еще умудрялась расти в парнике на даче. А на десерт мама достала домашнее пирожное «картошку», которую приготовила еще вчера.
Какое-то время мама растерянно смотрела на тарелку, где белого фарфора было куда больше, чем темных «картошин». А ведь вчера «картошки» были уложены плотненько одна к другой. Фима сама помогала маме лепить их из плотного теста, вкусно пахнущего какао, сливочным маслом, сгущенкой, грецкими орехами и печеньем. И помнила, «картошек» у них получилось так много, что они еле их устроили на большую тарелку.
– Что-то ряды наши сильно поредели, – заметила мама, вопросительно глядя то на пирожные, то на своих детей.
Но Павлик с Фимой в ответ лишь выразительно посмотрели в сторону отца, который начал говорить, что количество пирожных ничуть не изменилось, просто они на холоде сильно уменьшились, отсюда и промежутки.
– Ты что? Разве не знаешь, что на холоде все предметы уменьшаются в размерах? – спросил он у мамы и опрометчиво прибавил: – Плохо же ты учила физику в школе!
Глаза у мамы опасно сузились.
– Ну, лично мне все ясно. Папе пирожных сегодня не достанется, он свою порцию еще вчера умял.
Конечно, «картошек» хватило на всех. Не такой была человек мама, чтобы обидеть своего любимого мужа и отца своих обожаемых детей. Потом они долго сидели и смаковали тающие во рту пирожные. «Картошку» любили все, а вот чай каждый заваривал с добавкой по своему вкусу. Фима, например, любила мелиссу, Павлик отдавал предпочтение мяте, а мама с папой пили с молодыми листиками яблони и малины, утверждая, что это лучшее профилактическое средство в разгар сезона вирусов. Куда там чесноку, да и вкус много приятней.
Тетушка Римма отдавала предпочтение то одному, то другому, и сейчас Фима прикидывала, что могла бы подмешать старушке в чай какое-нибудь средство от аллергии. Вот только какое?
К ужину тетя Римма не вышла, сказав, что ей нездоровится. Мама отнесла поднос с едой для тетушки прямо ей в комнату. Но когда Фима попыталась расспросить, не видела ли мама в комнате что-нибудь необычное, то получила отрицательный ответ. А когда Фима попыталась сунуться к тетушке, то получила у нее от ворот поворот.
– Завтра, детонька, все завтра, – слабым, стонущим голосом сообщила ей тетушка. – Сегодня мне что-то не по себе. Утомилась я. Не по силам мне такие походы. Слишком много народу, слишком много внимания. Отвыкла я от такого.
Фима тщетно шарила глазами по комнате. Таинственный предмет стоял на столике, так плотно укутанный покрывалом, словно это была какая-нибудь особенно стыдливая невеста. После ужина Фима спустилась вниз к Ане, чтобы проведать своего Пятницу. Песик по-прежнему продолжал считать своей хозяйкой Фиму, несмотря на то что уже почти месяц жил в квартире у Ани.
– Даже немножко обидно, – сказала Аня, когда собачий восторг по поводу прихода Фимы немного поутих и подругам стало возможным разговаривать. – Я домой прихожу, он мне от силы пару раз хвостиком вильнет чисто из вежливости и снова уходит. Появляется, когда нужно его покормить. Но когда ты приходишь, так это прямо представление какое-то. Любит он тебя. Может, заберешь его все-таки насовсем?
Фиме и самой этого хотелось больше всего на свете. И Пятнице хотелось. И Ане, которая, хоть это всячески отрицала, тоже очень хотелось. Но пока что аллергия тетушки Риммы не позволяла поселить Пятницу в одной с ней квартире.
– А ты дай старушке лекарство.
– Так это временный эффект.
– А ты ей еще дай! И каждый день давай!
– Что же, так и держать ее на лекарствах? Это может быть вредно для здоровья.
– Сейчас разные средства придумали от аллергии. В том числе и растительного происхождения. На травках!
– На травках, наверное, не вредно, – согласилась с ней Фима.
Идея так понравилась Ане, что она тут же нырнула в интернет. И к тому времени, как Фима с Пятницей вернулись с прогулки, решение было уже найдено.
– Вот оно! – торжественно ткнула Аня какую-то картинку. – Наше счастье! Цветок здоровья!
Фима пригляделась. На картинке было изображено что-то кривенькое, косенькое, сплющенное и морщинистое и к тому же покрытое то ли волосками, то ли шипами, то ли плесенью.
– Страшненькое.
– Да ты не на красоту смотри, а на полезность! Дико целебное растение!
– Его надо жевать?
– Нет.
– Заваривать и пить?
– Нет.
– Нюхать? Курить? Сразу говорю, курить тетушка не станет.
– Да нет же, нет! Оно излечивает любую аллергию одним своим присутствием.
– Это как?
– Сажаешь его в любой подходящий цветочный горшок, ставишь у себя в комнате, и привет! Аллергия улепетывает, нервно почесывая пятки, чтобы никогда уже не возвращаться назад.
– И где же растет это чудо?
– Ну, допустим, растет оно на Ближнем Востоке. И то водится очень глубоко в пустыне, где людей почти нет. Пользуются им исключительно местные прорицатели, которые бережно оберегают его от любых посягательств белых людей.
– Значит, купить его нельзя?
– Получается, что нет.
Аня и сама была сконфужена.
– А у тебя, случайно, нет какого-нибудь знакомого шамана?
– Шамана нет. А зачем тебе шаман?
– А колдуна?
– Колдун еще зачем?
– Так я же тебе говорила, что у прорицателей этого растения хоть завались. Шаман – колдун, близкие понятия. Может, они между собой все дружат. Летают на какие-нибудь свои колдовские симпозиумы.
– Ага! – хмыкнула Фима. – На Лысую гору!
– Какая ты… Неинициативная. Ладно, я сама завтра все для тебя узнаю! Есть у меня один знакомый, который может помочь. И как раз сегодня он придет ко мне в гости. В связи с этим я хотела бы тебя попросить, чтобы ты забрала Пятницу сегодня на ночь к себе. Дело в том, что почему-то Пятница этого человека на дух не переносит. Лает, рычит, тот его боится. Виду не показывает, храбрится, но все и так понятно. А мне нужно, чтобы мужик расслабился. Заберешь?
– На ночь заберу.
Пятница обезумел от радости, когда понял, что на этот раз хозяйка его не оставит в чужой квартире, а возьмет с собой. Когда Фима приходила к Ане, то песик себя вел словно малыш, к которому родители приехали в лагерь на родительский день. Вроде как он и рад, что они приехали, но все-таки к радости примешивается тревожная нотка: вот родители погуляют с ним, проведут время и уедут домой, а ему придется снова остаться одному. Ну, не совсем одному, но без них, без главных в его жизни людей.
Но сейчас все было хорошо. И никакие тревожные предчувствия не портили Пятнице настроение. Фима шагала по ступеням лестницы и думала, что она на месте Ани все-таки присмотрелась бы к этому новому кавалеру повнимательней. Если Пятница находит человека подозрительным, то, скорей всего, так оно и есть.
– А теперь веди себя тихо, – велела Фима песику, когда они подошли к дверям ее квартиры. – Никто не должен тебя ни видеть, ни слышать, ни даже ощущать. Понял?
Пятница сдержанно тявкнул.
– Молчи!
Но Пятница, вместо того чтобы послушно замолчать, еще громче залаял и даже зарычал.
– Ты чего? Почему не слушаешься?
И тут же Фима увидела причину возмущения Пятницы. Сверху к ним по лестнице спускался мужчина. Еще не хватало! Это был тот самый, который сегодня уже имел счастье лицезреть Фиму практически в костюме Евы, прикрытую лишь тетушкиным свертком. И не то чтобы Фима обладала какой-то повышенной стеснительностью, в конце концов, все мы люди, все мы человеки. И ничего такого особенного у нее не было, чего бы не оказалось у других женщин, которых этот мужчина повидал достаточно. Но все-таки ей было неприятно. Тем более что этот гад вовсе не пожелал сделать вид, будто бы ничего не было, а совсем даже напротив, начал гаденько улыбаться Фиме.
– Безмерно рад снова встретить на своем пути столь прекрасную леди.
Пятница негодовал. «Кто ты такой, что смеешь обращаться напрямую к моей хозяйке? Проваливай!»
– Пшел прочь!
Мужчина топнул на Пятницу, отчего того как ветром сдуло. Теперь он облаивал соседа откуда-то из-под ноги Фимы.
– Не очень-то ваш песик любит мужчин. А еще говорят, что собака – это
