Теперь Сурен Кардава. Живет в Тбилиси. Крупный авторитет. С поличным никогда не брали. У него два сына: Отар и Леонтий. Оба живут в России. О них мы ничего не знаем, кроме того, что Леонтий женат на одной из дочерей Казбека. Они старые друзья. Противоречий не имеют. Возможно, сотрудничают. Доказательств нет. Это все.
– У нас есть сведения, будто Нателла пишет отцу письма из Твери. А как это возможно, если она погибла?
– Этого я тебе не скажу. Тверь под твоим присмотром, тебе и карты в руки.
– Я тебя понял, Шота. Спасибо за ценную информацию. Мы еще созвонимся.
Подполковник положил трубку и взглянул на Журавлева.
– Закончу дела здесь, – сказал Дик, – и махну в Питер. Думаю, ноги растут из северной столицы.
– Хорошая мысль, Дик.
Они встретились в кафе. Впервые в жизни Зоя шла на свидание. Она оделась очень скромно, распустила волосы и сделала легкий макияж. Удалив все яркие пятна с одежды и лица, она помолодела и стала значительно привлекательнее. Во всяком случае, не походила на шлюху.
Арсений выглядел как всегда. Элегантен, улыбчив и ненавязчив. Она уже сидела за столиком, когда он пришел. Зоя думала о нем. Он не выходил у нее из головы. Сейчас, глядя на него, она подумала, что именно такой мужчина ей нужен. Раньше Зоя вообще не думала о мужчинах. Она делала свою работу ради денег.
Оставив дочь с матерью, она почти все деньги отправляла им. Ее муж погиб в ножевой драке. Нормальный парень, жили они тихо, денег хватало. Зоя была хорошей хозяйкой, умела экономить и воспитывала дочь. Она и не знала, что ее муж торговал наркотиками и входил в преступную банду. Для нее он был обычным слесарем на железной дороге, по которой и доставляли запрещенный товар.
Долго он хранил свою тайну, пока конкуренты не устроили им облаву и всех перерезали.
В городе Зоя оставаться не хотела, да и просто боялась, и, попрощавшись с дочкой и матерью, ночью на попутке уехала. Какое-то время работала в Твери буфетчицей на теплоходе «Максим Горький». Однажды опоздала на работу, и ее уволили. И тут ей подвернулась работа в клубе. Она ухватилась за нее. О муже не вспоминала, считая его предателем. Она согласилась танцевать в клубе, но не спать с клиентами. Ее быстро успокоили. Нужна имитация, а не сам половой акт. Поняв, в чем дело, она согласилась. В конце концов, сто долларов за вечер – это большие деньги. О выходных пришлось забыть. Так прошло два года, и она разбогатела. По ее понятиям.
Теперь она осталась ни с чем, а тут еще парень подвернулся, да такой, о котором можно только мечтать.
Зоя его окликнула.
Он оглянулся и не сразу узнал ее. Зоя не походила на саму себя. Красотка с длинными распущенными волосами цвета спелой пшеницы, зелеными глазами и пухлыми губами, накрашенными светлой помадой. Прямо с обложки журнала.
Арсений принес ей цветы. И не те, что передают официанты с бутылкой шампанского, наполненной клофелином, а букет полевых ромашек с васильками.
Арсений тут же начал оправдываться за опоздание. Машина не завелась, пришлось ловить такси.
– Если честно, – сказала она, – то я не верила, что ты придешь. Наше мимолетное знакомство и моя пьяная рожа могла только напугать тебя, но не привлечь.
– Как это ни странно, но я все время думал о тебе.
– Я тоже. Сама не знаю, что происходит.
Они замолчали и начали разглядывать друг друга, будто встретились впервые.
Потом он начал что-то рассказывать, врал, конечно, но нельзя же молчать весь вечер. Он проводил ее до дома и зашел, как это всегда бывает, «на чашечку кофе». Свет зажигать не стали. Их поцелуй затянулся. Так, не отрываясь друг от друга, они разделись и повалились на узкую койку. У обоих сердце выскакивало из груди. Они не могли и подумать, что эта встреча так закончится.
Сидя в своем крошечном кабинете, капитан Левушкин разложил перед собой фотографии и задумался. В таком состоянии подполковник и застал своего любимчика.
– Боюсь, мы окончательно запутались в наших делах. Я тут нашел на даче Ленчика портфель из пластика, – не отрываясь от работы, сказал капитан. – Обрадовался. А в нем – ничего. Одни фотографии. Причем старые. Я их начал внимательно просматривать. Там же лежал календарь-буклет с девочками за прошлый год, меню и фото девушек. Стандарт. Одно лицо мне показалось очень знакомым. Где-то я его видел раньше. Вот этот снимок. Тамара Галимба. А в скобках уже ручкой подписано: Исфирь Геловани. Портфельчик лежал на шкафу. Высоко, женщина не достанет. Но Ленчик и не прятал его в тайник. Очевидно, понимал, что эти снимки никого не заинтересуют.
– Постой, постой, – оборвал его Сабуров. – А не эту ли девушку мы нашли мертвой рядом с Ленчиком и решили, что это его жена Нателла. Нас видеозаписи сбили с толку и рассказ старика на диске.
– Я думаю, что дуэль – не что иное, как спектакль, – уверенно заявил капитан.
– Даже так?
– Вот снимок. Два молодых парня. Один из них Ленчик или его брат Отар. Рядом сидит его друг. Видите шрам на его правом ухе? Мочка разорвана. Я попросил ребят сделать мне несколько скриншотов с записи, обнаруженной в кармане убитого. Старик – судья на дуэли. А потом он же дает интервью. Второй вариант, когда местный задает ему вопросы о прошлом. Он сидит в полупрофиль, правого уха не видно. Но они не учли зеркало, висящее на стене, где виден его затылок. Мы сделали увеличение и дали максимальную контрастность. На получившемся снимке ясно стало видно порванное ухо. Грим старика сделать не трудно. На снимке дуэли старик обмотал голову черным платком. С правой стороны узел, от него до плеч спускаются хвосты от платка. Таким образом он спрятал свое ухо. Но от кого? Скорее всего, от того, кого убили. Может, от Отара, а может, от Ленчика. И кто такой Гиви-мститель? Но есть еще одна важная деталь. Нателла, стоящая позади стариков, вовсе не похожа на убитую с Ленчиком девушку. Вот я и решил, что дуэль – это спектакль.
– Но жизнью рисковали оба! – сказал подполковник.
– А если у одного из них под костюмом был надет защитный жилет? А сталь его клинка была очень хрупкой? На пленке мы этого не видим, – рассуждал Левушкин. – В любом случае убийство можно трактовать как оборону. О дуэлях в Уголовном кодексе Грузии не сказано ни слова. Но именной клинок Отара мы нашли в квартире Ленчика. Нож припаян к ножнам, а потому он не смог его вытащить и защититься. Убийство было намеренным. Вместо Отара в Тверь вернулся Ленчик. И кто-то этого очень хотел.
– У меня есть друг, грузин. Тысячу лет не виделись. Учились вместе. Так вот. Я с ним недавно общался, – с гордостью заявил подполковник. – У Казбека Геловани две дочери: Нателла и Исфирь. Если убита Исфирь, то это дело рук не Нателлы. Родную сестру она убивать не стала бы. Либо это был неуловимый Гоша-официант, он же так называемый «черный человек», либо помощник покойного Гиви – Резо, о котором мы ничего не знаем.
– Мысль понятная, – кивнул Левушкин. – А фотографий много. Тут и шашлычные сборища, и попойки за столом. В принципе все выглядит безобидно. Зачем же фото выбрасывать?
– У нас появился еще один неизвестный. Нателла, – подчеркнул Сабуров. – А если это она опустошила тайники и уехала на машине, которой мы не досчитались в гараже? А убивал кто-то другой, который приехал на синей машине.
– Все может быть, – согласился капитан. – Тут одно цепляется за другое. Мотоцикл «судзуки» – не легенда. Он хранится в багажнике джипа Ленчика. Охрана заповедника мотоцикл никогда не видела. Значит, Ленчик привозит его в город, когда это нужно. Оставляет машину во дворе, пересаживается в «БМВ» и едет в клуб. Для срочных операций «судзуки» незаменим. И потом его все равно никто не догонит. Он, то есть Гоша, сделал свое черное дело. В частности, убил фотографа и вернул мотоцикл в багажник. Машину Ленчика никто обыскивать не будет. Гаишники ему честь отдают. Но странно другое. Все замы мэра зафиксированы в клубе, кроме самого мэра. Он как бы ни при чем.
– Он держит место, чтобы его не занял какой-нибудь лох, – ответил подполковник. – В городе порядок, а на охоту он ходит только с губернатором.
– Мэр может принимать девочек на дому. Он живет там же, в заповеднике. И Ленчик может его принимать там же. От лишних глаз подальше. Официальные встречи им не нужны. Так это или нет, но связь они держат. А сейчас, когда приехали представители генеральной прокуратуры, все затихли. Склепов слишком много, так что вряд ли мы что-нибудь обнаружим. Все могильники не раскопаешь. Возможно, и о «черном человеке» мы больше ничего не услышим. Он снимет с себя черный костюм и превратится в одного из нас.
– Кому мог понадобиться заснятый на пленку спектакль с убийством? – почесал подбородок Сабуров.
Тут в кабинет постучали.
– Войдите.
На пороге появился мальчишка. Тот самый Лешка, который вернул деньги, украденные у Славы-фотографа. Его отпустили, но с условием, что он будет помогать следствию.
