И следует признать, он оказался прав. На «казёнку» никто и ни разу так, и не пожаловался.
Проблем с выходным контролем качества у компаньонов не было. Да и откуда им было взяться, если лаборатория, проверяющая жидкий продукт, находилась, и по сей день находится в прямом подчинении у главного технолога. У того самого мужика в крупнокалиберных очках, который давеча на складе пытался отбить у меня Алёшу.
И который, не далее, как вчера послал ко мне неоднократно судимого гражданина Лобачева. Впоследствии отпущенного мной исследовать подземелья городских окраин. Это хорошо, что я только сейчас узнал, что заказчиком моей рихтовки является очкарик в синем халате. Поскольку юноша, сидящий в моей голове, вполне мог бы проявиться и наделать глупостей.
— Скажи, Алексей, а кто из окружения товарища Шалаева отвечает за связи с уголовной общественностью? — потихоньку начал я выводить ликёро-водочного бздуна на своего недружественного и оттого покойного Ихтиандра.
— Витька Лобачев, — не задумываясь, выплюнул Алёша, — Самая наиподлейшая сволочь! Уголовник. Экспедитором на заводе трудоустроен. Говорят, что у него родственник в обкоме на большой должности. Вы, Сергей Егорович, в первую очередь его арестуйте, он у Водовозова навроде палача был. Очень опасный тип! Если кто задолжает или еще что-то, то Яков Самуилович Витьку всегда посылает. Посылал, то есть.
— Ты, друг мой ситный, на вашем гвардейском предприятии без году неделя! — я внимательно всмотрелся в глаза своего источника, — Откуда тебе известны такие существенные подробности? О том, кто, кого и всегда посылает?
Вязовскин на секунду-другую умолк, но потом решил, что сейчас запираться в беседе со мной все же не стоит.
— Знакомая одна сказала, — скромно потупил он глазки, но увидев, что я нахмурился, быстро уточнил, — Ирсайкина Марина. Она у Якова Самуиловича правой рукой была. Очень умная и деловая женщина. Многое знает.
— А перед тобой она с какого перепугу вдруг разоткровенничалась? — недоверчиво поинтересовался я, — Ты ей кто? Сват, брат или внучатый племянник?
— Не вдруг. Дружим мы! — впервые за весь разговор независимо сверкнул глазами Алексей Мордухаевич. Видимо, таким образом отстаивая своё право на своё неплатоническое отношение к бабушке Ирсайкиной.
— Вона, как! — бестактно удивился я, — Так она же тебе, если не в бабки, так в матери, уж точно, годится! — не стал щадить я расшатанную злобно-активными педерастами психику кладовщика.
Но потом я вспомнил разницу в возрасте своего юного донора и большинства моих не очень юных пассий. А вспомнив, желание страмить Алёшу начисто утратил. До старухи Изергиль-Ирсайкиной им, конечно, далеко, но, тем не менее… Для реципиента мои дамы тоже далеко не ровесницы. Даже Лида.
Поскольку основную интересующую меня информацию я получил, пора было ехать в РОВД. В столовую я уже безнадёжно опоздал и это означает, что мне опять придётся бороться с преступностью натощак. Н-да, тяжела и неказиста жизнь советского юриста! Но служба есть служба и надо прямо сейчас, как следует, закрепить показания Вязовскина. Без качественного официального допроса под протокол, его слова стоят в два раза дешевле.
— Тебя Дергачев ищет! — перехватил меня оперативный дежурный, когда мы с Алексеем проходили мимо аквариума ОДЧ, — Два раза уже звонил, спрашивал, где ты!
— Придержи этого гражданина у себя, я его по рубль двадцать две оформлю! — подтолкнул я раскаявшегося кладовщика к дежурному, — Вернусь от начальника и оформлю! Пусть посидит пока.
Коллега недовольно поморщился, но вслух своего неодобрения не высказал. Взяв Вязовскина за руку, он увлёк его в камерный предбанник. А я, не теряя времени попусту, поспешил к подполковнику.
— Чего он меня звал? — вполголоса спросил я у секретарши начальника, после того, как вежливо с ней поздоровался.
— Не знаю, — так же тихо ответила мне она, — Заместитель начальника БХСС из городского УВД у него сидит. Давно уже.
Благодарно кивнув и поставив зарубку в памяти насчет немецкого подарка доброй женщине, я шагнул к двери.
— Разрешите, товарищ полковник? — сделав шаг через порог, застыл я вытянувшись. Давая понять вышестоящему гостю, как крепко поставлена служба в Октябрьском РОВД. И как уважают здешнего начальника его подчинённые.
— Заходи. Присаживайся! — сурово распорядился Дергачев, — Сорок минут никто найти тебя не может! Почему отсутствуешь на рабочем месте?
Говорил он вроде бы строго, но что-то подсказывало мне, что эта строгость была показной. Для солидно рассевшегося за приставным столом мужика в хорошем импортном костюме.
Делая вид, что принимаю эту корпоративную пантомиму всерьёз, я отобразил на лице небольшую творческую встревоженность. Как и подобает не имеющему за душой сколь-нибудь значимого греха, но всегда и во всём виноватому лейтенанту.
— На ликёро-водочном заводе был, товарищ полковник! — бодро начал рапортовать я, — У меня дело в производстве находится по хищению спирта. Без обеда остался. Только что вернулся оттуда!
Упоминать раньше времени о том, что задержал в порядке сто двадцать второй статьи кладовщика, я не счел нужным. Так как сильно подозревал, что сидящий передо мной бэх, как раз тот самый подсыл, которого направили для прояснения ситуации с гражданином Лобачевым. Ему сообщат, конечно же, о задержании Алёши. И очень скоро сообщат. Но пусть это случится после того, как я официально допрошу задержанного.
— Ты где вчера день провёл? — подал голос городской «колбасник», — задавая вопрос, он шелестел фантиком шоколадной «Белочки».
Не считая нужным изображать раболепие перед якобы непонятным мне персонажем, я не обращая внимания на шуршащего, продолжал, аки пёс, преданно смотреть на Дергачева.
— Это из городского УВД товарищ, — пояснил мне мой начальник, не называя ни имени, ни звания, ни должности представленного, — Ты, лейтенант, постарайся ответить на все его вопросы, — как-то неопределённо, то ли приказал, то ли попросил подпол.
Товарищ из УВД неодобрительно зыркнув на Дергачева, надменно откинулся на спинку стула. Тон обращения подполковника ко мне, ему явно не понравился. В отличие от меня.
— Итак, я слушаю тебя лейтенант! — засунув конфету целиком в рот, он потянулся за чашкой с чаем, — Вопрос тебе повторить? — промычал он. Борясь зубами, два из которых богато блестели золотом, с шоколадом.
— Не, не повторить, — легкомысленно покачал я головой. На всякий случай, краем глаза отслеживая реакцию шефа на своё откровенное хамство, — Вы лучше представьтесь для начала! — продолжил я в том же ключе, отметив весёлые искорки в глазах Дергачева.
И в ту же секунду подался в сторону от чайного фонтана. Которым, от возмущения, не удержав во рту, прямо через стол прыснул любопытный товарищ из городского УВД.
— Это как понимать, Василий Петрович⁈ — вытирая носовым платком лацканы своего заграничного пиджака, продолжал кипятиться всë тот же товарищ из города, — Он у вас, что, совсем безумный и неуправляемый? Ты, чего себе, щенок, позволяешь? В дворники захотел⁈ Так я тебе это быстро устрою!
Последние три фразы «колбасный» товарищ из городского УВД адресовал уже не Дергачеву, а мне.
Меня посетило чувство глубокого удовлетворения. Своего я почти добился. Засланного казачка напрочь расстроил и из берегов разумного хладнокровия вывел. И, самое главное, теперь я точно знаю, что моё районное руководство под водочными жуликами, как привокзальная блядь, не лежит. Оно не только не в доле у ликёро-водочной шайки, но еще и не намерено прогибаться. Сдавая меня им на полдник в виде десерта. А, значит, надо додавливать ситуацию в лице вот этого сладкоежки. Пока Дергачев не окоротил меня и не надел на мои сахарные уста строгий намордник.
— Вы зря кипятитесь, дорогой товарищ из УВД! — сочувственно изрёк я, глядя на его заляпанный шоколадными пятнами лапсердак, — Скажите тем, кто вас сюда послал, что все доказательства у меня на руках. И, что у меня уже заготовлены постановления на арест и содержание под стражей всех должностных лиц, причастных к хищению. И в течение часа с этими бумагами я буду у прокурора! И таки да, если вас еще что-то интересует, вы не стесняйтесь, спрашивайте!
Дергачев продолжал сохранять молчание. Но теперь он это делал не так, как еще минуту назад. Он не получал удовольствие, он охреневал. В самом прямом смысле этого слова. И, скорее всего, делал это без какого-либо удовольствия. Тупо переводя взгляд с меня на товарища из УВД. А потом он проделывал это же действие, но в обратной последовательности.
Товарищ из города не стал дальше проявлять неуместное любопытство. Буркнув что-то невнятное Дергачеву, он подхватился со стула и стремительно ринулся вон из кабинета.
Никак не желая упускать достигнутого результата, я дождался, когда бэх выскочит в приёмную и поспешил вслед за ним. Так же, как и он,
