Из джипа вышли четверо мужчин. Трое были в одинаковых неброских костюмах, по виду типичные охранники.
Четвертый, большой и круглоголовый, соответствовал солнечной, редкой в октябре погоде короткими рукавами рубашки и свободными, чуть примятыми по последней моде хлопчатобумажными светлыми брюками. В руке у него был крошечный черный портфельчик.
Круглоголовый с довольной улыбкой на щекастом лице огляделся и сразу направился в густые высокие кусты за маленькой часовенкой. Охранники пошли за ним.
— Ну, быстренько, — сказал главный.
Охранники достали из полиэтиленового пакета несколько белых халатов.
— Может, не надо, Олег Аскольдович, — сказал один из мужчин. — А? Попроще бы. Зашли, договорились… К чему нам опять вся эта морока?
Олег Аскольдович заулыбался еще шире.
— Давай-давай, дружище, ты меня знаешь. Без мороки не могу. Или есть проблемы?
— Никаких проблем, — быстро ответил спрашивающий. — Я так, на всякий случай.
Все уже были в халатах, кроме Чепурного. Он изобразил на лице смирение, позволил охранникам крепко взять себя под руки, и они направились ко входу в больницу. Ну просто санитары ведут больного!..
В коридоре на втором этаже было чисто. Тревожно пахло хлоркой и лекарствами. Плотного телосложения и средних лет медсестра находилась на своем сестринском посту. Так называемое «острое» отделение в конце коридора постоянно закрыто на ключ, так что никаких хлопот. Ну, иногда бродящие за дверью бесплотные тени (дверь была из матового полупрозрачного стекла специальной закалки) начинают стучать, просить чего-то. И, не дождавшись никого, исчезают. А иногда приходят санитары, тогда уж держись, сам напросился. Здесь же, в ее ведении, находятся палаты с улучшенными удобствами. Дежурить здесь — работа не пыльная, скука только. Вот сегодня, правда, сержантик милиции, молодой и симпатичный, развлекает. Поставили его дежурить к одной из палат, ко вчерашнему пациенту. А зачем, спрашивается? Он же не буйный. Какой там диагноз заперт в этой комфортабельной палате, то простым смертным неведомо. А ведомо дежурному врачу и завотделением. Ну и ладно, сиди дежурь, тут диваны мягкие и телевизор в холле.
Со стороны лестницы послышалось шарканье ног, сержант обернулся и увидел, как трое в белых халатах ведут под руки четвертого. Ведомый что-то мычал себе под нос, время от времени громко вскрикивая. Такого за сутки дежурства молодой работник милиции уже насмотрелся, неинтересно. Он продолжал решать кроссворд и так углубился в его изучение, что не заметил, как изменилось невыразительное обычно лицо медсестры, как ее брови поползли вверх, — и не насторожился. Он дернулся только тогда, когда его взяли за ключицу возле шеи.
— Сиди спокойно, а то больно будет, — сказали сзади.
Он все же попробовал шевельнуться, и действительно стало так больно, что в глазах позеленело. Газета с кроссвордом выпала из рук, лицо сидевшей напротив медсестры стало белесым, поплыло и исчезло. Парень уронил голову на стол.
Перед изумленной медсестрой встали трое мужчин в белых халатах, явно не санитары: и держатся не так, да и знает она всех своих. Четвертый, якобы больной, удобно уселся на мягкий диван.
— Девушка, — сказал он, улыбаясь, — вы не пугайтесь, молодой человек через пять минуточек очнется. А вы нам быстренько дайте ключик от палаточки, где у вас лежит гражданин сэшэа Стив Маркофф.
Потерявшая дар речи медсестра достала из ящика ключ. Ее вытаращенные глазки бегали по вторгшимся.
— Вот и ладненько, — сказал Олег Аскольдович, еще глубже и удобней распространяясь по мягкому дивану. — Друзья, освободите-ка мне узника!..
Один из помощников Чепурного подошел к двери с номером, такой же красовался на бирке ключа. Вставил ключ в замок, и в этот момент медсестра завизжала так неожиданно и пронзительно, что все подскочили. К ней кинулись с намерением заткнуть рот, но резкое «нет!» хозяина остановило мужчин. Чепурной, нисколько не удивленный и, казалось, даже ожидавший такого поворота событий, указал пальцем вдаль по коридору. Оттуда, из дальнего его конца, уже бежали санитары и топали, как стадо бизонов.
Все произошло очень быстро. Санитаров было человек пять или шесть, по мере их приближения становился слышен пятиэтажный мат. Умолкшая медсестра тыкала рукой в пришельцев, и спрашивать было не о чем, все было понятно. Мелькнули свирепые лица подбежавших, взмахнули чьи-то руки, последний раз отразилось от гладких стен звучное матерное слово — и все. Санитары так дружно лежали на полу лицом вниз, словно специально репетировали эту позу. Бессовестный Чепурной продолжал улыбаться, как будто нападение на больницу среди бела дня доставляло ему неописуемое наслаждение. Он сказал:
— Так, ребятки, вас сейчас отпустят, но вы продолжаете еще пять минут лежать лицом вниз, и вести себя будете спокойно. Или я не отвечаю за целость ваших костей. У вас же зарплата нищенская, не лезьте в герои! Только если кто хочет на пенсию по инвалидности, тогда конечно…
Никто не хотел. Охранники выпустили захваченные санитарские руки и ноги, вновь один из них подошел к двери палаты и, повернув ключ в замке, открыл дверь. И снова им помешали. Положительно, игра случая шла без всякого сценария!.. Открылась какая-то боковая служебная дверь, и на сцену, вытирая рукавом седые усы, вышел еще один санитар.
Он был очень велик в размерах и объемен, как белый медведь. На распахнутой санитарской груди красовалась тельняшка.
— Саныч!.. — всхлипнула медсестра.
Трое захватчиков накинулись на медведеподобного Саныча. Подскочили к нему — и тут же отхлынули, как волны от носовой части ледокола. Саныч только плечами могучими повел. Он стал еще больше похож на медведя — пожалуй, на гризли.
Тем временем лежавшие на полу санитары на четвереньках, по-собачьи отбежали подальше от места событий, не имея никакого желания вмешиваться в баталию. Чепурной одобрительно кивнул таким благоразумным действиям. Он вообще продолжал вести себя странно: усмехаясь в тонкие усики, устроился поудобнее, будто купил билет на чемпионат по боям без правил и теперь хотел за свои деньги увидеть максимум возможного. Он даже не мешал медсестре нажимать кнопки стоявшего на ее столе телефона, потому что совершенно никого и ничего не боялся. Если и возникнут впоследствии какие-нибудь жалобы на его действия, никто ими всерьез заниматься не будет. Расследуют что-то лишь тогда, когда есть личный интерес, это он точно знал. А если нет интереса, то нет и расследования.
В широченных ладонях Саныча вдруг откуда ни возьмись появилось серое больничное полотенце. Он его быстро и умело перекрутил, будто выжимая мокрое белье, и оно превратилось в подобие каната. Каким-то абсолютно непостижимым образом этим канатом седоусый гризли сумел захватить двоих из нападавших, несмотря на весь их профессионализм. Они с глухим тошнотворным стуком треснулись лбами и рухнули ему под ноги. Они еще не коснулись пола, а Саныч уже полуразвернулся к третьему охраннику и ногой врезал ему по коленной чашечке. Охранник же все-таки успел ткнуть выхваченным из кармана электрошокером в шею Саныча сбоку. Оба упали, причем охранник взвыл, а здоровенный санитар, чудом не потерявший сознания, схватил его своей лапищей за лодыжку. Пошевелиться он не мог, но и противника не выпускал.
В наступившей вслед за этим тишине двое незадачливых помощников Чепурного очухались, вскочили и подошли поднимать своего товарища. Один из охранников со злостью наступил каблуком на руку Саныча, чтобы тот выпустил свою добычу. Наблюдавший за ними Чепурной поморщился, дескать, зачем же так… Никто им больше не помешал вывести из палаты Стива Маркоффа и рвануть с ним по коридору в сторону лестницы.
Чепурной задержался.
— Вот вам, дэвушка, дэнежка! — Он сунул в отворот белого халата сто долларов. — Не советую распространяться о нашем визите. Вы ведь меня не помните? Забыли?
— Забыла! Ничего не помню! — тряхнула белой шапочкой сообразительная медсестра.
— Умница! Доживешь до глубокой старости!.. А стены и пол советую обить чем-нибудь мягким, меньше травматизма будет. — И Олег Аскольдович быстро покинул больничный коридор.
«Хаммер» на приличной скорости катился по городу. За окнами джипа пролетали багряные осенние деревья, желто-зеленые аллеи. Грохотал городской транспорт. Удовлетворенный Чепурной сидел впереди, за ним сидел Стив Маркофф, немного ошарашенный, но довольный.
— Что, нравится свобода? — благосклонно проурчал ему Олег Аскольдович. — Посиди пока, расслабься. — Он отстегнул что-то небольшое со своей рубашки, обернулся к помощникам, пощелкал пальцами. — Давайте сюда.
Хмурые помощники сзади завозились, отстегивая от петличек костюмов какие-то крохотные детали, напоминавшие капсулы с лекарством. Это были миниатюрные видеокамеры. Охранники были нерадостны: их шеф мог запросто заплатить и забрать своего клиента. Но нет, ему надо позабавиться, удовольствие получить. У двоих на лбах разрастались шишки, у третьего ныло колено. Правда, за месяц работы у бизнесмена со странностями они получали такую сумму, какую иные охранники за год не получают. Плюс обязательная страховка. Но ко всему хорошему человек привыкает быстро…
