Ознакомительная версия.
Поскольку мышление эпилептоида конкретно-ситуативное, ему не свойственны пространные и отвлеченные размышления. Он не станет обсуждать с собеседником категорический императив Канта, скорее, заведет разговор о ценах на мясо. Конечно же в той или иной степени Душитель зануда, и вряд ли он станет скрывать свое упрямство от окружающих. Так же, как не станет скрывать свою категоричность в суждениях, которая легко может переходить в безапелляционность. Что такого в упрямстве, чтобы его замалчивать?
Душитель законопослушен, во всяком случае, таким он кажется окружающим. Нарушая закон по-крупному, он не склонен подставляться по мелочам, поэтому переходит улицу в положенных местах, не грубит окружающим и тем более не пускает в ход кулаки по поводу и без него. И еще у него не особо хорошо с чувством юмора. Оно скорее всего есть, людей напрочь лишенных чувства юмора Савелий пока что не встречал, но оно приземленное, без каких-либо изысков остроумия. Линейное мышление — такой же юмор.
Еще бы знать, почему именно убивает Душитель, каков его ведущий мотив?
По мотивам своих преступлений серийные убийцы делятся на четыре типа.
Первый, визионера, можно сразу же отбросить. Их толкают на убийство галлюцинации, зрительные и слуховые. Визионеры — психически больные люди в прямо смысле этого слова, чаще всего убивающие по приказу чьего-то голоса. Действуют очень часто непродуманно, улик после себя оставляют кучу. Нет, Останкинский Душитель не таков.
На «миссионера», который возлагает на себя миссию очищающего мир от скверны, Душитель тоже не похож. Они специализируются на проститутках или, к примеру, на наркоманах. Они не станут убивать обычных добропорядочных (или условно добропорядочных) обывательниц. Зачем? Разве что потому, что в его представлении любая женщина олицетворяет зло? Возможно…
Но скорее всего, Душитель — гедонист. Среди серийных убийств они составляют большинство. Гедонисты убивают не по чьему-то приказу и не во имя какой-то идеи. Они убивают потому, что им нравится так делать, процесс убийства доставляет им величайшее удовольствие. Именно гедонисты сочетают убийство с насилием или пытками. Убийцы-гедонисты могут жаждать сексуального удовлетворения или просто ощущений небывалой остроты, адреналиновой встряски.
Не исключено, что Душитель — тиран, никому не нужный неудачник с низкой самооценкой. Убивает он для самоутверждения, чтобы доказать самому себе, что не тварь он дрожащая, а право имеет, способен кое на что. Во время убийства тиран наслаждается беспомощностью жертвы, утверждает над ней свою власть и чувствует себя в этот момент поистине всемогущим. Тираны, конечно, большей частью склонны похищать свои жертвы, чтобы утверждать свою власть над ними с чувством, с толком, с расстановкой, в привычной, безопасной обстановке. Но далеко не у всех могут быть такие возможности, как отдельный дом с подвалом-тюрьмой. Приходится обходиться тем, что есть. Против натуры не попрешь.
Совершенно прикольная, иначе и не скажешь, складывалась ситуация. Савелий знал о Душителе так много, как будто приятельствовал с ним несколько лет, и в то же время не знал о нем ровным счетом ничего. Парадокс? Никакого парадокса, все по науке. Оттолкнувшись от скудных имеющихся сведений, Савелий создал некий психотип. Дело было за малым — найти кого-нибудь, кто в него уложится.
Пойти — и найти.
Где-то же он должен показываться, этот проклятый Душитель! Тип, способный войти в доверие едва ли не любой женщине. Незнакомец или, скажем так, малознакомый человек, которого легко и безбоязненно пускают домой. И никаким участковым врачом он не представляется, в этом Савелий был уверен почти полностью. Если никто не может найти ниточки, тянущейся из поликлиник, то это может означать только одно. Ее нет. Нет никакой связи с поликлиниками. Есть что-то другое. Принципиально иное, но имеющее отношение к факту болезни. Уж мимо болезни не пройти никак, если все пять жертв в день своего убийства внезапно заболели.
— В любом деле есть один вопрос, — как-то сказал Виталик, хвастаясь очередными своими успехами на розыскном поприще (что-то давно не слышно про них). — Тот самый, самый-самый. Как только правильно на него ответишь, считай — дело раскрыл. Только на него правильно ответить мало, его еще надо уметь правильно задать. Вот где загвоздка-то…
Тогда Савелий не очень хорошо понял, о чем речь, а теперь… Действительно, стоит только правильно задать вопрос, как сразу же начинаются поиски правильного ответа. А в деле Душителя главный вопрос так пока и не задан.
Или нет?
Пока он звучит так: «Почему именно заболевшие женщины становятся жертвами?»
И ответить на него можно так: «Потому что Душитель приносит им лекарство или как-то еще собирается их полечить».
Если бы Душитель был курьером какой-нибудь интернет-аптеки, то он действовал бы по всей Москве, еще и ближнее Подмосковье прихватывал бы, и его довольно скоро вычислили бы. В полиции, несмотря на устойчивое народное мнение, работают далеко не дураки. Взять хотя бы того же Виталика. Он совсем не дурак, котелок у него варит хорошо и быстро, а еще он очень наблюдательный. Характер, конечно, не подарок, и воспитание оставляет желать лучшего, но это уже к уму не относится и на деловых качествах не сказывается. Тем более что если Виталику надо у кого-то что-то вызнать-выспросить, то он таким сладкоречивым змеем может обернуться, что только держись.
Значит, все-таки какой-нибудь целитель, причем явно без широкой известности или с известностью не в Останкино. Возможно, где-нибудь в Сергиевом Посаде или Фрязино… А что? Вполне. Доехал на электричке, автобусе или машине до Выставки и пошел куролесить — насиловать и душить. Савелий был уверен в том, что даже при наличии машины Душитель не станет подъезжать на ней прямо к месту планируемого преступления, а оставит ее где-то далеко. Так правильнее и спокойнее.
Но даже если он живет где-то там, то тусуется он в Останкино. Тусуется ненавязчиво, неброско, возможно, используя работу как прикрытие. И более-менее регулярно. Цель-то у него… Как бы лучше выразиться… Специфическая. Не каждый объект подойдет. Опять же — нужно время для того, чтобы войти в доверие. Возможно, потребуется несколько встреч.
— Ты где-то там, — говорил Душителю Савелий, рассматривая за завтраком карту Останкина на экране монитора. — И тебя надо найти.
Чтобы не терять времени, сегодня он завтракал не на кухне, как обычно, а за компьютером. Поставил слева чашку с кофе, справа — тарелку с бутербродами (хлеб, масло, брынза, эдамский сыр), почитал новости (не случилось ли чего за ночь в Останкино?), рассчитал время так, чтобы не опоздать на работу. Опаздывать Савелий вообще не любил, неприятно.
City girls just seem to find out early
How to open doors with just a smile
A rich old man
And she won't have to worry
She'll dress up all in lace and go in style…[11]
Песня была совсем не о том, но неожиданно пришлась к месту главной идеей — улыбкой, открывающей двери, которая действует лучше любого ключа:
You can't hide your lying eyes
And your smile is a thin disguise
I thought by now you'd realize
There ain't no way to hide your lying eyes…[12]
А у Душителя глаза небось не врут. То есть врут искусно. Взгляд у него, скорее всего, простой, располагающий, дружелюбный. И только в последний момент, когда он становится сам собой…
Б-р-р! Савелия передернуло от омерзения. С одной стороны, передернуло очень неудачно, как раз в тот момент, когда в левой руке была чашка с кофе, с другой — очень даже удачно, потому что кофе был выпит почти наполовину, оттого на клавиатуру упало всего три капли, и все попали на клавиши, а не между ними. А то бы накрылась клавиатура, совсем как ее предшественница, прошлым летом облитая холодным тоником.
Перед выходом Савелий подумал о том, нет ли у него какого-нибудь «металлоремонтного» дела, потому что вспомнил, что на электрической мясорубке основательно затупился нож, пора поточить. Вместе с ножом Савелий прихватил и решетку. Нормально, теперь есть удобный повод для общения с мастером из металлоремонта. Жаль, что ножи точатся быстро… Ничего, главное — завязать разговор, потом можно задержаться минут на пять, это вполне естественно.
«А почему только металлоремонт?» — спохватился Савелий и вернулся на кухню за обломком серебряной ложки (прабабушкино наследство). Его можно предъявить в ювелирном и поинтересоваться, нельзя ли чего из него изготовить, чтобы не валялся без дела, например, брелок или колечко.
С полки в прихожей Савелий взял книжку карманного формата — мистический детектив, купленный от нечего делать на лотке «Все книги по тридцать рублей», еще не прочитанный. Вообще-то вне дома Савелий предпочитал читать с телефона, благо экран у того был крупным, почти пять дюймов, но книжкой можно прикрыть лицо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Гораздо естественнее, чем темные очки и надвинутая на лицо шляпа, тем более что ее у Савелия не было. Кепка с козырьком была, но в ней голове будет жарко, да и козырек куцый, ничего толком не закроешь.
Ознакомительная версия.
