— А кто такой этот Георгий?
— Так, делец один. Он задурил Нюрке голову, когда она еще в школе училась. Она из-за него чуть в тюрьму не угодила! Ох! — Бабуля тяжело вздохнула.
— И что же это за история с ними приключилась? Людмила Алексеевна, расскажите мне об этом!
— А зачем это тебе? — Старушка лукаво прищурилась. — Дело-то уже прошлое… Или ты из тарасовской милиции?
— Ага, — кивнула я.
— Я почему-то так сразу и подумала! В общем, было это перед самыми выпускными экзаменами. Посадил Георгий Нюрку к себе в машину и повез за город. Хотел, видите ли, научить ее машину водить. Ну, Нюрка села за руль и наехала на своего одноклассника. Тот в больнице потом скончался. Шура, мать его, от горя с ума сошла. Единственный ведь сынок… Ты, должно быть, видела ее сегодня на кладбище?
— Да, видела. Так, значит, за рулем Анна была?
— Поговаривают, что так. Хотя Георгий взял эту вину на себя. Но ему ничего за это не было, так, нервы потрепали, деньги из него вытянули, и все. А потом он из Дольска уехал куда-то. Он вообще-то нездешний был, с Кавказа, что ли, обратно к себе, наверное, и укатил.
— А откуда вы это все знаете?
— А что я такого особенного знаю? — удивилась Людмила Алексеевна. — Ничего! Об этом тебе каждый мог бы рассказать, ведь Дольск, по сути, большая деревня. Здесь слухи быстро распространяются, но ты не думай, я о нашем разговоре никому не скажу, понимаю, что это лишнее…
Бабушка не переставала меня удивлять. Несмотря на свой преклонный возраст, она была вполне адекватной. На всякий случай я задала ей следующий вопрос:
— Скажите, Людмила Алексеевна, вы случайно не знаете, отчего вдруг строительная фирма Шевельковых сгорела?
— Говорят, что проводка неисправной оказалась, значит, так и есть. Ничего другого я об этом их несчастье не слышала…
— Людмила Алексеевна, насколько я поняла, вы тут все обо всех знаете. Может, вы меня и относительно Сивоплясовых просветите?
— Это о каких таких Сивоплясовых речь? О Петре Вениаминовиче и его супруге спрашиваешь, что ли?
— Если это он был директором завода, то о нем и о его сыне Коле.
— А они-то с какого боку-перепеку тебя интересуют? Они с Шевельковыми никогда не контачили.
Я уклонилась от ответа на этот вопрос, а про себя сделала вывод, что по Дольску еще не поползли слухи о женитьбе Николая Сивоплясова на Анне Шевельковой.
— Людмила Алексеевна, расскажите мне, пожалуйста, хотя бы в двух словах, что это за люди, — попросила я.
— Ну ладно, раз тебе это надо так надо. Очень хорошие люди, хотя о Петре Вениаминовиче много дурного болтают. Но разве он виноват, что довелось ему быть директором в такие сложные времена? Нисколечко. Вот, говорят, что он воровал по-черному, так ведь любой на своем месте ворует! Уборщица и та к себе домой ведро и швабру стащит, — хмыкнула бабушка. — Это в крови у русского человека. Сивоплясов был не хуже и не лучше других. При мне он еще директором не стал, начальником цеха работал, так его рабочие боготворили, за отца родного почитали… Хороший человек, хороший.
— Ясно. А о сыне его, Николае, вы что-нибудь знаете?
— Мало. Он ведь давно в Тарасове живет. Слышала я, что он очень умный мальчик, приезжал недавно в Дольск… Ты, Танечка, извини, немного я о Кольке могу тебе рассказать. Да и идти мне уже пора.
— Что ж, и на этом спасибо. Да, не подскажете, где кафе «Центральное» находится?
— Вон, за тем углом. — Людмила Алексеевна махнула рукой направо, попрощалась со мной и пошла своей дорогой.
Занятную историю рассказала мне бабуля об Ане Шевельковой! Оказывается, она действительно была виновата в смерти своего одноклассника. Выходит, слова чокнутой тетки не были лишены смысла? Но в этом ли кроется ключ к убийству девушки?
У входа в кафе «Центральное» стояла карета «Скорой помощи», окруженная со всех сторон озабоченными людьми. Моей первой мыслью было — на поминках стало плохо Марии Евгеньевне. Но, подойдя поближе, я увидела ее и поняла, что ошиблась. Хотя выглядела Шевелькова не самым лучшим образом, но обходилась пока без медицинской помощи. Анин отец тоже был жив и здоров, хоть и пребывал уже в изрядном подпитии — его шатало из стороны в сторону. Но к кому же приезжала «Скорая»?
Мне по-прежнему не хотелось лезть на глаза Шевельковым, поэтому я надела темные очки, встала позади толпы и стала прислушиваться к бурному обсуждению только что произошедшего события. Оказалось, что во время поминального обеда в зал ворвалась растрепанная Шура Пивнева, мать покойного Василия, и торжественно провозгласила: «Это я убила Нюрку и нисколько об этом не жалею!» Конечно, Мария Евгеньевна сразу же схватилась за сердце, а Константин Филиппович — за бутылку. Остальные граждане отреагировали на признание чокнутой бабы более или менее спокойно. Все знали, что она состоит на психиатрическом учете и от нее можно ждать чего угодно. Могла признаться и в убийстве певца Игоря Талькова. Это ж надо, именно Игоря они почему-то вспомнили!
И вот, когда тетя Шура во второй раз повторила свои признания, Любарская попросила гражданку покинуть кафе и не богохульствовать на поминках. Однако Пивнева уходить не собиралась. Она обозвала Ларису Евгеньевну каким-то нехорошим словом, повторить которое никто не решился, залезла на стол и закричала: «Слушайте все — это я набросила удавку на Нюркину лебединую шею! Закончена теперь ее песня. Она ведь моего Васечку переехала! Разве вы этого не знали?» Сразу после этих слов к ней наконец-таки подоспел охранник кафе и попытался образумить несчастную женщину. Та оттолкнула его ногой, после чего продолжала бить себя кулаком в грудь и кричать, что она давно собиралась убить Нюрку Шевелькову. Усилиями четырех мужчин сумасшедшую сняли со стола и передали санитарам Скорой психиатрической помощи.
Вся эта история была бы забавной, если бы она произошла не на поминках, а на каком-нибудь студенческом капустнике.
Между тем карета «Скорой помощи» уехала, народ стал расходиться, а до меня вдруг дошло, что сумасшедшая тетя Шура прилюдно заявила о том, что она задушила Нюрку удавкой! В Дольске никто не знал об орудии убийства, никто! Более того: все считали, что Анна умерла от асфиксии, последовавшей в результате какого-то несчастного случая. То ли чокнутая мамаша наркомана просто случайно попала в «яблочко», то ли это она действительно убила Шевелькову? Но тогда Александра Пивнева вовсе не сумасшедшая!
Таня, ты хоть себя саму слышишь? Слышу — и чувствую, что голова моя идет кругом. Думала, что поездка в Дольск облегчит мою задачу, а она только все усложнила. Появились новые фигуранты — эта самая тетя Шура и «кавказец» Георгий, некогда совративший школьницу. Первая хоть и призналась в убийстве, но с психически больной, как говорится, взятки гладки. А касательно последнего вообще никаких конкретных фактов нету, кроме неаргументированных обвинений одной пенсионерки. К тому же его нынешнее местожительство неизвестно. Вполне возможно, он уже давно забыл, что в его жизни когда-то была красивая школьница Аня…
Так, и что же мне теперь делать? Может, направиться в психушку? Скорее всего буйную Пивневу уже накололи какими-нибудь сильнодействующими средствами, так что разговора с ней не получится. Надо бы еще с кем-нибудь здесь встретиться, побеседовать по душам… Но с кем? Допустим, с бывшими одноклассниками и учителями Ани и Василия… А ведь в Тарасове тоже есть над чем поработать. Я вдруг озаботилась вопросом — где мое присутствие сейчас важнее, в Тарасове или в Дольске? Были дела и там, и здесь. Мне пора как-то раздвоиться… Ну, Таня, ты и загнула! Это уже из области фантастики. А вот найти себе помощников — это можно. Только я подумала о Кирьянове, как он, легок на помине, сам позвонил.
— Алло, Володя, слушаю тебя!
— Здравствуй, Танюша! Как дела?
— Об окончании расследования говорить пока рано. — Я ушла от прямого ответа. — А как твои успехи?
— Знаешь, моя первоначальная версия провалилась. Сивоплясов оказался нормальным парнем… Пришел сегодня ко мне, все объяснил… Ну, что поделаешь, если чье-то начальство так чудит и заставляет персонал улучшать статистику свадебных случаев, надо на ком-то жениться… Да и алиби его подтвердилось. — Киря немного помолчал, а потом сказал: — Ну, ничего, мы тут еще кое-что накопали. Да и свидетельница одна неожиданно объявилась. В общем, нам с тобой нужно срочно встретиться, поскольку новые сведения напрямую касаются твоей клиентки…
— Володя, я, кажется, догадываюсь, какие сведения ты получил. Если ты подозреваешь в убийстве Скиданову, — полушепотом сказала я, чтобы не привлекать внимания к нашему разговору случайных прохожих, — то это ложный путь. Ее нагло подставили…
Никакой реакции на мои слова не последовало, более того, у меня создалось впечатление, что Володька ничего не слышал, но не потому, что я говорила слишком тихо, а потому, что его кто-то отвлек. Киря с кем-то говорил, прикрыв рукой трубку. Я уже хотела было отключиться, но тут услышала у своего уха:
