— Когда мы уходили, она среагировала на живущего там парня.
Будрес с минуту подумал.
— Некоторые компоненты, типичные для лабораторного амфетамина, используют и для самодельных бомб, но это очень распространенные ингредиенты. Мы не натаскиваем наших собак на распространенные вещества. В противном случае собаки бы делали стойку на каждый магазин моющих средств.
— То есть эфир не мог сбить ее с толку?
Будрес протянул Мэгги руку. Она понюхала и легла.
— Ее, с таким носом? Нет. Она просто лежит, но при этом чувствует тысячи запахов — как мы различаем тысячи оттенков зеленого или синего. Если я тебе скажу: «Покажи, где оранжевая палатка», ты тут же покажешь на оранжевую, а на другие цвета не обратишь внимания. Вот и у нее с запахами точно так же. Если ее учили находить динамит, ты можешь завернуть динамит в пластик, зарыть на два фута в землю, обрызгать виски — и все равно она его учует. Удивительно, да?
— Как ты думаешь, почему она среагировала на него? — спросил Скотт.
— Не знаю. Скажи своим детективам, чтобы поискали в этом доме самодельную бомбу. — Будрес рассмеялся. — Давай еще раз повторим упражнение.
Скотт взял было Мэгги на поводок, как вдруг из питомника вылетел Леланд.
— Офицер Джеймс!
Скотт оглянулся. Будрес недовольно пробормотал:
— Ну что там еще?
Леланд размашисто и сердито шагал к ним.
— Скажите мне, что я ошибаюсь. Скажите, что вы не посмели без моего разрешения принять участие в сегодняшней операции.
— Я не принимал участия. Я наблюдал.
Леланд, разогнавшись, затормозил, только уткнувшись в Скотта носом.
— Я точно знаю, что вы с собакой приняли участие в задержании. И теперь пострадает моя задница.
Мэгги зарычала. Но Леланд не двинулся с места.
— Отзовите собаку.
— Фу, Мэгги! Лежать.
Мэгги не подчинилась. Она не сводила глаз с Леланда.
— Лежать.
Мэгги зарычала громче, и Скотт подумал, что еще секунда — и Леланд выгонит их из К-9 с треском.
— Ты вожак, — тихо сказал ему в спину Будрес. — Веди себя как вожак.
— Лежать, — повторил Скотт командным голосом. — Мэгги, лежать.
Мэгги легла на живот, но прямо у ног Скотта. Скотт облизал губы.
— Мы не принимали участия в задержании. Я вообще не знал, что кого-то будут арестовывать, пока не пришел в «корабль». Я думал, меня вызывают, чтобы вернуть материалы дела. Честное слово, сержант.
Интересно, кто пожаловался и почему, подумал Скотт. Он вспомнил полицейского, налившегося краской ярости, когда Мэгги рванулась к нему.
— Мы здесь уже больше часа, и вы ничего об этом не рассказали, — сказал Леланд. — Это заставляет меня думать, что вы от меня что-то скрываете.
Скотт помолчал.
— Детективы из убойного отдела подумали, что, если я увижу типа, которого они арестовали, это подстегнет мою память. Этого не случилось. Зато вышло, как будто я подставил напарницу.
Леланд несколько секунд молчал.
— Мне доложили, что вы не контролируете свою собаку и что она напала на гражданское лицо.
Кровь бросилась Скотту в лицо.
— Я контролировал и Мэгги, и ситуацию. Никто не пострадал. Все было так же, как сейчас. С вами.
Будрес тихо сказал Леланду:
— Мне кажется, Мэгги абсолютно послушна Скотту.
Нахмуренное лицо Леланда стало задумчивым.
— Офицер Джеймс, вы хотите остаться в К-9, в моем взводе?
— Вы же знаете, что хочу.
— И вы думаете, я аттестую эту собаку как годную к службе?
— Я сделаю для этого все что смогу. Я постараюсь вас убедить.
— Обычно бывает как: командир спросит меня. Тогда я прикинусь оскорбленным. Скажу, что вы блестящий молодой офицер, что вы со своей собакой достигли поразительных успехов, и я не верю, что вы не смогли контролировать собаку, а если кто-то утверждает обратное, пусть скажет это, глядя мне в глаза.
Скотт не знал, что и думать. В устах Леланда это можно было считать комплиментом.
— Я тебя, конечно, прикрою, — продолжал Леланд, — но пойми. Эта собака не числится в К-9, пока я ее не аттестовал, а я ее еще не аттестовал. Если бы она укусила этого дурака и его дорогущий адвокат обнаружил бы, что ты вышел на публику с несертифицированным животным, он смог бы ухватить нас за задницу. Так что в следующий раз запирай свою собаку в перевозке или оставляй у меня. Понятно?
— Понятно, сержант.
Леланд еще секунду погипнотизировал Скотта взглядом, потом посмотрел на Мэгги. Она зарычала.
Леланд улыбнулся.
— Хорошая собака. Ты чертовски хорошая собака. — И снова поднял глаза на Скотта. — Собаки делают то, что делают, чтобы порадовать нас или спасти нам жизнь. Других причин нет. И мы должны отвечать им тем же. По меньшей мере.
Он резко повернулся и зашагал назад, в питомник.
— Спасибо, — сказал Скотт Будресу. — Ты меня спас.
— Мэгги тебя спасла. Он ее любит. Это не помешает ему от нее избавиться, но он ее любит. Надо было утром привезти ее сюда.
— Я боялся, он заметит, что она хромает.
Будрес посмотрел на Мэгги:
— А дома она хромала?
— Нет.
Скотт не сомневался, что Будрес понимает: он лжет.
— Тогда не будем слишком загружать ее. На сегодня хватит.
Будрес подозвал Даунинга, и они ушли, оставив его как младшего по званию убирать инвентарь. Скотт отстегнул поводок. Он нес палатки к питомнику, Мэгги бежала рядом. Он посмотрел на нее — она хромала.
Скотт остановился, посмотрел на питомник. В окне кабинета Леланда никого не было. Его никто не видел. Он пристегнул поводок и заставил ее идти вслед за собой, так чтобы он оказался между нею и зданием.
Когда он складывал палатки, внутри никого не было. Перед тем как пойти к машине, он убедился, что парковка пуста. Мэгги хромала все заметнее. Скотт включил двигатель и поскорее поехал.
Пробка перед развязкой превратила шоссе в парковку. Скотт, добравшись до Северного Голливуда, свернул к стройплощадке в Вэлли-Виллидж. У них с Мэгги вошло в привычку закусывать на этой стройплощадке. Выйдя из машины, он посмотрел, сильно ли хромает Мэгги. Она лишь слегка приволакивала ногу.
Он купил ей жареную курицу и сосисок, себе — буррито со свининой, и они уселись есть среди грохота пневматических молотков в обществе любопытствующих рабочих. Сначала Мэгги вздрагивала от внезапных оглушительных звуков, но, получив первую сосиску, сосредоточила внимание на Скотте и перестала реагировать на шум.
Почти целый час они ели и общались со строителями, а когда вернулись к машине, она уже не хромала.
Через двадцать минут, когда солнце закатилось за деревья, а небо стало багровым, Скотт остановил машину во дворе миссис Эрл и повел Мэгги вдоль стены ее дома к своему. Сотни раз проходил он так, и на этот раз все было как всегда. Но Мэгги вдруг остановилась и опустила голову. Она нюхала воздух.
Скотт перевел взгляд с Мэгги на свой домик.
— Ты думаешь?
Шторы на стеклянных дверях были слегка раздвинуты — так, как он их и оставил, — открывая глазу перевозку Мэгги и часть кухни. Там ничего не изменилось. У Скотта никогда не было проблем с безопасностью своего жилища, но сейчас Мэгги явно учуяла что-то такое, что ей не понравилось. Скотт решил было спустить Мэгги с поводка, но раздумал. Не хотелось бы, чтобы сорокакилограммовая боевая собака придушила какую-нибудь кошку или ребенка, гуляющего в африканских лилиях. Он высвободил ей шесть футов поводка.
— Что ж, детка, посмотрим, что там у нас.
Она повела его к боковой двери, понюхала замок, потом подошла к стеклянным дверям, поставила лапы на стекло. Скотт открыл двери, но не вошел. Он прислушался, ничего не услышал, отстегнул Мэгги и произнес громко и отчетливо:
— Полиция. Спускаю немецкую овчарку. Откликнитесь, или собака вас разорвет.
Никто не откликнулся. Он отпустил Мэгги.
Мэгги не рвалась внутрь, из чего Скотт заключил, что если в доме кто-то и был, то ушел.
Мэгги спокойно вошла, покружила по гостиной, обошла кухню. Снова прошлась по гостиной, проверила свою перевозку и диван, потом скрылась в спальне. Вернулась оттуда она в сильном волнении. Скотт тоже вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Двери и окна целы. Компьютер, принтер, бумаги на столе в полном порядке. Бумаги на полу у дивана, карты и планы, пришпиленные к стене, нетронуты. Три сотни наличными в конверте под радиочасами у кровати — на месте. Две коробки патронов и старый добрый пистолет тридцать второго калибра по-прежнему в кладовке, в спортивной сумке. Успокоительные и обезболивающие на полочке в ванной.
Скотт вернулся в гостиную. Мэгги лежала на полу рядом с переноской. Увидев его, она повернулась на бок.
— Умница, — улыбнулся Скотт.
На вид все было нормально, но Скотт доверял носу Мэгги, а Мэгги что-то учуяла. Он запер стеклянные двери. Мэгги в полудреме лежала на боку у перевозки. Скотт подошел к телефону и обнаружил сообщение от Джойс Каули.
