даже не устала почти. А ты как, вымоталась?
Я кивнула в ответ, действительно, после сегодняшнего дежурства на парковке было ощущение, что из меня выкачали все силы, я еле сидела на стуле, а в груди засело сосущее тоскливое ощущение.
Анжела усмехнулась:
– Понимаю тебя, мне это знакомо. Когда на бирже вела обучение, то уставала до обморока. Потому что приходится лгать, контролировать каждое слово, внутри все время в ожидании нападения. Что сейчас клиенты засыплют вопросами, на которые я не смогу ответить. А первые пару месяцев меня мучило удивление: неужели они мне верят? Ничего страшного, потом привыкнешь. Главное – верить в то, что говоришь. Я представляла, что обучаю их трейдингу, и потом они станут богатыми, заработают миллионы. Это же правда, ну почти. С помощью торговли на бирже можно заработать большие деньги, просто за три дня такому не научиться. Как и любой профессии, надо долго и усердно обучаться, а люди всегда хотят волшебства, фокуса. Я даю им основы, настоящие правдивые знания, как устроена торговля на бирже. А что они дальше с этим делают, я не могу контролировать. Так что ты тоже не парься насчет сегодняшних мужиков. Они же все не против пофлиртовать. Если и попался верный семьянин, для него это будет урок, чтобы не верил незнакомым девушкам. Считай, ты ему урок дала, за небольшую совсем плату.
У нас, знаешь, такое правило было в детдоме – или ты, или тебя. Или ты этих богатых разведешь на деньги, или тебя банки, начальство загоняют и ограбят, только все в рамках закона будет.
Анжела сама налила себе стакан и выпила залпом, от алкоголя язык у нее стал заплетаться:
– Ты вроде умная девушка, должна понимать, как жизнь устроена. Я вообще в детском доме выросла, даже не знаю, кто мои родители. А я благодарна, что так вышло. С детства меня научили не ждать удара, а бить самой и бить, пока соперник не упадет. Мне всего самой пришлось в жизни добиваться, сироты никому не нужны. Пока ты ребенок, еще кормят и поят, а потом на улицу, и выживай, как хочешь. Да мне квартира положена была, только там одно название от квартиры. В бывшем общежитии разбитая комнатенка. Туалет общий на десять этажей, мыться в тазике, готовить на табуретке в комнате. Каждый день пьянки и гулянки на весь коридор. Мне и золотая медаль не помогла, в школе учат литературе и математике, а я после детского дома не умела вежливо разговаривать, в драку лезла из-за любого обидного слова или косого взгляда. Самостоятельно жить не умела, бюджет планировать, работу искать, отношения с коллегами выстраивать. Такому не учат на уроках, этому дети у своих родителей узнают. Но я научилась держать удар – плакала, страдала, но не сдавалась. Работу себе нашла, пахала каждый день. Если мне кто-то нравился, примерно как ты, когда есть хорошие манеры, разговаривает красиво, я каждый день в тетрадь записывала все, что запомнила: новые слова, как человек себя повел в той или иной ситуации, и потом это все повторяла, зубрила наизусть уроки жизни. И теперь понимаю, что не зря. Могу себе купить квартиру или машину, а вместо этого трачу на операцию чужому человеку. Зарабатывать я научилась, быть образованной леди научилась, а вот любить не умела. Меня Леша этому научил, когда ты заботишься о человеке, живешь для него. Поэтому ты не расстраивайся, что этих мужиков развела. Значит, им нужен был такой урок от жизни. Я вот верю, что в жизни не бывает ничего случайного. Пусть теперь делают выводы для себя.
От вина девушку разморило, она уже пыталась прилечь на подушку, чтобы поспать после тяжелого дня. Мне же предстояло еще выбираться из поселка по темной дороге между домами. Я попрощалась и по неосвещенным дорогам поехала обратно в город. После дня вместе с Анжелой я по-прежнему была в тупике, ведь даже приближенные к Трейду люди не знают его настоящего имени, как он выглядит и как с ним связаться. Завтра, если Кирилл не поможет мне добыть сведения о Трейде, придется прекратить расследование.
Дома после душа я хотела погадать на костях, удастся ли мне добраться до главного мошенника и раскрыть убийство, но, как только бархатный мешочек оказался на столе, позвонил старый приятель Киря:
– Забыла про меня! Судя по твоему молчанию, никаких успехов в поиске загадочного Трейда? Ты уверена, что он существует?
– Уверена, я слышала разговор Игоря с ним, убедилась за два дня, что Марина и Анжела с ним общаются, участвуют в его преступлениях, но мошенник очень осторожный. На связь он выходит сам и всегда удаленно, через интернет или телефон. Обещаю, завтра последний день. Если ничего не найду, то заканчиваю свою работу и сдаю отчет Ирине. Кстати, как там она, еще в больнице?
– Вот тебе и звоню по поводу нее – выпустили Бородину, дома она под подпиской. – Киря переключился на другую тему: – Представляешь, вчера прихожу домой, а моя благоверная тащит меня к компьютеру, смотри, говорит, как Мирослава Солнцева на Таньку Иванову похожа. Так, оказывается, она купила тренинг этот, распотрошила заначку, которую мы на отдых летний копили. Не видать нам южного солнца, все деньги Солнцевой ушли!
Меня окатило волной стыда, мой лучший друг, который столько лет меня поддерживает и помогает вести расследования, оказался жертвой моего обмана, пусть и не невольного, сделанного для работы, но одно дело говорить на камеру, а совсем другое узнать, что ты лишила всю семью долгожданного отдыха.
– Извини. – Язык одеревенел от неловкости. – Я все тебе возмещу!
– Да все нормально, Таня, – хохотнул Кирьянов. – Мне приятно!
– В смысле почему приятно? – Я была удивлена.
– Да сама посуди, мы 12 лет женаты, детишки растут, заботы всякие, дачу вон купили. А она любит до сих пор, боится, что уйду. – Подполковника распирало от радости. – На тренинг потратилась, чтобы для меня всегда прекрасной быть. А она же для меня всегда самая лучшая, вот глупыха.
– Нет солнца без туч, – блеснула я домашней философией.
Подполковник посетовал еще немного, как искусно заметает следы главный организатор, что следователь в прокуратуре рвет и мечет, потому что расследование зашло в тупик, никаких версий и подозреваемых, кроме Ирины Бородиной, не нашлось. У остальных было алиби на момент
