«Он пришел ко мне сегодня под вечер. Я только увидела его глаза и сразу поняла: он скоро умрет, и вместе с ним умрет моя любовь. Но пятый лунный день – один из лучших, когда можно работать с травами…»
«…Я просила силы о нем – дать ему больший срок жизни…»
«…Его глаза так быстро светлеют, становятся такими чистыми и прозрачными, что я плачу без слез – это первый признак готовности неба принять новую душу».
«…Он скоро умрет, и не своей смертью. Арина, готовься: одиночество вновь возвращается к тебе».
Первая, самая длинная из четырех, но такая краткая запись, почему-то волновала меня больше всего. Я невольно позавидовал бабе Арине: она любила, ее любили, и в этой любви не было ни капли пошлости и банальности. Интересно, у меня будет когда-нибудь такая любовь? Или – была?..
Тут, естественно, мысли перешли на мою собственную жизнь. Да уж, я, как и тысячи моих сверстников, влюблялся и любил, и не один раз. В таком случае можно ли назвать это настоящей любовью? Ведь недаром существует легенда о двух половинках! Значит, если бы я хоть раз за свою молодую жизнь встретил настоящую любовь, мы «прилепились» бы друг к другу душой и телом и до сих пор были бы вместе. Между тем я – один…
Всякий, кто знает меня хорошо, в курсе: всю свою сознательную жизнь я люблю девушку по имени Соня. Как и я, она – полукровка: папа швейцарец и русская мама. Мы познакомились с Соней в годы учебы в институте кинематографии; я был первокурсником актерского отделения, она – художественного. Как говорится, мы встретились и полюбили друг друга и почти полгода были одним целым, покуда я по собственной дури все не испортил.
До конца жизни буду вспоминать, как однажды попытался объяснить Соне, что жизнь – коротка, и надо успеть ее прожить как можно роскошнее, взяв от нее как можно больше. В конце концов, когда Соня чуть с ума не сошла от моих непонятных речей, я популярно объяснил ей, что она – красивая и удивительная, но вокруг ходит немало других красоток, с которыми я бы хотел провести вечерок-другой, а затем непременно вернуться к ней, любимой.
В тот вечер бедная Соня безутешно плакала. Ну, а чуть позже взяла мои слова себе на вооружение: начала так же ловить радостные моменты жизни, изменяя мне с каждым интересным, на ее взгляд, парнем. Так что в конце концов плакал я: моя любимая и не думала ждать меня на кухне, она предавалась всем соблазнам жизни, обитала в своем собственном особняке на другом конце Москвы, писала уму не постижимые картины, гребла за них деньги лопатой и изменяла мне по поводу и без. Что делать? Я сам «накаркал» себе беду. Оставалось только надеяться, что ближе к пенсии мы с Соней сочетаемся законным браком, а пока что…
Я просидел над рукописями бабы Арины далеко за полночь. В определенный момент мне вдруг стало не по себе – я вновь ощутил то самое жжение в затылке, как уже было в нечистом доме не раз. И на этот раз никого за моей спиной быть не могло, я – один во всем доме! И все-таки пару минут я сидел неподвижно, боясь обернуться.
– Кончай ломаться, что за детский сад! – громко произнес я и даже пару раз хлопнул себя по щекам, приводя в чувство. – Ты – один в доме, ты – упертый атеист, не веришь в духов, чертей и иже с ними!
С этими словами я обернулся. На табурете за моей спиной сидел черный кот Маврик и спокойно смотрел на меня прозрачными зелеными глазами.
Каюсь, я не сдержался: что есть сил шлепнул бестию ладонью по пятой точке, согнав с табурета.
– Прибью в следующий раз! Не будешь пялиться.
Кот нырнул за плиту, а весь дом вновь словно наполнился невыносимой тишиной, которая давила на меня, заставляя слышать оглушительный стук собственного сердца. Я захлопнул тетрадь и поднялся.
– Простите, если что не так, но я отправляюсь на боковую.
Я и сам не знал, к кому обращаюсь. Ощущая себя до крайности глупо и испытывая сильнейшее желание попросить прощения конкретно у Маврика, которого столь грубо сшиб с табурета, я отправился в спальню.
Едва опустив голову на подушку, я провалился в сон.
С самого утра я постарался загладить свою вину перед котом: лично для него отварил два кусочка горбуши и положил все на тарелочку у печки.
Маврик взглянул на меня недоверчиво, осторожно приблизился к блюду и тут же умял все за милую душу, после чего вальяжно подошел ко мне и милостиво потерся о мои колени.
– Прости, друг, за вчерашнее – погорячился, – сказал я, в свою очередь, почесав кота за ухом.
Между тем новый день стремительно набирал обороты. Я выпил свой традиционный утренний кофе, съел горяченький омлет и еще немного посидел над тетрадями бабы Арины, на этот раз пытаясь найти меж страниц хотя бы одну ее фотографию.
Мои поиски оказалась безуспешными. Удивительно, но факт: я впервые находился в доме женщины, к тому же – ведьмы, по отзывам Мити Углова, настоящей красавицы и при этом нигде не мог найти ни одной ее фотографии.
Впрочем, надежда у меня еще оставалась: в спальне на этажерке красовалась целая стопка книг и журналов. Я отложил их просмотр на вечер, по-быстрому собрался, упаковал подшивку «Зари Глухова» в объемистый пакет; наученный собственным опытом, прихватил с собой остаток хлебного батона, который и раскрошил перед крыльцом для птичек, после чего с чистой совестью направился в редакцию.
Редакция встретила меня мирным теплом и почти домашним ароматом кофе и свежей выпечки.
– Как вы кстати, – тут же узнала меня секретарша Татьяна Николаевна, приостанавливаясь в дверях красного уголка, куда направлялась с чашкой в руках. – Мы как раз решили немного согреться. Присоединяйтесь!
Разумеется, я с готовностью присоединился, первым делом шлепнув на стол у окна подшивку газет. Можно сказать, что мне повезло: в красном уголке присутствовал едва ли не полный состав редакции, меня тут же с ними и познакомила, подхватив под руку и усадив в самый центр, Ляля, показавшаяся мне еще красивее, чем вчера.
– Позвольте представить вам лучшего Шерлока Холмса всея Руси Алена Муар-Петрухина! – первым делом провозгласила Ляля не без пафоса, слегка раскланявшись (от моего имени) во все стороны.
Тут же она начала весело и непринужденно представлять мне своих коллег, кивая в направлении каждого.
– Наша дорогая Юлия Александровна, корректор, – она улыбнулась моей знакомой – круглолицей, приятно полноватой женщине слегка за тридцать, с которой мы тут же обменялись улыбками добрых знакомых.
– А ведь это… – пропела Юлия Александровна, кивая на меня, – Ален привел меня в чувство. Помню как сейчас: я отправилась в красный уголок ставить чайник…
– …и стала вторым трупом, – усмехнулся мелкий мужичонка в темном свитерке и жиденьких брючках.
Заметив, что я услыхал его реплику, он несколько смущенно приподнялся и, поставив свою чашку на стол, протянул руку для пожатия:
– Вот так, Ляля, как видишь, я сам себя представил!
Ляля царственно кивнула:
– Мне остается лишь добавить, что это Вадик Пивоваров – бессменный водитель районки уже не помню на протяжении скольких лет.
– От Рождества Христова, – в свою очередь хихикнула Юлия Александровна и тут же дружески пихнула Вадика в бок.
– А вот моя коллега Ольга, корреспондент сельхозотдела. Ее в тот день в редакции не было, у нее был отгул.
Ляля кивнула на тщедушную девицу в очках – девица была из тех, кого толком и не замечаешь, а в памяти только и остаются одни очки. Словно зная об этом, она сдержанно кивнула, даже не поднимая на меня глаз, не отрываясь от поглощения горячего чая из своей кружки.
Тут дверь на мгновенье приоткрылась, и молодая симпатичная брюнетка с безупречной прической отрывисто бросила: «Петя – ко мне!», – тут же исчезнув.
– А это была наш замредактора Галина Петровна, ныне исполняющая обязанности первого лица редакции, – тут же отметила Ляля и пальцем ткнула в спину мгновенно вскочившего и рванувшего на выход парня, что до того сидел в самом углу, с любопытством пялясь на меня:
– А вот этот убегающий кадр – наш фотокорреспондент Петя Ночников, запомни его хотя бы со спины! Правда, боюсь, и это ни к чему: я тебе уже сообщала, что этот человек перманентно занят и свободного времени на банальное убийство у него просто-напросто не бывает.
Тут она развернулась ко мне и широко улыбнулась.
– Секретаря Татьяну Николаевну я представлять не буду, с ней ты знаком с первого визита в нашу редакцию – вы вместе сочиняли твое объявление. Ну, вот ты и знаешь практически всех!
– Ты бы хоть гостю чаю налила, – буркнул водитель Вадик и тут же глянул на часы на своем запястье. – А мне, кстати, пора на техосмотр.
Он быстро допил свой чай, кивнул и вышел, оставив меня одного в цветнике дам, чем они не преминули воспользоваться.
– Ну, как идет следствие? – лукаво поинтересовалась Юлия Александровна, щедро наливая мне крепкого чаю.
