Ознакомительная версия.
Доминик медленно повернулась к Габриэлю:
– Утром я сделала тест на беременность.
– И?
– Положительный.
Заметив, каким растерянным стало лицо Габриэля, Доминик отвернулась. Она знала, что его реакция будет именно такой. Доминик очень хотела ребенка, но боялась, что Габриэль подумает, будто она забеременела специально, чтобы привязать его к себе. Она любила Габриэля с того самого времени, когда Эдвард пригласил его провести летние каникулы в семейном поместье в Коннектикуте. Много лет она ждала, когда он обратит на нее внимание. Знала обо всех его подругах и о том, что он страстно влюблен в девушку, о которой никогда никому не рассказывал. Он часто рисовал ее в своем альбоме и по-детски прятал его от Доминик. Когда Габриэля не было дома, она доставала эти рисунки и разглядывала красивое лицо незнакомой девушки. На душе у нее становилось тяжело оттого, что он все еще думает о ней. Она спрашивала себя: почему же она с ним, если он любит другую? И понимала, что ей все равно, кому принадлежит его сердце. Главное, чтобы он был рядом. Этой женщины нет в его жизни, и она сделает все, чтобы он забыл ее.
Габриэль почувствовал, что Доминик расстроилась, увидев выражение его лица. Ему стало стыдно за свою реакцию.
– Это потрясающая новость, – тихо сказал он, целуя ее в затылок.
Доминик повернулась и благодарно уткнулась лицом ему в грудь.
– Прости, что все поучилось так неожиданно, – дрожащим голосом проговорила она и потянула носом, чувствуя запах дыма. – О господи! Тосты сгорели! Садись, – Доминик подтолкнула Габриэля к столу. – Наливай себе кофе, а я поджарю новые.
Габриэль взял газету в руки и быстро пробежался по ней глазами. На шестой странице его взгляд остановился на фотографии Клементины. Печальная, бледная, она вызвала в нем неожиданную реакцию нежности и жалости, и он испугался.
– Что случилось, дорогой? – Доминик посмотрела на него и перевела взгляд на газету.
На нее смотрело прекрасное лицо женщины, которую она ненавидела и боялась. Клементина Ройс Паркер. Вдова. Доминик вдруг испугалась, что потеряет Габриэля. Она прикусила губу и отвернулась к окну, стараясь скрыть слезы обиды и страха, появившиеся в ее глазах.
– Когда мы объявим твоему отцу о том, что у него будет внук? – спросил Габриэль.
* * *
– Погода сегодня что надо! – радостно воскликнул Эдвард, с удовольствием глядя на волнующееся море.
– Слишком сильный ветер, – с сомнением заметил Габриэль.
– Не беда, – Эдвард засмеялся. – Боишься? Ах да, конечно, ты же у нас будущий папаша, есть о чем волноваться.
Каждое воскресенье при любой погоде они выходили на яхте в море. Парусный спорт был их общей страстью еще со времен учебы. Они даже выиграли университетскую регату, чем особенно гордился Эдвард. Габриэль поправил повязку на голове и усмехнулся.
– Майер и Роббинс предлагают устроить маленькие соревнования. Причем Майер клянется, что мы будем сидеть у них на хвосте.
– Хвастун, – сказал Эдвард. – Не знает, против кого выступает, мы же морские волки!
Море давало Габриэлю спокойствие. Только там он обретал самого себя, забывая обо всем. Но сегодня душа его трепетала, потому что неистовствующие волны напоминали ему глаза Клементины. Он улыбался, вспоминая ее, и отвлекался от этих мыслей только тогда, когда слышал грозные выкрики недовольного Эдварда. Заплыв они проиграли, но ему было все равно. Габриэль думал о черных как ночь волосах и глазах цвета бушующего моря.
– Что с тобой сегодня? – удивленно спросил Эдвард.
– Все в порядке, – Габриэль пожал плечами.
– В порядке?! Да из-за тебя мы проиграли!
– Люди не всегда выигрывают, – Габриэль успокаивающе похлопал друга по плечу.
– Над нами будет ржать весь яхт-клуб! Майер катался по пирсу от радости.
Габриэль рассмеялся, глядя на взбешенного Эдварда:
– В следующий раз отыграемся. Идем, я угощу твою больную душу кофе.
– Лучше чем-нибудь покрепче, – усмехнулся Эдвард.
В кафе он успокоился и уже со смехом вспоминал неудачный заплыв.
– Отец говорил, что Доминик не совсем хорошо себя чувствует, – сказал Эдвард.
– У нее бывают боли внизу живота, к тому же ее мучает токсикоз.
– Это опасно?
– Доктор говорит, что все под контролем, но Доминик боится.
– А ты?
– Не понял твоего вопроса, – Габриэль надменно усмехнулся, понимая, что имел в виду Эдвард.
– Ты же не любишь ее, – сказал Эдвард, и глаза его укоризненно заблестели.
– Ты так думаешь?
– Скажи мне правду. Ты все еще любишь ту женщину?
– Люблю, – честно признался Габриэль, потому что ему надоело врать.
– Тогда почему ты с Доминик?
Габриэль замолчал и через некоторое время раздраженно ответил:
– Хватит копаться в моем мозгу!
– Как же тебе сложно, наверное, – Эдвард проигнорировал эту вспышку гнева и хлопнул его по спине. – Теперь ты понимаешь, почему у меня нет постоянной подруги? Да я лучше в монахи пойду, чем заведу такую! Чтобы меня распекал чей-нибудь брат?
Они рассмеялись, а Эдвард продолжал:
– Габриэль, извини за то, что я вмешиваюсь. Это потому, что вы оба мне очень дороги.
* * *
Доминик рассматривала детскую одежду в магазине на Пятой авеню. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, и ее глаза засветились счастьем. Живота еще не было видно, но ощущение того, что в ней зародилась новая жизнь, заставляло ее летать. Доминик повернулась к сопровождавшему ее отцу и сказала:
– Мне кажется, что это будет мальчик.
Джордж указал на красивое платьице нежно-зеленого цвета и улыбнулся:
– Я хотел бы иметь внучку. Парней у нас в доме много, а девочка только одна, – он прижал дочь к себе. – Ей нужна компания.
Доминик засмеялась.
– Может, вы поженитесь? – быстро спросил Джордж.
– Папа, мы уже говорили с тобой на эту тему.
Джордж вздохнул:
– Я желаю, чтобы мой внук носил фамилию своего отца.
– Но он и так будет Хаксли, вне зависимости от того, будем мы женаты с Габриэлем или нет.
Доминик ласково погладила отца по руке и почувствовала ноющую боль внизу живота. Она скривилась от неприятного ощущения.
– Что случилось? – забеспокоился Джордж.
– Болит живот, и поясницу ломит, – Доминик прикрыла глаза. – Такое иногда случается. Доктор Мур говорит, что нет причины волноваться.
Она подошла к прилавку и взяла в руки маленькие белые носочки.
– Папа, – восхищенно прошептала она, – посмотри, какая прелесть!
– Господи, они такие крошечные, – удивился Джордж. – Неужели дети бывают такими маленькими?
– У тебя же трое детей! – рассмеялась Доминик. – Ты что, не помнишь, какими были мы?
– Нет, – откровенно ответил он.
Доминик стала рассматривать маленькие ползунки и кофточки, откладывая понравившиеся в сторону. Продавцы с умилением смотрели на эту приятную пару. К ним каждый день приходит множество молодых мам, но будущие деды – это большая редкость! Они восхищались немолодым человеком, терпеливо ожидающим, когда его дочь совершит покупки. Доминик переходила от одного стеллажа к другому, и, казалось, ее невозможно было остановить. На каждой полке она находила что-нибудь красивое и замирала от восторга. Джордж ходил следом и с улыбкой смотрел на дочь, забывшую о нем.
Доминик поморщилась от непрекращающейся боли. Она не забыла об отце, просто старалась отвлечься и не пугать его своим видом. Боль постепенно усиливалась, и Доминик больше не смогла сдержать стон. Она прислонилась спиной к стеллажу и согнулась, обхватив живот руками.
– Папочка, – едва слышно прошептала она, – мне очень больно!
Она со страхом посмотрела вниз, почувствовав, как что-то теплое потекло по ее ногам. Продавщицы испуганно засуетились.
– Кровь! – воскликнула одна из них. – Милли, вызывай «Скорую помощь»!
* * *
Габриэль, не дожидаясь лифта, побежал вверх по лестнице. В коридоре собралась вся семья Кармайклов. С трудом переведя дух, он спросил у бледного Эдварда:
– Как она?
– В операционной. У нее сильное кровотечение.
Габриэль посмотрел на Джорджа, который сидел рядом в кресле и беззвучно плакал. Подошла медсестра, принесла успокоительное, но он отказался, послав ее подальше. Девушка понимающе посмотрела на него и ничего не ответила на грубость. Из операционной вышел врач, и Габриэль вскочил.
– Мы перевезли ее в отделение интенсивной терапии. Я хотел бы поговорить с отцом ребенка.
Габриэль вздрогнул, глядя в непроницаемое лицо доктора. Страшное предчувствие закралось в его душу.
– Давайте отойдем, – попросил доктор. – К несчастью, ребенка мы потеряли. Жизнь Доминик была под угрозой, поэтому у нас не было другого выбора.
Потрясенный Габриэль кивнул.
– Но есть гораздо более страшные вещи, – доктор взял его за руку. – Нам пришлось удалить матку из-за сильнейшего кровотечения и повреждений.
Перехватило дыхание, глаза Габриэля расширились от боли, но не за себя, а за Доминик. Что она почувствует, узнав, что никогда не сможет иметь детей? Габриэль, пытаясь справиться с дрожью в голосе, спросил:
Ознакомительная версия.
