если ближе к делу, тогда слушайте… Около часа назад у себя в квартире был найден без сознания профессор-историк, членкор Академии наук Дорынов. По словам его жены, которая обнаружила потерпевшего и позвонила в полицию, кто-то напал на профессора, каким-то образом его усыпил, вскрыл сейф в его кабинете и взял оттуда какие-то бумаги. Что за бумаги – она не знает, но уверена, что это могло быть что-то очень важное: в этом сейфе хранились только самые-самые ценные исторические документы. Ну, райотдел, с учетом особой ценности похищенного, тут же переориентировал заявительницу на нас. Вот теперь придется возиться с этим делом нам.
Разом издав недоуменное «гм-м-м!», опера переглянулись.
– И это – именно то, ради чего ты нас выдернул с выходного? – выжидающе прищурившись, поинтересовался Лев и сокрушенно покрутил головой.
– Да, Петро, похоже, на этот раз ты и вовсе дал во-о-о-т такого маху! – Крячко, широко раскинув руки, изобразил ими нечто необъятное. – Это происшествие для какого-нибудь районного отдела, но никак не уровень Главка. Скоро нам будут втюхивать, например, кражу старых драных штанов, месяц болтавшихся на заборе, а потом вдруг исчезнувших, или каких-нибудь стоптанных галош сорок пятого размера…
С недовольной миной Орлов тягостно вздохнул, как бы желая сказать: «Ну и капризов у вас – хватит на целый детсад, да еще и на ясли останется!»
– Отвечаю по пунктам… – заговорил он, сцепив меж собой пальцы рук. – Некоторые «шибко крутые» опера, для которых только то и дело, где надо кулаками махать да палить из пистолета, считают, что безусловно ценным могут быть только лишь «ювелирка» или, там, полотна Рембрандта-Рафаэля… Однако скажу откровенно: они глубоко заблуждаются. Иной документ античной поры, – а профессор Дорынов занимается эпохой Древнего Египта, Греции и Рима, – вообще не имеет цены в денежном выражении. А в деньгах – это миллионы. Если не десятки миллионов долларов.
– Допустим… – с независимым видом обронил Гуров.
– Да не «допустим», а так и есть! Самое характерное, что вор, взяв какой-то документ из сейфа, не тронул имевшиеся там несколько золотых изделий, тоже эпохи античности. О как!
– Так может быть, никто ничего оттуда и не взял? – Стас изобразил рукой замысловатый жест. – Может быть, никакой кражи-то и не было? Если эта особа не знает, какие именно там могли быть документы, то чего подняла панику? Нет, это что-то феноменальное: «Я не знаю точно, но мне кажется, что где-то что-то пропало! Будьте добры – найдите мне пропажу!»
– А открытый сейф? – даже подался вперед Орлов.
– Дедушка-профессор в силу склероза сам забыл его закрыть… – поморщившись, саркастично усмехнулся Лев. – А тут как раз скакнуло давление, он отключился… Говоришь, жена его нашла. А она-то сама где была в это время?
– М-м-м… По-моему, у своей визажистки. Я, кстати, в телефонном разговоре сам ее об этом спрашивал: он не мог забыть про открытый сейф? Она сказала, что у него с головой все в порядке, хотя ему уже далеко за семьдесят. Нет, нет, что-то, я так понимаю, все-таки произошло. Мужики, ну, не в службу, а в дружбу: съездите, гляньте, что там и как! Если пустоцвет, тогда – все, как говорится, отпад, Каштанка! А если что-то и в самом деле реально серьезное, то… Тогда вам все же придется, други мои, покопаться, поискать…
– Ну, хорошо, давай съездим, глянем… – поднимаясь с кресла, махнул рукой Лев. – Давай нам в подмогу пару хороших криминалистов… Судмедэксперт, слава богу, не нужен. Где там этот профессор обитает?..
На улицу Звонцовую опера прибыли минут через пятнадцать. Крячко успешно миновал предобеденные пробки, прорулив через дворы и переулки, что и позволило сэкономить время. У дома двадцать девять – новенькой «башни» с одним подъездом, выходящим в благоустроенный двор, к тому же огороженный решеткой, – вдоль тротуара теснилось довольно много машин, преимущественно престижных марок. Судя по всему, проживали в этой каменной «хижине» весьма небедные люди.
Набрав на пульте домофона, установленного у калитки, номер шестьдесят, они услышали отклик женского голоса:
– Кто там?
– Уголовный розыск! – лаконично представился Гуров.
– Проходите! – обрадованно пригласила женщина, и опера с криминалистами проследовали через калитку к подъезду.
В просторном холле подъезда за столом восседал мужчина восточной наружности. Гуров показал ему удостоверение и с криминалистами направился к лифту, а Стас остался в холле, чтобы побеседовать с консьержем. Лев и два его спутника – самые опытные и знающие свое дело криминалисты Главка, капитаны Демьянов и Немельчик – поднялись на четвертый этаж.
На звонок в дверь им открыла дама лет сорока, которая небезуспешно старалась казаться на тридцать с небольшим. Лишь взглянув на нее, Лев интуитивно почувствовал, что дамочка весьма и весьма непроста. Пригласив визитеров пройти внутрь и представившись как Луиза Матвеевна Чубаткина, она рассказала о случившемся во всех подробностях.
По ее словам, сегодня утром она поехала к своей стилистке-визажистке, которая имеет свой небольшой салон в соседнем микрорайоне. Поскольку та была загружена сверх всяких норм, ей пришлось около часа дожидаться своей очереди. Затем еще около часа ушло на все положенные процедуры. Вернувшись домой, она обнаружила своего супруга лежащим в прихожей без чувств и тут же вызвала «неотложку». Прибывшие врачи констатировали, что профессор пострадал от химпрепарата нервно-паралитического действия.
Заподозрив неладное, Луиза спешно осмотрела квартиру и обнаружила, что потайной сейф в кабинете мужа открыт (дверцу сейфа маскировала висевшая поверх нее картина), а в его замке торчат ключи. Предположив, что грабитель мог украсть оттуда нечто очень ценное, она позвонила в полицию. Но те, лишь узнав, кого ограбили и что именно могло пропасть, спешно переадресовали ее прямо в Главк угрозыска.
– Может, это и к лучшему, что они не рискнули взяться? – заметила хозяйка квартиры. – Нашим местным я не очень доверяю. Когда в прошлом году с машины Аркадия Тимофеевича какие-то обормоты прямо в нашем гараже сняли все четыре колеса, эти «уездные пинкертоны» так ничего и не нашли!
– Хорошо, мы приступаем… – Лев жестом руки дал понять криминалистам, что они могут начинать свою работу.
Те, тут же раскрыв свои чемоданчики-кейсы, наполненные всякими сыскными штуковинами, для непосвященного совершенно непонятного назначения, начали дотошно изучать дверные ручки, замки, стены, пол в прихожей и в кабинете и всякие другие места, на которых, по одним им ведомым признакам, могли остаться какие-то характерные, значимые для сыска следы. Гуров тем
