Ознакомительная версия.
Мартин кивнул.
– Приеду, чтобы попрощаться с тобой. – И она ушла.
Он смотрел ей в спину и чувствовал, что лоб его покрывается испариной, но взял себя в руки и постарался успокоиться. Надо заставить Клементину поверить, что он улетел в Нью-Йорк. Мартин вынул из кармана телефон и позвонил Стивену Хоупсу.
– Найди мне хорошего детектива в Лондоне, – попросил он, ничего не объясняя.
* * *
Мартин подождал, когда машина Клементины выедет за ворота, и прошел во двор. Поднявшись по небольшим ступенькам, он позвонил в дверь. Выглянул удивленный Уильям, но тут же улыбнулся.
– Мартин! – воскликнул он. – Ты же улетел неделю назад.
Мартин прошел в уютную гостиную и присел на светлый диван.
– Не работаешь сегодня? – вежливо спросил он.
– Как раз собирался уезжать, – Уильям поправил воротник пиджака.
Его насторожил визит Мартина. Их отношения никогда не были дружескими, скорее вежливо-официальными. Клементина редко рассказывала ему о своем дяде, детстве. Их жизнь казалась ему весьма таинственной, и Уильям даже предпринял попытки узнать побольше о семье Хаксли. Но у них была хорошая репутация, и ничто не вызывало подозрений. Единственное, что смущало Уильяма, так это конфликт, произошедший между женой и ее братом. Клементина не объясняла причины их ссоры, но было видно, что она очень страдает. Уильям даже просил ее смягчиться и встретиться с братом, но Клементина резко попросила его не вмешиваться. Узнав, что Габриэль Хаксли работает в «Кармайкл Индастрис», он набрался смелости и позвонил ему. Габриэль был вежлив до тех пор, пока Уильям не представился. Он категорически отказался от встречи и попросил больше его не беспокоить. Уильям не рассказывал Клементине об этом звонке, зная, что это не просто ее расстроит – она будет в бешенстве.
Сейчас он с опаской глядел на спокойного Мартина, чувствуя, что тот пришел к нему вовсе не из вежливости, не для того, чтобы просто поболтать. Не то чтобы Мартин ему не нравился, нет, он всегда был вежлив и обходителен. Но в его присутствии Уильям всегда ощущал себя жалкой марионеткой, с которой играют. Он чувствовал животную силу Мартина и знал, что, если она будет направлена против него, шансов устоять у него не окажется. Иногда, глядя на Клементину, он чувствовал, как холодный страх заполняет его душу, потому что в ней ощущалось то же самое властное начало. Инстинкты брали верх над ее воспитанностью и умело культивируемой женственностью. Тогда Уильям с ужасом наблюдал превращение потрясающе мягкой и нежной женщины в жестокого и коварного хищника. В эти моменты он старался исчезнуть из ее поля зрения, появляясь лишь тогда, когда она снова становилась той, которую он так горячо любил.
– Что предложить тебе выпить? – Уильям посмотрел на холеные руки Мартина.
Несмотря на свой возраст, он выглядел молодо. Загорелое, без единой морщинки, лицо, спортивная гибкая фигура, гордая осанка, в общем, они выглядели почти ровесниками, несмотря на то, что одному было почти шестьдесят, а другому – лишь сорок с небольшим.
– Все, что угодно, только не кофе, – улыбнулся Мартин, обнажив ровные зубы.
Уильям принес два стакана минеральной воды.
– Где моя племянница?
– Решила устроить себе день покупок.
Мартин усмехнулся:
– Она когда-нибудь разорит тебя.
– Не думаю.
– Вы счастливы? – неожиданно нагло прозвучал голос Мартина, и Уильям нахмурился:
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Не буду скрывать, – как бы нехотя начал Мартин, – я был очень растерян, когда Клементина решила выйти за тебя замуж.
– У нас прекрасная семья и, надеюсь, скоро будут дети.
Мартин громко рассмеялся:
– Не смеши меня, Уильям! Неужели ты веришь, что она родит тебе ребенка? Единственный мужчина, от кого она хотела бы иметь детей, это Габриэль.
Уильям отшатнулся, не понимая, почему человек, стоящий перед ним, говорит такие жестокие вещи.
– Габриэль – ее брат! Что ты такое говоришь?!
– Все так думают, – Мартин сделал глоток воды. – Они не родственники, просто воспитывались вместе. Всегда любили друг друга, и сейчас любят.
– Неправда, она любит меня!
– Что не мешает ей изменять тебе, – жестоко усмехнулся Мартин и протянул ему пакет из коричневой бумаги.
Уильям неуверенно взял его в руки. В нем были фотографии Клементины и какого-то молодого мужчины, и они… целовались.
– Ты думал, что нужен ей? – с насмешкой спросил Мартин. – О, нет, ей нужен секс, молодое крепкое тело. Ей нужна страсть!
В глазах потемнело, и Уильям вдруг ощутил, что кожа его стала влажной и холодной. Сознание словно затормозилось, в голове все спуталось, он жадно хватал воздух губами, прижимая руки к груди. Упав на колени, Уильям все еще слышал голос Мартина:
– Ты ей не нужен, она любит Габриэля! Она не хочет детей от тебя!
В груди его все разрывалось на части, обжигая сердце кипятком. Он повалился на пол.
Мартин смотрел на синие губы Уильяма и его бледную, покрытую испариной кожу. Он наклонился. Грудь банкира часто вздымалась, буквально ходила ходуном, и Мартин резко ударил по ней ладонью. Глаза Уильяма расширилась, и он затих. Мартин проверил пульс на его шее: он не прощупывался. Подождав еще двадцать минут и убедившись в том, что Уильям умер, Мартин покинул дом, даже не осознавая, каким ударом для Клементины окажется смерть мужа.
* * *
Клементина вернулась домой вечером, расслабленная после жаркой встречи с Сержем, сложила пакеты с покупками на пол и, войдя в гостиную, увидела лежащего на полу Уильяма. Она не закричала от ужаса, лишь тихо подошла к телефону и вызвала медиков, затем позвонила Мартину… В день похорон Клементина казалась спокойной, но лицо ее ужасало неестественной белизной, а глаза были затуманены от пролитых слез. Она бесшумно плакала, с трудом понимая, что происходит вокруг. Перед глазами стояла Эстэр, с улыбкой говорящая: «Я люблю тебя». И Уильям, милый Уильям, так страстно хотевший ребенка!
Через неделю адвокаты огласили завещание, в котором говорилось, что Клементина является единственной наследницей Уильяма Паркера. Ей передается компания «Моррис энд Паркер», банк, сеть магазинов и акции некоторых предприятий. Клементина мрачно усмехнулась. Она не нуждалась в этом богатстве, но ей было приятно осознавать, что больше никогда не придется заботиться о деньгах. Она не собиралась управлять тем, что получила в наследство, потому что была плохим бизнесменом. Клементина умела тратить деньги и не имела представления о том, как их нужно зарабатывать. Поэтому, несмотря на протест совета директоров, она продала компанию и магазины, оставив за собой лишь акции и банк, который так хотел иметь Мартин.
– Теперь ты – банкир, – сказала она, протягивая ему бумаги.
– Ни в чем себя не вини, – спокойно ответил Мартин. – Уильям был болен.
– Это мы больны – жадностью и тщеславием.
– Габриэль, сегодня твой день рождения, а ты грустишь.
– Я весел, Доминик, – произнес он – и сам не поверил в то, что сказал.
Каждый раз двадцать восьмого апреля он думал о Клементине, больше, чем в любой другой день. Интересно, что она делает сейчас? Где она и кто ее поздравляет? Он дико раздражался, пытаясь представить себе, как она проводит время, и испытывал глубокую тоску.
– Ты думаешь о ней?
– О ком? – напрягся Габриэль.
Доминик равнодушно пожала плечами:
– О той, чей портрет рисовал последние два месяца.
Он посмотрел в ее светлые глаза. Она выглядела такой беззащитной и потерянной.
– Я ни о ком не думаю, – соврал он, и она недоверчиво улыбнулась.
– Сейчас мы едем ко мне. Отец и братья решили устроить для тебя настоящий день рождения, с тортом и свечами. Будут присутствовать только близкие. Пожалуйста, не выдавай им меня, не говори, что я предупредила тебя.
Габриэль кивнул и достал бумажник, но Доминик опередила его, заплатив первой. Этим она отличалась от Клементины. Та никогда не платила за себя, если с ней рядом был мужчина. Мужчина, говорила она, повторяя чьи-то слова, может быть кем угодно, солдатом или инженером, но в любви он обязан быть канцлером. Габриэль на минуту задумался. Почему он до сих пор каждую девушку сравнивает с Клементиной? Они с Доминик вместе уже год, но он все еще продолжает играть в игру: «Найди десять отличий».
Габриэль часто задумывался над своей жизнью. Все было просто великолепно – хорошая квартира, замечательная работа и любящая женщина. Одного лишь ему не хватало – Клементины.
* * *
– Знаешь, твой отец удивил меня больше, чем кто-либо другой, – сказал Габриэль. – Не думал, что президент компании наденет праздничный колпак и примется распевать веселые песенки.
Он смотрел, как Доминик жарит тосты, и вспоминал вечер, проведенный с ее семьей. Кармайклы устроили ему прекрасный день рождения. Впервые за долгое время он почувствовал, что значит для него дружеская семейная поддержка.
Ознакомительная версия.
