ровесница? Или чуть моложе. Сложно сказать. Она была стройной и носила черные леггинсы и как бы домотканый жакет. Очень в духе Сиэтла.
– Вообще я довольно легок в общении, – сказал Джейк. – Будут звонки от слушателей?
– Ну, заранее не скажешь. Рэнди довольно сложно предсказать, он все делает на лету. Иногда принимает звонки, иногда – нет.
– Рэнди Джонсон – радиоведущий, – подсказал Отис. – Сколько уже, лет двадцать?
– Двадцать два. Но не все на нашей станции. Не думаю, чтобы он не вещал дольше нескольких дней за все это время.
Она прижимала к груди планшет с бумагами, обхватывая края своими длинными пальцами.
– Что ж, – сказал Отис, – я был в восторге, когда узнал, что он хочет позвать романиста! Обычно, если нам везет поработать с Рэнди Джонсоном, ему нужны биографы спортсменов или политиков. Не припомню, чтобы хоть раз приводил к нему автора художественных книг. Вы должны гордиться, – сказал он Джейку. – В кои-то веки Рэнди Джонсон прочитал книгу!
– Ой, – сказала обворожительная Анна Уильямс. – Знаете, хотела бы я обещать вам, что он прочитал весь роман. Скорее всего, ему составили конспект, но вы правы, Рэнди не назовешь любителем литературы. Он просто видит, каким важным явлением стала «Сорока». Ему нравится освещать культурные феномены, будь то роман или «домашний камень» [28].
Джейк вздохнул. В первые недели после издания книги у него частенько брали интервью люди, не потрудившиеся прочитать ее, и ответ на их неизбежный вопрос – Так о чем ваша книга? – ставил его в неловкое положение, вынуждая рассказать о «Сороке», не раскрывая ее особого, ставшего уже притчей во языцех сюжетного финта. Но теперь, когда все, похоже, знали, о чем эта книга, Джейк чувствовал себя спокойнее. Не говоря о том, что всегда непросто вести беседу с кем-то, совершенно не знакомым с твоим творчеством, и держаться приветливо.
Они поднялись в студию и застали Рэнди Джонсона в разгар интервью с двумя женщинами, членом сената штата и одной из ее избирательниц, которых весьма волновал новый закон о собаках и отходах их жизнедеятельности. Глядя на Джонсона, крупного и щетинистого мужчину, мастерски стравливавшего своих гостей, Джейк отчего-то подумал, что он, должно быть, часто сплевывал. Довольно скоро избирательница сделалась пунцовой, а сенатор стала грозиться встать и уйти с передачи.
– О, ну что вы, не надо так горячиться, – сказал Джонсон, явно сдерживая смех. – Ну-ка, давайте примем звонок.
Анна Уильямс принесла Джейку бутылку воды. Ее пальцы скользнули по его, и он почувствовал, какие они теплые, а вода прохладная. Он поднял взгляд на нее. Она была симпатичной; очень симпатичной и особенной. Он так давно перестал замечать женскую красоту. Прошлым летом он сходил пару раз на ужин с одной женщиной с сайта знакомств. А до нее недолго встречался с преподавательницей статистики из Коблскилла. А до нее – с Элис Логан, поэтессой из Рипли; в конце лета она переехала к югу от Джона Хопкинса и все кончилось. Насколько знал Джейк, она стала штатным профессором. Когда «Сорока» заняла первую строчку списка бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», Элис коротко поздравила его электронным письмом.
– Он почти разделался с этими двумя, – сказала Анна тихо.
Во время рекламной паузы она подвела его к креслу, которое только что освободила сердитая избирательница, и помогла ему надеть наушники. Рэнди Джонсон просматривал какие-то бумаги и отхлебывал из кружки с логотипом Кей Би Ай Кей.
– Обождите, – сказал он, не глядя на него. – Минуту обождите.
– Конечно, – сказал Джейк.
Он огляделся, ища Отиса, но того нигде не было. Рядом присела Анна и, надев наушники с микрофоном, улыбнулась ему ободряюще.
– У него хорошие вопросы, – сказала она без особой уверенности.
Джейк подумал, что она, скорее всего, сама написала вопросы, но не была уверена, что ведущий воспользуется ими.
Перед самым началом эфира Джонсон поднял взгляд от бумаг и усмехнулся.
– Как дела? Джек, да?
– Джейк, – сказал Джейк и, встав с места, пожал ему руку. – Спасибо, что позвали меня.
Рэнди Джонсон снова усмехнулся.
– Эта вот, – он указал на Анну, – не оставила мне выбора.
– Что ж, – сказал Джейк, поворачиваясь к ней.
Анна опустила глаза в свой планшет, сделав вид, что ничего не слышала.
– По виду легковес, – сказал Рэнди Джонсон, – но, когда до дела доходит, с ней не сладишь.
– Поэтому, наверно, она классный продюсер, – сказал Джейк, словно эта незнакомка нуждалась в его защите.
– Пять секунд, – сказал голос в наушниках Джейка.
– Окей! – сказал Рэнди Джонсон. – Все готовы?
Джейк считал, что готов. Он уже столько раз сидел в креслах, похожих на это, искренне улыбаясь выпендрежникам местного разлива. Какое-то время он слушал, как Рэнди Джонсон разглагольствует о собаках без поводка на улицах Сиэтла, а затем услышал весьма внезапный переход к своей собственной персоне.
– Окей, значит, наш следующий гость, наверно, самый модный писатель Америки на сегодня. Я говорю о Дэне Брауне или Джоне Гришэме? Вы там, наверно, неслабо завелись, а?
Джейк взглянул на Анну, сидевшую рядом. Она сжала челюсти и не поднимала глаз от планшета.
– Что ж, не угадали. Пожалуй, спрошу прямо. Кто из вас читал новую книжку под названием «Сороки»? Похоже, там про птичек. Я прав?
И он замолчал. Через секунду Джейк с ужасом понял, что ведущий ждет его ответа.
– «Сорока», не «Сороки», – сказал Джейк. – Но там не о птицах. Название связано с выражением «сорока-воровка», намекающим на склонность брать чужое. И… спасибо, что позвали меня, Рэнди. Вчера вечером я побывал на отличном мероприятии в Сиэтле.
– Серьезно? Где?
Джейк не сразу вспомнил название учреждения.
– В Центре искусств и лекций. В концертном зале. Грандиозное место.
– Серьезно? Большой размах. Насколько большой?
«Он шутит?» – подумал Джейк.
От него ждут ответа на такую банальщину о родном городе ведущего? К счастью, он знал ответ.
– Думаю, порядка двадцати четырех сотен мест. Я там встретил потрясающих людей.
Анна, сидевшая рядом, подняла лист бумаги в сторону ведущего, со словами: «ПОЛНОЕ ИМЯ: ДЖЕЙКОБ ФИНЧ-БОННЕР».
Рэнди скорчил рожу.
– Джейкоб Финч-Боннер. Это что еще за имя?
«Так родители назвали, – подумал Джейк. – Кроме Финча, конечно».
– Ну, все зовут меня Джейк. Должен признать, Финча я добавил сам. В честь Глазастика, Джима и Аттикуса [29].
– Кого?
Джейк с трудом удержался, чтобы не покачать головой.
– Героев романа «Убить пересмешника». Моей любимой книги детства.
– А. Я так думаю, меня избавила от чтения экранизация, – тут он рассмеялся собственному остроумию. – Итак, ты выдал горячий первый роман, которым все зачитываются. Расскажи нам, Джейк Финч, о чем он.
Джейк попробовал рассмеяться. Получилось не очень естественно.
– Просто Джейк! Понимаете, в книге есть детали, которые мне не хочется раскрывать для тех, кто еще ее не читал, так что
