновь подкатил к ковровой дорожке. Из него вышел элегантный джентльмен с букетом шикарных роз. Не хватало лишь цилиндра. Увидев гостя, Надежда Бурцева улыбнулась. Она не сомневалась, что Слепцов преподнесет сюрприз.
Павел Михайлович пересек оцепленный милицией тротуар и подошел к дверям ресторана, не отрывая взгляда от высокой статной женщины, новой хозяйки медиа-холдинга. Она и впрямь поражала своей красотой.
– А это Мария Мезенцева… – представила ее Надежда.
Но хозяйка оборвала Бурцеву:
– А это, как я понимаю, господин Слепцов. Такие люди не нуждаются в представлении. Рада видеть вас, Павел Михайлович. Будет заблуждением считать, будто на периферии не знакомы с вашими книгами. Я читала все произведения, вышедшие из-под вашего пера.
Он протянул ей цветы, но, ошеломленный встречей, не смог произнести ни слова.
– Рада нашему знакомству. Спасибо за внимание и визит. Полагаю, мы еще найдем время для общения. Проходите в зал, – пригласила Мария.
За писателем уже выстроилась очередь из звездных персон, и Слепцов поспешил войти в ресторан.
Столы ломились от деликатесов. В последнее время писатель научился считать деньги. Он жил на остатки своего состояния и с ужасом думал о том дне, когда банковские счета обнулятся. Столь печальное событие было уже не за горами. Надо бы затянуть пояс потуже, но Слепцов не мог отказаться от привычной роскоши и маленьких слабостей. Уж лучше застрелиться, чем обречь себя на нищенское существование. Он не понаслышке знал, что это такое. Жизнь подбрасывала ему сюрпризы, и по воле случая Слепцов успел побывать и в тюрьме, и в психушке, и примерить роль бомжа. Но все обошлось.
Залы ресторана заполнялись светскими персонами. Многих Павел Михайлович знал лично, других – по публикациям в прессе и телеэкрану. Но общаться ни с кем не хотелось: говорить было не о чем. Былая заносчивость и гордыня переродились в стеснительность и отчужденность. Свое громкое «Я» пришлось спрятать подальше от чужих глаз. Впрочем, его персоной никто и не интересовался. Либо не узнавали, либо не замечали.
Для настроения он выпил три рюмки коньяка, но чтобы дойти до полной кондиции, этого было мало. Однако напиться сейчас, да еще с последствиями, Слепцов не мог себе позволить. Наверстает дома, в одиночестве.
Образ новой хозяйки медиа-холдинга не отпускал, засел в сознании, и Павел Михайлович не мог понять, что с ним происходит. Это состояние было похоже на мальчишескую влюбленность. Но он уже не мальчик и давно не доверяет первым впечатлениям, и непонятное чувство вовсе не пугало опытного Дон Жуана, а наоборот. В его жизни что-то произошло. Он устал от застоя, тоски и однообразия. Понимая это, радовался тому, что все еще не разучился чувствовать.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Слепцов резко обернулся. За его спиной стояла Мария с бокалом шампанского и улыбалась. Писатель опять растерялся.
– Хочу сказать, что вы гениальный фальсификатор, Павел Михайлович, – подойдя к нему, произнесла Мезенцева. – Ваши книги – откровенная насмешка над наивными читателями.
– Это не так, – тихо ответил он. – Я сказочник, который верит в собственные сказки.
– Каждая ваша книга – разоблачение предыдущей. Вы убеждаете людей в одном, и вам верят, а в следующем романе переворачиваете все с ног на голову и делаете это не менее убедительно, и все опять верят. Верят до тех пор, пока в свет не выходит третья книга, где все рассказанное вами ранее кажется полным бредом. И где гарантия, что в этот раз вы открыли нам всю правду?
– Вы хотите получить ответ?
– Никоим образом. Я такой же читатель, как и все. Продолжайте водить меня за нос и дальше. Не возражаю. Но мы давно не видели ваших новых книг. Наверняка вы что-то написали. Возможно, очередной шедевр, и прячете его, выжидая удобного момента. Как ваша поклонница, а теперь еще и издатель, готова принять любые ваши условия, пусть даже невыгодные для себя. Я не хочу торопить вас с ответом. Ничего не говорите. Просто я буду рада вновь встретиться с вами в своем новом офисе, а лучше на моей даче, в любое удобное для вас время, я пришлю за вами машину.
– Вы очень добры и внимательны, Мария.
– Просто Маша. Я испытываю слабость к талантливым людям. Но к общему огорчению, их не много. И надо беречь тех, кто остался.
– Вы удивительная женщина, Маша. Благодарен случаю или судьбе за встречу с вами. Мало того что вы безумно красивы, но вы еще и богаты, добры и умны. Такое сочетание можно встретить только в моих романах-сказках.
– Значит, я еще и стерва? Ведь все ваши героини стервы.
– С этой стороны я вас еще не знаю. Многим женщинам ничего не остается, как быть стервами. Но я не считаю это недостатком. Скорее, оружием для самозащиты. Змея не убийца. Она защищается, кусая кого-то.
– Всегда буду рада вас видеть, – сказала Мезенцева и неторопливо отошла к другим гостям.
Павел Михайлович почувствовал стук собственного сердца, похожий на удары молота по ребрам. Он остановил официанта, взял с подноса две рюмки коньяка и тут же выпил.
К нему подошла молоденькая хорошенькая девушка, без украшений и в довольно скромном платье.
– Привет. А я знаю вас. Вы Слепцов.
– А где ваш поднос?
Она не обиделась.
– Хотите выпить?
– Коньяку, пожалуйста.
Девушка отошла и вскоре вернулась. В левой руке – шампанское, в правой – коньяк.
– Вы знакомы с Мезенцевой? – спросила она.
– К кому попало на вечеринки не хожу.
– А я пролезла сюда с черного хода, но к королеве бала не подступишься. Это она выбирает к кому подходить, а кого игнорировать. Мне еще повезло, что за дверь не вышвырнули.
Слепцов посмотрел на девушку внимательно. Натуральная блондинка с длинными густыми волосами, голубыми глазами, вздернутым носиком – очаровашка. От нее веяло молодостью и нежностью. Он взял из ее руки рюмку и выпил.
– Тебя как зовут, сокровище?
– Наташа.
– И что тебе надо от этой миллионерши?
– Славы и денег.
Девушка попивала шампанское и постоянно косилась в сторону стоящей неподалеку Марии Мезенцевой.
– Вряд ли она клюнет на твою внешность и обогатит тебя.
Девушка стрельнула взглядом на собеседника.
– Я не продаюсь, – сказала Наташа. – Мезенцева ищет молодые дарования, и я хочу предложить ей свой талант.
– Так ты талант, Наташенька?
– Можете не сомневаться. И я пробьюсь. Вот увидите.
– И что ты создаешь?
Девушка взглянула на писателя.
– Правильное слово подобрали. Создаю. Творю. Я написала книгу. Детектив. Настоящий, а не туфту.
– Не переживай. Женские детективы сейчас в моде и особого таланта не требуется, чтобы влиться в армию подобных.
– Ошибаетесь. Вы же не читали. Я не хочу вливаться в армию, и я возьму себе мужской псевдоним.
Настырная, хваткая девчонка понравилась Слепцову, к тому же от нее приятно пахло.
– Ты меня заинтриговала, Наташа. Может, дашь почитать? Если это написано талантливо, то я сам представлю тебя Мезенцевой. К моим рекомендациям она прислушается. Ты представляешь, сколько рукописей может пылиться в ее офисе? Не счесть. Штабелями лежат, от пола до потолка. Их даже не читают. Приходит срок, и автору отсылают факс с отказом, не зная, о чем и про кого он писал. Теперь новые имена никому не нужны, даже за копейки и даже гении: старых и проверенных с избытком. Тех, кто гарантирует прибыль. А талантливых новичков сколачивают в бригады, и они работают на проверенный временем бренд. Писателя нет. Есть имя. И есть бригада, работающая на это имя. Ты такой судьбы хочешь?
– Литературным негром я никогда не буду. Я сама по себе! – задыхаясь от возмущения, произнесла Наташа. – А вы это серьезно?
– Что?
– Возьметесь читать мою рукопись?
– Я же твой коллега, а не издатель. Сам когда-то был новичком.
Девушке польстило слово «коллега». И вообще, Слепцов внушал доверие.
– Я бы с радостью, но…
– Вот что, тут тяжело общаться. Пойдем прогуляемся на свежем воздухе. Разговор о творчестве не терпит суеты.
Наташа осмотрелась по сторонам:
– Черт, я так и не успела поесть.
– Возьмем с собой.
– Как? – удивилась девушка.
– Все просто. Стой здесь.
Ресторан «Националь» был хорошо знаком известному автору нашумевших романов. Он прошел на кухню и поговорил с поваром. После чего Слепцову вынесли большую коробку из-под торта, наполненную закусками.
Гулять они не пошли. Как только Слепцов вышел на улицу, к обочине подъехал лимузин.
– А вот и извозчик. Готова?
– К чему? – спросила Наташа.
– К подвигам. Ты же писательница, фантазируй. И не бойся. Мы одной крови. Держись за меня, Наташа и станешь звездой.
Она держалась. Точнее, поддерживала своего немолодого кавалера. Поездка в лимузине и трехкомнатная квартира писателя с антикварной мебелью впечатлили девушку.
