— Двое? — вопросительно вскинул брови Питт.
— Да, двое, сэр! Второй арестовал мою спутницу, мисс Джайлс. Представляете, что должна переживать молодая девушка из порядочной семьи? — Лицо джентльмена, его округлившиеся глаза и нос картошкой — все выражало обиду и возмущение. — Я в отчаянии от того, что подобное произошло с ней в моем обществе, когда она должна была бы чувствовать себя в полной безопасности. Я никогда этого не забуду!
— А где же мисс… мисс Джайлс, констебль? — озабоченно спросил Питт. Это уже походило на серьезную ошибку и могло плохо обернуться, если Осмар будет настаивать на том, чтобы констебли понесли наказание.
— Она идет за мной, сэр, — констебль прятал глаза от Питта, но, несмотря на смущение, оставался непреклонным.
В это мгновение открылась дверь, и второй полицейский ввел внутрь молодую женщину, крепко держа ее за обе руки. Девушка отличалась той здоровой цветущей красотой, которая присуща молодости. Ее светло-русые волосы, потеряв все шпильки, падали в беспорядке на плечи, платье было измято и расстегнуто у ворота. Трудно было сказать, когда ее одежда приняла такой вид — сейчас, в результате сопротивления полицейскому, или уже была в беспорядке, когда девушка и Осмар обнимались на скамейке и были задержаны.
— Вы — констебль Кромби? — строго спросил Питт у второго полицейского.
— Да, сэр. — Тот, судя по всему, устал и был расстроен. Ему еще не приходилось сражаться с молодыми леди, да еще из приличной семьи, или вообще с порядочными девушками, как эта, и он был растерян. Все это было написано на его честном лице.
— Леди тоже задержана? — спросил Питт.
— Да, сэр. Она была в парке с этим джентльменом. — Констебль указал на Осмара, с ненавистью взиравшего на полицейских и готового снова раскричаться. — Они вели себя недостойно в общественном месте, сэр, — не выдержал Кромби. — Так ведут себя в спальне или, на худой конец, в собственной гостиной.
— Как вы смеете?! — Осмар уже не сдерживал себя. — Это наглая ложь, сэр! — Он попытался освободиться от рук полицейского, но безуспешно. — Мы ничего подобного не делали. Вы оскорбляете мисс Джайлс, и я не потерплю этого, предупреждаю!
— Мы видели то, что видели, сэр, — настаивал констебль.
— У вас разыгралось воображение! — Осмар повысил голос, и теперь все в участке, кто был поближе, слышали шум и крики.
Открылась дверь, и вошел инспектор в форме, блондин с грубоватым простым лицом, почти такого же высокого роста, как и Питт.
— Что-то случилось, констебль? — обратился он к Кромби, не сразу угадав в Питте, одетом в штатское, офицера полиции.
Кромби облегченно вздохнул.
— О, мистер Урбан, сэр, я рад, что вы здесь. Алардайс и я задержали эту леди и этого джентльмена за недостойное поведение в парке. У них был непристойный вид в парке на скамье. Они пытались раздевать друг друга, словно были у себя в спальне.
— Это неправда! — гневно выкрикнул Осмар. — Совершеннейшая неправда! Вы не знаете, кто я. — Он дернул свой сюртук обеими руками, внезапно осознав, что они у него наконец свободны. — Я — Горацио Осмар, бывший министр правительства Ее Величества.
Глаза Урбана лишь чуточку расширились, но выражение их осталось прежним.
— Да, сэр. А эта леди?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но Осмар опередил ее:
— Мисс Бьюла Джайлс, весьма респектабельная молодая особа, моя знакомая. Леди безукоризненной репутации и бесспорных достоинств.
Урбан взглянул на Питта.
— А вы, сэр?
— Томас Питт, полицейский инспектор-детектив. Но этот случай не имеет ко мне никого отношения. Я пришел к мистеру Драммонду по совсем другому делу.
На этот раз выражение глаз Урбана изменилось. Простая вежливость превратилась в живой интерес.
— Значит, вы и есть Томас Питт? Я недавно переведен в участок на Боу-стрит, но уже наслышан о вас. Сэмюэл Урбан. — Он протянул Питту руку.
Томас пожал ее, почувствовав ответное пожатие сильной теплой ладони.
— Я оставлю вас, — сказал он с улыбкой. — Похоже, случай непростой.
С этими словами Питт повернулся, миновал стол дежурного и поднялся по лестнице, направляясь в кабинет Драммонда. Достигнув площадки верхнего этажа, он вдруг резко остановился, едва не споткнувшись о последнюю ступеньку от бросившей его в холод догадки. Сэмюэл Урбан! Это имя он видел в списке убитого ростовщика, а рядом с именем — солидную сумму…
Пройдя по коридору, инспектор постучался в кабинет Драммонда.
Горацио Осмар и Бьюла Джайлс провели в полицейском участке всю ночь и на следующее утро предстали перед судом полиции. Мика Драммонд сам при этом не присутствовал, но велел Урбану обо всем подробно ему доложить. Нелегко было выдвигать против экс-министра правительства обвинение в аморальном поведении в общественном месте.
Лишь в полдень Урбан постучал в дверь начальника.
— Войдите, — быстро сказал Драммонд, подняв глаза от бумаг. Он надеялся, что это Питт с новым докладом относительно дела Уимса, но его оптимизм не оправдался.
При виде Урбана к нему вернулось беспокойство уже иного рода, но он не винил в этом инспектора. Конечно, чрезвычайно досадно, что пара полицейских оказалась именно в этом месте и в этот час. Но раз такое случилось, он не может требовать от них, чтобы они сделали вид, будто ничего не видели, даже если нарушителем оказалась такая важная персона, как Горацио Осмар.
— Итак? — спросил Драммонд.
Урбан стоял перед начальством хотя и не навытяжку, но с достаточным почтением на лице.
— Мистер Осмар был объявлен виновным, но он наотрез отказался признавать свою вину. Он был возмущен.
Драммонд иронично улыбнулся.
— Я был бы удивлен, если бы он повел себя иначе и признал свою вину.
— Я думал, ночь в камере его немного образумит, — сокрушенно произнес Урбан. — Возможно, признание вины помогло бы избежать огласки. — Урбан стоял на ковре в луче яркого солнца, хорошо высветившего веснушки на его лице и тень от ресниц, падавшую на щеку. — Мисс Джайлс все больше отмалчивалась. Видимо, он наказал ей поменьше говорить, что вполне естественно.
— Репортеры были? — справился Драммонд.
— Я их не заметил, но думаю, они вскоре появятся и все разузнают.
— Авось Осмару повезет. Роясь в картотеке, репортеры могут не обратить внимания на этот случай. В сущности, обычное происшествие. Недостойное поведение не заслуживает каких-либо особых комментариев в прессе при обычных обстоятельствах.
Лицо Урбана выражало презрительное сожаление.
— Сомневаюсь, сэр. У Осмара, мне кажется, не хватает для этого здравомыслия. Он добился личной связи с министром внутренних дел.
— Что? — Драммонд чуть не выронил ручку. — Что это значит? Он послал к нему посыльного?
— Нет, сэр. — Глаза Урбана смеялись. — Он воспользовался одним из телефонных аппаратов. Это наделало много шума.
— И ему удалось? — Драммонд не был удивлен, но почувствовал тревогу. Дело принимало опасный оборот.
С лица Урбана начисто исчезло насмешливое выражение.
— Да, сэр, кажется, это ему удалось. Хотя не уверен, что это что-нибудь изменит. Разве что затянет разбирательство и процедуру освобождения мистера Осмара под залог, что, учитывая характер его проступка, вполне возможно.
— А девушка, эта, как ее… мисс…
— Мисс Джайлс. Ее тоже отпустят под залог, взяв с обоих подписку о невыезде, — ответил Урбан, пожав плечами. — Все это стало бы обычной процедурой, если бы не звонок министру внутренних дел. Представляю, что было бы, если бы мы обвинили Осмара в краже. Он позвонил бы самому премьер-министру, а если в нападении — то добрался бы и до королевы.
— Перестаньте каркать, — мрачно прервал его Драммонд. — Этот человек опасен. Что может произойти, если дело передадут в суд?
— Один Господь знает, — признался Урбан. — Если, конечно, он не прислушается к разумному совету и не прикусит язык. Да, вот еще что. Мы вернули ему его портфель.
— Какой портфель? — Драммонд не понимал, о чем говорит Урбан.
Инспектор самодовольно расслабился и сунул руку в карман.
— Да, сэр, его портфель. В участок пришел мужчина. Это было спустя полчаса после ареста мистера Осмара. Он сообщил, что был в это время в парке. Мистер Осмар, когда его увели, якобы оставил на скамье, где они с мисс Джайлс… сидели, небольшой портфель. Мужчина взял его и принес в участок. Очевидно, он кого-то ждал в парке и надеялся, что полицейские вернутся, но когда этого не произошло, а он уже успел повстречаться с тем, кого ждал, и принес портфель в участок. Теперь Осмар, по крайней мере, не сможет нас обвинить в том, что из-за нас он потерял портфель.
— Вы отдали ему портфель?
— Да, сэр. Тот был у него в руках, когда он покидал полицейский суд.
— Что ж, это действительно происшествие, — вздохнул Драммонд. — Как неприятно. Почему этот парень вел себя так в общественном месте?
