снова причалил белый «мерседес», и тупая игла недоброго предчувствия кольнула меня в разогретое коньяком сердце.
Мужчина-шар, утратив прежнее к себе уважение, уже не плыл, он двигался под дождем вполне обреченно. «Как побитая собака», пришло мне в голову и, пожалуй, такое сравнение подходило к нему сейчас как нельзя лучше. Хозяин же этой «собаки», направляясь к моей двери, вышагивал твердо, без малейшего желания сбавить ход или оглянуться. Это была женщина. Вероятнее всего, та самая жена, которой был нужен презент. Консоль ей не понравилась, кисло подумал я, предмет будут возвращать и требовать назад деньги.
Ворвавшись в лавку как тайфун, женщина бросила на пол зонт, с которого побежали струйки воды, и закричала:
– Этот идиот, как всегда, свалял дурака, когда купил у вас тумбу.
«Начинается», – подумал я.
– Я сглупил, Лора – покорно признал муж. – Бывает.
– Молчи, недоумок! – Лора снова обернулась ко мне. – Он купил одну тумбу, в то время как каждый нормальный купил бы две.
Вот это поворот, сообразил я. Неизвестно, что хуже.
– Я немедленно беру вторую, – сказала Лора. – Где она?
– Видите ли, дело в том, – как можно дружелюбней сказал я, – что ее уже нет.
– Дед, – обалдел муж, – ты чего?
– Так, – сказала мне Лора. – Если будешь набивать цену, сильно пострадаешь. Я знаю, он заплатил за тумбу пятерку. Больше не дам ни копейки.
Муж-шар отчаянно мне подмигивал, в то время как я отчаянно соображал. С одной стороны, муж обманул жену – это понятно, и я его не выдам, поскольку есть промеж мужчин вещи святые, договоренности не требующие, с другой стороны, получить за консоль пять тысяч было бы несколько приятней, чем две, но с третьей стороны, консоль-то уже продана и находится в надежных Лизкиных руках.
– Видите ли, – как можно мягче снова начал я, – я бы рад вам помочь, но консоль действительно продана четверть часа назад. Так что сделать я ничего уже не могу.
Тут начался такой крик, такие сперва посулы, а потом такие угрозы, что Олегу снова, как бы ненароком, пришлось расстегнуть кобуру.
Тишина, столь необходимая антикварному делу, восстановилась только тогда, когда я согласился набрать Лизаветин номер и передал трубку Лоре.
Лориной вежливости хватило секунд на пятнадцать, дальше началось бесконтрольное словоизвержение. Потому что моя Елизавета, как я и предполагал, с хода отвергла предложение расстаться с консолью. Даже за сумму большую, чем она мне заплатила. Мало того, она привела меня в восторг, который, признаться, я с трудом скрыл, когда предложила откупить консоль у Лоры.
Понятно, что женские переговоры закончились так, как и должны были закончиться; трубка была с негодованием отброшена, и в галерее установилось напряжение в тысячу вольт, опасное для жизни.
Ей-богу, мне стало их даже жалко. Шар сдулся, тайфун стих, и смотреть на них без сочувствия было невозможно. Лора курила одну за другой тонкие дамские сигареты и с хрустом ломала розовые накладные ногти, муж то и дело подтягивал на кадыке узел шелкового галстука, который вдруг напомнил мне роковую удавку суицидника.
Я, как мог, пытался их утешить. Я сказал, что первые же подобные консоли продам только им, я предложил приобрести что-нибудь другое, я даже предложил им выпить со мной коньяка – всё было напрасно.
Наконец прозвучал приговор, который огласила Лора.
– Сам вляпался, – хладнокровно сказала она мужу, – сам и отмывайся. Делай с этой Лизкой что хочешь, но обе консоли должны быть у меня…
С этими словами она взяла зонтик и ступила под дождь. Пожав мне руку, – вы, конечно, помните за что, – за ней поспешил бывший шар. Фигуры размазались дождем. Несколько мгновений – и белый «мерседес» уплыл по асфальтовой реке.
Я наполнил коньяком рёмер и рюмку для Олега. Мы покачали головами, посмеялись и выпили. Закурили, я – сигару, Олег – сигарету, и быстро успокоились. Дело было сделано, деньги лежали в сейфе. Всё обошлось и забудется, подумали мы. Обычная антикварная история.
Как вскоре выяснилось, на этот раз мы ошиблись оба…
Однако мой зеленый рёмер снова полон. Я прикладываюсь к стеклу и, прежде чем проглотить, долго смакую на языке пятнышко тепла.
Что же было дальше?
Шар позвонил по поводу консолей Лизавете и сделал ей такое предложение, от которого она не смогла отказаться. Они встретились и провели переговоры.
Всю последующую историю я знаю со слов Лизки и Лоры. Полярные точки зрения дали мне возможность выявить правду. Ее нельзя научно подтвердить или опровергнуть, в нее, как в Бога, приходится лишь верить.
Кого-то эта история озадачит, кого-то ужаснет, кого-то, как меня, убедит в том, что он ни черта не смыслит в женщинах.
Следите за фактами, господа.
Факт, что переговоры между Шаром и Лизой становились все интенсивнее.
Факт, что через некоторое время стороны продолжили обмен мнениями на Канарских островах, о чем Лора поначалу и понятия не имела.
Кто знает, когда хватает за сердце любовь? С какого проблеска в глазах начинается она, с какого мгновенного, как укол шипучки, толчка в голову?
Шар и Лиза – это тоже факт. Я знал, что ей тридцать, знал, что не замужем. Предложений на этот счет у нее было предостаточно, но Лизавета всегда искала идеал, что редкость в наше время и что вызывало у меня восхищение. Оказалось, ее идеалом был Шар.
В день их возвращения с Канар в галерею ворвалась Лора, и мы с Олегом снова оказались в эпицентре тайфуна. Лора потребовала от меня на выбор: либо я дам ей телефон «этой мерзавки», либо она разнесет галерею на антикварные кусочки. Не могу не отметить, что угрозы ее были столь реальны, что Олегу снова пришлось ненароком расстегнуть кобуру.
Мне понадобилась добрая порция коньяка и все мое лукавое искусство уговаривать клиента, чтобы как-то ее утихомирить. Тайфун Лора сник, пролился дождем, то есть слезами, и, мрачно усмехнувшись, исчез. Усмешка мне почему-то не понравилась.
Я тотчас позвонил Лизавете; образумить ее, предупредить об опасности – вот чего я добивался. Но Лизкин телефон молчал.
А через некоторое время я узнал, что мужчина-шар найден возле Лизиного дома с двумя дырками в голове.
А еще через некоторое время Лора вновь появилась в галерее. Она была суха и деловита, глаза прикрывали темные очки. Двое сопровождавших ее неприметных мужчин внесли и поставили на прежнее место ту самую консоль. Я молча вернул ей деньги, ни о чем расспрашивать не стал. Она молча деньги приняла, кивнула и исчезла.
Неделю спустя привезли консоль от Лизы. Потом она позвонила сама, поблагодарила за всё и сказала, что
