Милена ускорила шаги. Я тоже пошла чуть быстрее, стараясь держаться от нее на почтительном отдалении, но не теряя из виду ее фигуру.
Волкова преследовала Антонину Платоновну — разглядела я, пройдя еще несколько метров. Меньшикова медленно брела вдоль посадок, не подозревая о грозящей ей с тыла опасности.
«Будет буря», — решила я про себя и, как показало дальнейшее, не ошиблась.
Последние сто метров Милена почти бежала, тяжело при этом дыша. Ее уже нельзя было остановить, и она надвигалась на мирно прогуливающуюся Меньшикову неумолимо, будто асфальтовый каток на беззаботного котенка.
— Эй ты, — крикнула наконец Милена, — обожди меня! Сейчас мы с тобой поговорим.
Антонина Платоновна остановилась и повернулась лицом к Волковой. Она уже поняла, что ничего хорошего из их разговора не получится, но отступать было некуда, и Меньшикова решила встретить врага лицом к лицу.
Я не хотела вмешиваться в происходящее, разве что дело дойдет до кровопролития. Затаившись в отдалении за густым кустом боярышника, я стала наблюдать за диалогом двух женщин — отсюда до меня долетало каждое слово и были четко видны их фигуры.
Милена не теряла времени даром и сразу приступила к экзекуции. Она схватила Антонину за плечи, стала резко ее трясти и плевать при этом ей в глаза. Меньшикова ожидала какой-нибудь пакости, но не была готова именно к такому повороту событий.
Впрочем, она быстро спохватилась и с необычной для такой изысканной дамы прытью двинула Милене коленом в пах. Та охнула и на секунду ослабила хватку, но тут же снова ринулась на Меньшикову.
Милене удалось повалить ее наземь, и несколько секунд после этого дамы катались по стерне, стараясь уложить друг друга на спину, что знаменовало бы собой полную и окончательную победу.
Волкова победила, и тут не последнюю роль сыграла ее комплекция. Усевшись верхом на Меньшиковой, она еще раз смачно плюнула ей в лицо и торжественно провозгласила свой текст:
— Еще раз подойдешь к Семе, я тебе глаза выцарапаю! Усвоила?
Меньшиковой ничего не оставалось, как кивнуть, насколько ей позволяло ее положение.
Волкова удовлетворилась победой, поднялась и, отряхнув платье, с видом победительницы зашагала прочь по дороге, возвращаясь в корпус.
Антонина Платоновна тоже через некоторое время поднялась с земли и, потрясая кулаками, злобно прокричала ей вслед…
Уж от нее-то я не ожидала услышать подобное перечисление всевозможных органов и адресов.
За ужином я время от времени бросала взгляд на Волкову с Меньшиковой. Обе женщины вели себя так, как будто между ними ничего особенного не произошло и всего каких-нибудь полчаса назад они не валялись по мокрой траве, стараясь побольнее пнуть одна другую каблуком в бок.
Меньшикова, конечно, немного ободралась о колючую траву, но умело нанесенная косметика скрывала царапины. Обе женщины сменили испачканные туалеты и между собой в этот вечер, естественно, не общались.
На ужин пожаловал совсем уж было потерявшийся Артем Погодин. Но лучше бы он этого не делал. Во всяком случае, в таком безобразном виде.
Его белый пуховый свитер был местами разодран, местами испачкан черными и желтыми пятнами.
Пил Артем, судя по его физиономии, долго, вдумчиво и не без надрыва. Его осоловелые глаза слегка подергивались, а руки ходили ходуном.
Уже на пороге столовой Погодин взял себя в руки и решительной походкой направился к столу. Однако он миновал наш столик, даже не взглянув на свою ахнувшую супругу, а пошел прямо к Капустиным.
Подойдя к Максиму, Артем остановился возле него и, слегка покачиваясь, предложил:
— Ну что, пойдем выйдем, поговорим? Нам ведь есть о чем поговорить?
Максим отрицательно покачал головой, дожевывая антрекот с лобио.
— Лучше завтра с утра.
Такой вариант не устроил Артема, и он решил настоять на своем. Он схватил Максима за лацкан и резко оттолкнул его к окну.
Капустин полетел на пол вместе со стулом, разбрызгивая подскочивший над скатертью соусник с лобио, которое заляпало брюки и ему и Погодину.
Быстро вскочив на ноги, Капустин вцепился в плечо Артема и буквально поволок его вверх по лестнице. Вера запричитала, прикрывая рот ладонью, и тоже бросилась к соседнему столику.
Она повисла на руке Доры и стала тихо шептать, как будто заклиная Капустину:
— Дорочка, милая, останови их! Так же нельзя! Артем хороший, ты же знаешь…
— Я знаю, — тихо отвечала ей сохранявшая полное спокойствие Дора. — И не надо так волноваться.
— Но ведь они же…
— Ничего не случится, — заверяла ее Капустина. — Мальчики поговорят и угомонятся. Сядь на место или иди к себе, не нужно эмоций.
Но ее увещевания не убедили Веру. Она подскочила ко мне — может быть, потому что из всех присутствующих я одна внимательно наблюдала за этой сценой, а все остальные продолжали трапезу, опустив глаза в тарелки, — и прокричала в отчаянии:
— Ну хоть вы-то помогите! Они же там поубивают друг друга!
Я тут же вняла мольбе о помощи — поприсутствовать при таком событии очень хотелось, ведь это входило в мои планы сбора информации.
Мы с Верой быстро взбежали вверх по лестнице, а за нами все же стала взбираться на второй этаж и Дора, впрочем, не особо торопясь.
«Мальчики» начали потасовку уже в коридоре. Впрочем, дракой это было сложно назвать, скорее это походило на избиение.
Бил, разумеется, Максим, а Артем только пытался уворачиваться от ударов, насколько позволяла ему ловкость, изрядно приглушенная спиртным.
Впрочем, Капустин тоже не очень усердствовал — скорее он вразумлял ударами соперника, приводил его в чувство. Судя по технике боя, я смогла вынести суждение о том, что Капустин неплохо подготовлен и наверняка регулярно тренируется в спортзалах.
Но все же Максим расслабился и умудрился допустить ошибку.
Когда уже казалось, что Артем окончательно подавлен и унижен, Капустин прекратил долбать его справа и слева. Остановившись, он перевел дыхание и с иронией посмотрел на бессмысленно мотающего головой из стороны в сторону Погодина.
— Все? — внятно спросил Капустин. — Хватит на сегодня?
— Угу, — мрачно пробурчал Артем. — Блин, как башка-то трещит.
— Ну так заходи завтра утром, поговорим по свежачку, — добродушно предложил Капустин и повернулся, чтобы войти в свой номер.
Тут-то Артем с криком и бросился ему на спину. Повалив не ожидавшего такой атаки Капустина, Погодин буквально вкатил его в номер и принялся душить извивающегося под ним Максима.
Теперь уже Дора взмолилась о помощи. Она подскочила к Погодину, пытаясь отодрать его от мужа, но, когда у нее ничего не получилось, прокричала, обращаясь ко мне и окаменевшей от страха Вере:
— Да помогите же мне, черт возьми! Остановите эту мясорубку!
Я подскочила к Артему и сильно ударила его ребром ладони за ухом. Он сразу сник и бессильно сполз на пол, раскинув руки.
Вера бросилась к мужу и, подняв его голову, стала тормошить Артема.
— Вы убили его! — подняла она на меня расширенные от ужаса глаза.
— Через минуту очухается, — заверила я ее. — Если торопитесь — дайте ему понюхать нашатырь. А потом налейте пять капель раствора аммиака на стакан воды и заставьте его выпить.
— Зачем?
— Чтобы протрезвел! — пояснила я. — Действует быстро и безотказно. Не надо никаких «кремлевских» таблеток и витаминных бомб!
Максим Капустин посмотрел на меня с уважением. Он уже поднялся с пола и заправлял в брюки выбившуюся наружу белую рубашку.
— Вот гад! — покачал он головой, глядя на приходящего в сознание Артема.
— Оскорбленная честь, — пожала плечами Дора. — Не все же такие, как мы с тобой.
— А ты бы предпочла быть другой? — насмешливо спросил ее Максим.
Та спокойно улыбнулась и несколько раз отрицательно покачала головой.
На правах миротворца я продолжала оставаться в номере Капустиных, и какое-то время на меня никто не обращал внимания.
Дора утешала плачущую Веру, прижав ее голову к своей груди. Погодина беспомощно, как-то по детски всхлипывала и беспрерывно сморкалась.
— Ничего, — приговаривала Дора. — Это все ерунда, все образуется.
— Правда? — с надеждой спрашивала Вера. — Ты точно это знаешь?
— Конечно, — утешала ее Капустина. — Сейчас мальчики перебесятся, а потом все будет как раньше. И твоего к себе возьмем. Помнишь, как мы первый раз встретились, когда я покупала черный жемчуг у тебя в магазине? Помнишь, как мы сразу все поняли и поехали ко мне. А потом пришел Максим. Помнишь?
Вера послушно кивала и уже не так интенсивно истекала слезами.
Артем окончательно очухался и сидел посреди комнаты прямо на полу, тупо глядя то на Максима, то на Дору с Верой. Он с трудом врубался в происходящее, но больше не делал никаких агрессивных попыток отстаивать свои права. Более того, он выглядел виноватым.
