— Ну и?.. — спросил Блейк. — К чему вы клоните?
— У него особый склад ума. Практический, прикладной, предельно рациональный.
— Ну и?.. — повторил Блейк.
— Сами подумайте. Любой тип, которого так бесит проблема сексуальных домогательств, иррационален. А у того, кто спит и видит, как бы отомстить жертвам, не все дома. Он лишен здравого смысла. Он не исходит из реальности. Он идиот. Не ненависть к этим женщинам движет нашим убийцей. Невозможно быть одновременно и разумным, и неразумным.
— Мы знаем, какой у него мотив, — возразила Ламар. — Что еще может им двигать? Круг жертв слишком узок, чтобы предполагать что-то еще.
— Псих не мог совершить эти убийства, — сказал Ричер.
— Так какой же его истинный мотив, умник? — спросила Ламар.
— Не знаю.
— Сомневаетесь в моем выводе, а сами не знаете?
— Мотив должен быть очень простым. Ведь так всегда бывает, верно? Что-то простое и очевидное. И достаточно прибыльное для того, чтобы это стоило прикрывать.
— Он что-то прикрывает? — спросил Поултон.
— Думаю, он уничтожает свидетельниц, — ответил Ричер.
— Свидетельниц чего именно?
— Полагаю, какого-то мошенничества.
— Ясно, но какого именно? — вступил в разговор Блейк.
Все промолчали. Ламар уронила лицо в ладони и зарыдала так, будто ее сердце разрывалось от горя.
— Джулия, ты в порядке? — встревожился Блейк.
Она отняла руки от лица. Оно было искажено мукой.
— Простите, — всхлипнула она. — Я сделала ужасную ошибку. Ричер прав. Я все испортила. Я должна была додуматься раньше.
— Не переживай. Это из-за стресса, — сказал Блейк.
Ламар пристально посмотрела на него:
— Моя сестра погибла из-за того, что я потратила все это время впустую. Это моя вина. Я ее убила.
— Тебе необходимо отдохнуть, — заметил Блейк.
Ричер наблюдал за Ламар. Она сжалась на стуле, как побитая собака.
— Может, потом и отдохну. Но сейчас нам нужно работать. Думать. Что за мошенничество он покрывает?
— Выкладывайте все, Ричер, — сказал Блейк. — Вы бы не заговорили об этом, не будь у вас какой-нибудь версии.
— Ладно. Кем служила Эми Каллен?
— По артиллерийско-техническому снабжению, — ответил Поултон.
— А Лоррейн Стенли? — продолжал Ричер.
— Сержантом интендантства.
— А Элисон?
— В пехотной части непосредственной поддержки, — ответила Ламар.
— Нет, до того?
— В транспортном батальоне.
— Рита Симека?
— В службе испытания оружия, — сообщила Харпер.
— Что может служить связующим звеном между ними?
— Вот вы нам и скажите, — заметил Блейк.
— Что я отобрал у тех парней у ресторана?
— Не знаю, — пожал плечами Блейк. — Этим занимается Козо. Помнится, вы украли у них деньги.
— У них были «Беретты М-9» со спиленными номерами. Что это означает?
— Оружие было приобретено незаконно.
— Да, и приобретено у военных. Все женщины занимали посты, на которых могли стать свидетельницами хищений. Они изо дня в день занимались транспортировкой, испытаниями и складированием оружия.
— Маловероятно, — не согласился Блейк. — Каковы шансы, что все эти свидетельницы окажутся еще и жертвами сексуальных домогательств?
Ламар подалась вперед:
— Взгляните на это по-другому. Жертвами домогательств они стали, потому что были свидетельницами. Если в подразделении ворюги военного служит женщина, которая замечает то, чего замечать ей не следует, что ему остается? Избавиться от нее. Какой способ самый быстрый? Не давать ей прохода.
— Нет, Джулия. Это маловероятно, — повторил Блейк. — С другой стороны, каковы шансы, что Ричер случайно наткнулся на клиентов преступника, который убивает женщин? Миллион к одному.
Ламар посмотрела на него.
— Подумай же, ради всего святого! Он не говорит, что те парни связаны именно с этим воровством. В армии, должно быть, сотни таких жуликов. Верно, Ричер?
— Верно, — согласился Ричер. — История с рестораном повернула мои мысли в этом направлении, вот и все.
Все снова замолчали. Блейк побагровел.
— Сотни? — переспросил он. — Как мы собираемся найти нужного человека? Иголку в проклятом стоге сена.
— Как в таком случае объяснить краску? — спросил Поултон. — Если убийца уничтожает свидетельниц, он мог бы убить их выстрелом в голову из пистолета с глушителем. Не стал бы он огород городить.
— Именно, — заметил Ричер. — Ваша трактовка мотива определяется способом убийства. Раскиньте мозгами. Если бы всем жертвам всадили по пуле в голову, вы бы скорее согласились с предложенным мною мотивом. Конечно, вы бы взяли в расчет сексуальные домогательства, но и другое бы тоже учли. Вы бы прочесали всю армию в поисках торговцев. Но преступник сбил вас со следа, замаскировав убийства всей этой чушью. Он спрятал свой истинный мотив. Он умен и поэтому манипулировал вами.
— Возможно, Ричер и прав, — медленно произнесла Ламар. — Думаю, мы должны проверить его версию.
Все снова замолчали. Тишину нарушил Стейвли — он ворвался в комнату в белом лабораторном халате. Манжеты над его перчатками были в зеленой краске. Ламар уставилась на пятна, закрыла глаза и покачнулась, словно была на грани обморока.
— Сейчас я хочу пойти домой, — сказала она, вставая.
Нетвердой походной она направилась к двери, не отводя глаз от последнего, что видела ее сестра, — краски, которая теперь покрывала манжеты Стейвли.
— Я знаю, как он их убивает, — объявил Стейвли. — Только тут одна закавыка.
— Какая? — спросил Блейк.
— Такого не может быть.
— Как я вам уже говорил, — усевшись, начал патологоанатом, — чтобы убить человека, нужно остановить сердце или перекрыть доступ кислорода в мозг. Сначала я осмотрел сердце. Никаких повреждений. Так же, как и у трех других. Значит, остается только одно — убийца лишил их кислорода.
— Но вы сказали, что следов удушения нет, — вставил Блейк.
— Вот это меня и заинтересовало. — Стейвли повернулся к Ричеру: — Когда вы с ней встречались, она была простужена?
— Нет. Мне она показалась абсолютно здоровой.
Стейвли был доволен.
— У нее в горле есть небольшая припухлость. Так бывает, когда проходит насморк. Обычно я не обращаю на это внимания. Но и у остальных была такая же припухлость. Странное совпадение.
— Что означает эта припухлость? — спросил Блейк.
— Он проталкивал им что-то в горло, — объяснил Стейвли. — Что-то мягкое, что проскальзывает внутрь, а затем немного распухает. Возможно, губку. У нее в ванной были губки?
— Я и Спокане ни одной не видел, — ответил Ричер.
Блейк посмотрел на Стейвли:
— Значит, так он их и убивает? Заталкивает губку в горло?
Стейвли уперся взглядом в свои лежащие на столе большие красные руки:
— Губку или что-то подобное. Что-то достаточно мягкое, чтобы не причинить повреждений, но достаточно плотное, чтобы перекрыть доступ воздуха.
Блейк задумчиво кивнул:
— Хорошо, теперь мы знаем.
Стейвли сокрушенно покачал головой:
— Нет, не знаем, потому что это неосуществимо. Невозможно запихнуть что-то в рот насильно, не оставив синяков на щеках и челюсти. Губы должны быть разорваны и тоже в синяках. Жертвы будут драться, царапаться и пинаться. Должны быть частицы ткани под их ногтями.
— Может, он их чем-то накачивал, — предположил Блейк, — вот они и не сопротивлялись.
— Нет, наркотиков не было. Токсикологический анализ исключает их во всех четырех случаях.
— Я говорил, что убийца умен, — напомнил Блейку Ричер.
— Так как же он это делает?
— Не знаю, — признался Ричер. — Но выясню.
— Каким образом?
— Элементарным. Найду убийцу и спрошу.
— Что вам нужно, чтобы его найти? — спросил Блейк.
— Компенсация.
— Вы найдите убийцу, и я переговорю с Дирфилдом, чтобы историю с Петросьяном забыли.
— И вознаграждение.
Блейк кивнул:
— Я подумаю. Харпер будет при вас, поскольку пока что история с Петросьяном не забыта.
— Мне это жить не мешает. Мне нужно, чтобы вы организовали мне встречу с Козо. Я начну с Нью-Йорка, и мне от него нужна информация.
— Я ему позвоню. Сможете встретиться с ним нынче вечером.
— Нет, завтра утром. Вечером я собираюсь встретиться с Джоди.
Полковник теперь находился в шестидесяти шести километрах от Квонтико и трех километрах от своего кабинета. На рейсовом автобусе он доехал от стоянки автомашин у Пентагона до Капитолия. Там он остановил такси и поехал назад, через реку, к главному терминалу Национального аэропорта. На плече у него висела кожаная сумка, в которой лежала форма. Он встал в очередь за билетами.
— Билет на автобус до Портленда, штат Орегон, с открытой обратной датой, — попросил он.
