– Ваша жена тоже участвует в бизнесе? – спросила я.
– Нет. Никогда не проявляла к нему интереса. В последнее время у нее было очень плохое самочувствие. Мой зам, надежный и проверенный человек, предложил отправить Елену на Каспий. Сейчас ведь лето, самое купание. Что может быть лучше для человека, который находится на грани нервного срыва? Тем более что Елена и сама хотела поехать.
– Пожалуй, вы правы.
– Ну так вот. Я не сообщил самого главного. Елена говорила по телефону сбивчиво и бессвязно. Сказала: мол, она давно подозревала, а теперь совершенно уверена, что мне, – и Степанов указал на себя, – грозит опасность! Еще она выдала такую странную фразу, которая мне почему-то особенно запомнилась: «Напрасно я не верила в тринадцать. А кто-то, оказывается, даже любит это число». Я ее спрашиваю: «При чем тут тринадцать, Лена, что ты такое говоришь?» А она мне: «Видела я только что число тринадцать». Короче, бред какой-то! Она хотела сказать что-то еще, но тут ее речь оборвалась на полуслове. А дальше – только шум моря, а потом и вовсе длинные гудки.
– И вы решили немедленно обзавестись охраной?
– Не совсем так. Звонок жены вызвал во мне противоречивые чувства: с одной стороны – страх за жизнь любимого человека, с другой – страх уже за свою собственную жизнь. Я приоткрыл занавеску и выглянул в окно…
Я насторожилась.
– И увидел, как некто в маске перелезает через ограду моего сада, – продолжал Степанов. – Вот тогда я и перепугался… У меня в столе лежит спортивный пистолет Марголина, калибр пять и шесть. У меня имеется разрешение на хранение оружия. Я приоткрыл дверь и, прячась за ней, разрядил всю обойму в сторону сада. Злоумышленник явно не ожидал подобного оборота событий. В щелку между дверью и дверным косяком я видел, как человек в маске пустился наутек. Я позвонил в милицию…
– И что же милиция? – спросила я.
– Приехали, потолклись на месте, сказали, что будут разбираться, пожелали всего хорошего, и… – Степанов развел руками, что, как потом выяснилось, являлось характерной особенностью его жестикуляции.
– Ясно…
– Пока милиция «спешила на помощь», – саркастически отозвался об органах охраны правопорядка Дмитрий Анатольевич, – я позвонил жене. Трубку никто не брал. Тогда набрал номер Мамеда, моего зама, на даче которого и отдыхала Елена. Понимаете, все мои компаньоны, в том числе и Мехман, который сейчас стоит рядом со мной и которому я обязан знакомством с вами, Евгения Максимовна, находились на тот момент на этой даче. Мамед поведал, что Елена уехала утром в город за покупками, но они особо не беспокоятся: она предупредила, что останется ночевать у своей подруги Севили. Она при них обговаривала этот вопрос с подругой. Я рассказал Мамеду все, что произошло, и попросил срочно разыскать Елену. Мамед заверил, что, скорее всего, все в порядке, и еще раз сказал, чтобы я не беспокоился. Он также упомянул, что Мехман вместе с Аликом Алиевичем Кулиевым, исполнительным директором нашей фирмы в Баку, пятнадцать минут назад выехали в сторону аэропорта. Мехману необходимо было вернуться в Тарасов. Я решил дождаться Мехмана и ничего до того момента не предпринимать.
– Все было именно так, – кивал Магерамов. – Я и не думал, что с Еленой или с Дмитрием могло что-то случиться, и был очень удивлен, когда Дима позвонил и пересказал мне все, что вы только что услышали.
– Но утром мне позвонил Ильясов, принес дурные вести. Оказывается, Елена хоть и ездила к Севили, но пробыла у нее совсем недолго, быстро ушла, сообщив, что у нее планы поменялись. По крайней мере, Севиль так утверждает. А куда Лена поехала потом и где находится сейчас, никому не известно! Я поручил своему заместителю подключить к поискам все имеющиеся у нас ресурсы. Мамед так и сделал. Только вот результатов пока никаких. Я решил сам вылететь в Баку завтра утром. Мехман настоял, что отправляться куда-либо при нынешнем положении дел без телохранителя с моей стороны по меньшей мере неразумно. Потому я и прошу вас о помощи, – сказал Степанов.
– На какой срок вы намерены заключить со мной контракт? – осведомилась я.
– Пока на неделю, а там, может, все и прояснится… Так вы согласны?
– Согласна. Сказать по правде, я чертовски нуждаюсь в работе. А почему бы нам не приступить к составлению договора прямо сейчас? – предложила я.
– Я не против.
Итак, я заключила контракт на неделю. Следующим утром мне предстояла экскурсия в одну из самых экзотических республик бывшего Советского Союза – в Азербайджан. А пока Дмитрий Анатольевич отпустил меня собрать вещи и попрощаться с тетей.
* * *
– Куда-куда? – переспросила тетушка, почти уверенная, что ей послышалось.
– В Баку, тетушка, в А-зер-бай-джан, – терпеливо повторила я по слогам.
– Боже правый! И это прямо завтра?
– Прямо завтра.
– Там же очень жарко! И обстановка нестабильная! – воскликнула тетка.
– Да, там очень жарко, а вот с тех пор, как там была нестабильная обстановка – нестабильная настолько, что уж дальше некуда, прошло много лет, – заметила я.
– Ты, Женечка, будь поосторожнее! Постоять за себя ты умеешь, это я знаю, но Кавказ есть Кавказ, с ним шутки плохи!
– Я обещаю быть предельно осторожной, тем более что это тоже часть моей профессии.
– Привези мне какие-нибудь сувениры, – в интонациях тетушки появилось что-то детское.
– Конечно, я тебя не забуду!
– Ой! А вот я совсем забыла! У меня же молоко на плите! – закричала, схватившись за голову, тетушка и убежала на кухню.
Я отправилась к себе собирать сумку.
* * *
Самолет вылетал из Тарасова в семь утра. Но уже в шесть мне пришлось приехать к новому клиенту. На плече у Степанова висела спортивная сумка, в правой руке – «дипломат» из крокодиловой кожи. Мехман Абдулаевич решил подбросить нас до аэропорта.
– Я бы и сам с вами полетел, – как бы оправдываясь, говорил он, – вот только проблемки у меня в бизнесе наметились, и решать их надо срочно здесь, в Тарасове. Да я надеюсь, все еще обойдется.
По правде говоря, я была чрезвычайно заинтригована. Я никогда не была в Баку и с нетерпением предвкушала встречу с необычным и удивительным. С другой стороны, я хорошо понимала, какие опасности могут грозить русской девушке на Кавказе.
На таможне мне пришлось заполнить специальную декларацию, в которой я усмотрела ряд воистину дурацких вопросов. Ну скажите, какой здравомыслящий человек проставит галочки в графах, вопрошающих, нет ли в его багаже среди прочих вещей наркотиков, оружия и всяких иных незаконных штучек, даже если именно этими предметами его багаж битком набит?
В самолете основную часть пассажиров составляли лица кавказской национальности. Это не очень меня удивило, так как бывшие советские республики в последние годы не пользовались особой популярностью среди русских.
С начала полета прошло более двух часов, когда я услышала со стороны заднего сиденья мужской голос, сообщивший кому-то, что мы уже летим над территорией Азербайджана.
– Дмитрий Анатольевич, – обратилась я к своему клиенту. – Я слышала, Азербайджан – это пустыня, а под нами все какие-то поля да лесочки…
– Азербайджан включает в себя самые разнообразные климатические зоны: от умеренной до субтропической. Пустыни и полупустыни располагаются в основном в окрестностях Баку, – объяснил он.
Я всегда думала, что переход от одного ландшафта к другому осуществляется плавно и постепенно. Но, глядя в окно самолета, я смогла убедиться, что это не совсем так. Зеленые равнины внезапно оборвались, уступая место пескам.
Самолет пошел на посадку. Под нами голубел Каспий.
– Видите полуостров, выдающийся в море? – показал в окно Степанов. – Это Апшеронский полуостров. Здесь – Баку.
Снова последовали нудные таможенные процедуры, и наконец мне была выдана карточка, вложенная в паспорт, где цель моего прибытия в Азербайджан была обозначена как туризм.
У выхода из бакинского аэропорта нас встретили.
– Ильясов Мамед Расулович, – представился необъятный мужчина с обрюзгшим, раскрасневшимся лицом.
Его спутник, невысокого роста, лысоватый, рассматривал меня с неподдельным интересом. Не требовалось быть телепатом – по характерной ухмылочке на его лице можно было догадаться, какие гнусные мысли роились на тот момент в голове лысоватого. Внезапно спутник Ильясова очнулся, поклонился и представился:
– Чумаков Иван Васильевич.
– Охотникова Евгения Максимовна.
– Евгения Максимовна, вы пленили мою душу! – заявил Чумаков.
Я привыкла к подобным комплиментам, потому в ответ лишь скромно улыбнулась. Мы последовали за компаньонами Степанова к белому «Мерседесу», припаркованному у тротуара. В машине, на заднем сиденье, нас поджидали еще двое, назвавшиеся Берцманом Эриком Иосифовичем и Кулиевым Аликом Алиевичем. Мы со Степановым разместились между ними (как говорится, в тесноте, да не в обиде), а Чумаков с Ильясовым уселись спереди.
