– У Чика тоже есть новость, – заметила Гвенда с печальной улыбкой. – Его служба в министерстве завершилась.
Лорд Мансар кивнул.
– Я знаю. Сэр Джон говорил мне об этом несколько дней назад. Он чрезвычайно доволен вами, Пальборо.
– Я надеюсь, – ответил Чик уныло. – Странно, неужели история, связанная с Брюсселем…
– Он чрезвычайно доволен вами, – повторил Мансар. – Просто человек, которого вы замещали, возвращается из Египта. Вельсон представил ваше имя на ближайшую вакансию, но, мне кажется, что мы сможем устроиться лучше…
Он приятно улыбнулся и сообщил о своем разговоре с Джойси.
– Итак, Пальборо, они согласились на вашу кандидатуру! Думаю, это будет для вас самым подходящим делом.
Лицо Чика не выразило никакого воодушевления.
– Меня это немного смущает, – заметил он, покачав головой. – Я не знаю, что делают директора и решительно ничего не смыслю в нефти. Кроме того… мне будет всегда казаться, что я сделался подставным директором.
Лорд Мансар был искренне удивлен.
– Вы странный человек, Пальборо. Я не думал, что вы что-нибудь знаете о подставных директорах.
Чик скромно улыбнулся.
– В Сити приходилось о многом слышать, – ответил он, как бы извиняясь за свою осведомленность. – Но если вы уверены, лорд Мансар, что я не окажусь в дураках и что я должен принять на себя это дело, я вам очень признателен.
Но спокойствие, почти безразличие в его голосе Мансара разочаровало.
Гвенда сошла вниз проводить гостя.
– Вы бесконечно добры к лорду Пальборо, – произнесла она, – и, пожалуйста, не осуждайте его. Чик чувствует себя настолько обязанным вам за все эти услуги, что он не совсем…
– Я знаю, и я все понимаю, – заметил лорд Мансар с добродушной улыбкой.
Он взял ее руку и удержал в своей несколько дольше, чем разрешал этикет, и она осторожно ее высвободила. Наступило неловкое молчание. Наконец лорд Мансар проговорил:
– Миссис Мейнард, вы не сочтете меня грубияном, если я задам вам один личный вопрос?
– Я не могу себе представить вас в роли грубияна, – улыбнулась она.
– Ваш муж не умер?
Она покачала головой.
– Нет.
– Вы не разведены с ним?
– Тоже нет.
– И не собираетесь разводиться?
– Нет, лорд Мансар, – ответила она спокойно.
– Очень сожалею, – сказал он и вышел.
На следующий день, в десять утра, Чик был представлен мистеру Глиону. Местом их первой встречи была большая уютная комната, все убранство которой состояло из одного стола, полдюжины стульев и четырех огромных карт в дубовых рамах – если не считать, конечно, самого мистера Бертрана Глиона, который был настолько импозантен, что мог заменить собой любой интерьер. Он был необъятно толст, а его страсть к ярким шелковым жилетам еще больше выделяла и подчеркивала его полноту.
Мистер Глион с гордостью говорил своим близким друзьям, что сам изобретал фантастические рисунки для своих жилетов. У него было очень широкое и очень красное лицо, которое часто становилось багровым, маленькие светлые усы и пара густых белоснежных бровей.
Он был очень богатым человеком, построившим благосостояние на доверии многочисленных мелких акционеров, которые вследствие этого сделались бедными. Отношения между мистером Глионом и этими акционерами могут быть проиллюстрированы песочными часами. Поставьте песочные часы в надлежащее положение, и весь песок в конце концов неизбежно очутится в одной половине. Философия мистера Глиона не оставляла места в мире для богатых акционеров и богатых учредителей. Кому-то одному должно достаться все богатство – мистер Глион считал себя предназначенным именно для этого.
Он сидел в конце стола на огромном и очень удобном стуле. С правой стороны от него (без особых удобств) восседал его друг и компаньон Джон Меггисон. Меггисона можно было охарактеризовать как томного джентльмена. Все атрибуты его внешнего облика казались уснувшими. У него было тонкое, несколько увядшее лицо, он был молчалив и если говорил, то не иначе как полушепотом. Налет усталости и увядания на его лице мог быть объяснен, видимо, тем, что он растратил свои силы в попытках найти компромисс между своим чувством чести и потребностями мистера Глиона.
Бертран Глион отодвинул свой стул и встал.
– Ну-с, лорд Пальборо, а? Да… – он поглядел на Чика и снова повторил: – Да… – Мистер Меггисон также взглянул на Чика и слегка тряхнул головой, тем самым намереваясь показать своему компаньону, что Чик не подходит. (Одной из его иллюзий было то, что мистер Глион будто бы находился под влиянием его суждений).
– Да, – в третий раз повторил мистер Глион. – Присядьте, лорд Пальборо!
Пятью минутами позже Глион вышагивал с длинной указкой в руке, растолковывая Чику при помощи карт, диаграмм и планов, что сулят богатства нефтяных месторождений в районе Дубника. Немного времени погодя к ним присоединился мистер Джойси, восполнявший энтузиазмом пробелы в своих познаниях. Итак, все четыре директора «Дубницкого нефтяного общества» собрались вместе…
Когда Чик вернулся домой, представляя собой человека весьма обремененного делами, Гвенду испугало выражение его лица.
– Чем вы огорчены, Чик? – спросила она участливо.
Чик тронул переносицу и взглянул на нее невидящим взглядом.
– Да? – сказал он и вздрогнул, как будто внезапно проснулся. – Да?.. Простите, Гвенда. Вы спросили, чем я огорчен? Ничем, кроме самого себя. Это такое огромное дело, Гвенда! Мое имя будет напечатано в проспектах, а мне ничего не нужно делать, кроме как являться в контору один раз в месяц…
Она улыбнулась.
– Дорогой мой, от этого не отказались бы многие!
– Очень возможно… Гвенда, вы знаете что-нибудь о нефти?
Гвенда рассмеялась.
– Это я-то! Конечно, нет, Чик! Но вам вовсе не нужно быть знатоком нефтяного дела, чтобы быть директором нефтяного общества!
– Я полагаю, что так, – ответил Чик, но в его голосе звучало сомнение.
На следующий день он вернулся домой с целой связкой книг. Все они относились к добыче нефти и ее переработке. На три дня и три ночи он заперся в своей комнате, чтобы подтвердить подозрение, зародившееся у него в результате быстрого обмена взглядами между мистером Глионом и его другом.
Это было во время их завтрака, когда мистер Глион красноречиво рассуждал о тех дивидендах, которые могло бы выплачивать еще не развернувшееся предприятие. Только один взгляд заметил Чик, но этого было достаточно для подробного изучения всего, относящегося к нефти и ее переработке.
Прошла неделя и, одолев свои книги о нефти, он занялся уникальным геологоразведочным обзором Румынии, который смог достать в библиотеке. Это была маленькая книжечка на немецком, и следующие три дня Чик провел с немецко-английским словарем под рукой, с трудом осваивая тонкости языка Гейне и Шиллера.
Проспекты были отпечатаны и выпущены с быстротой, которая лорду Мансару показалась неприличной. На первом заседании правления, на котором присутствовал Чик, мистер Глион объявил, что подписка идет как нельзя лучше. Тем не менее, Глион, видевший на своем веку рождение и смерть бессчетного множества компаний и имевший большой опыт в отношении всякого рода подставных директоров, возвратился в свой превосходный дом на Кресчент-стрит, дрожа от ярости.
– Что это за негодяй, которого мне подсунули! – набросился он на своего кроткого компаньона. – Клянусь головой, я выброшу его из правления!
– Он молод, – прошептал мистер Меггисон.
– Молод… черта с два! – кипятился Глион. – Из-за дела, которое должно было отнять от нас не более десяти минут, он заставляет нас валять дурака до шести вечера! Заметили ли вы, как он настаивал на чтении отчетов инженера? Слышали вы, что он сказал по поводу покупной стоимости участков и как интересовался, кто получит эти деньги?
– Он очень молод, – пробормотал мистер Меггисон.
– Молод! – шумел шарообразный председатель правления. – Он вызвал недовольство Джойси, а мне Джойси позарез нужен для обработки рынка!
В это время Феликс Джойси, потерявший значительную долю своего энтузиазма, шел рядом с мрачным Чиком вдоль набережной Темзы.
– Вы знаете чертовски много о нефти, – заметил Джойси с явным неудовольствием, ибо людям свойственно огорчаться, когда что-нибудь нарушает их благодушный оптимизм. – Где вы всему этому научились?
– Я читал, – скромно ответил Чик.
– О, в книгах! – воскликнул Джойси презрительно.
– Да, в книгах. Книги рассказали о том, что есть такая страна, которая называется Румынией. Вы бывали там когда-нибудь?
Мистер Джойси признался, что там он не бывал.
– Вы страшно взбесили Глиона, – заключил он после минутного молчания.
– В самом деле? – изумился Чик. – Это такой толстый красный человек, не так ли?
– Это он. Вы упрекнули его за дорогую покупку. Пятьсот тысяч фунтов вовсе не так много, если имущество таково, каким я его считаю.
