Мы ударим по этому стаду ночью, рассеем его к черту по всей округе, разгоним по каньонам, а Сакеттов и Шэдоу уберем. Если кто-нибудь из них свалится с обрыва или попадает под копыта во время стампиды, просто бросим, пусть себе валяются. Нужно, чтобы все выглядело понатуральнее... хотя вряд ли кто начнет совать нос в это дело.
Кудряш, ты уже довольно долго распускаешь хвост перед этой девчонкой Росситера. Женись на ней, с благословения старика Росситера или без него. Вцепись в нее покрепче, потом станешь пай-мальчиком, переберешься туда и будешь работать на ее папашу и работать до седьмого пота. Я хочу, чтоб Росситер хвастался людям, какого золотого зятя он оторвал. А потом, когда с Росситером что-нибудь случится, никому и в голову не придет, что мы к этому имеем отношение...
Дальше мне надо, чтобы каждый из вас оформил заявку на землю - на пастбища или там на горные разработки, все равно, лишь бы забить права на нее.
Мы с вами довольно долго бродяжничали по стране и видели, что к востоку отсюда земля практически вся уже занята, и мы тоже должны заполучить свое, пока есть возможность. Эта местность замкнута со всех сторон, и, если действовать правильно, она вся будет наша, и рано или поздно мы сможем выжить отсюда любого, кто попробует сунуться.
Олли Хаммер свернул сигарету, лизнул край бумаги языком и аккуратно заклеил.
- Слышишь, Бак, а тебе не кажется, что ты хочешь отхватить кусок не по зубам? Эти Сакетты - народ известный, крепкие, опасные ребята...
- Мы тоже народ известный. Только мы и покрепче, и похитрее. Я вызвал сюда Верна, и он, когда приедет, отправится в горы и подчистит, что после нас останется. А насчет стампиды мы объявим, что это юты устроили.
Он допил свое виски и снова наполнил стакан до половины, потом отхлебнул черного кофе.
- Мы проворачивали такие штуки и раньше, и каждый знает, что надо делать. Но теперь я требую, чтобы ни один из вас не попался никому на глаза. Вбейте это в свои тупые головы. Мы больше не бродяги, не преступники, так что если приезжаете в Шалако или в какой другой город, извольте вести себя как джентльмены. А если вам виски ударяет в голову, так не пейте. И еще... - Бак Данн ткнул перед собой негнущимся средним пальцем. - Некоторые люди станут на нас жаловаться... пускай. Если мы будем работать с умом, то в конце концов на нашей стороне окажется много народу.
Теперь дальше... Они никак не смогут держать на ночном объезде стада больше трех человек, а втроем ни за что не остановить стадо чуть не в две тыщи голов. Если нам удастся направить стампиду так, чтобы стадо пронеслось прямо через их лагерь, тем лучше... мы сможем убрать Сакеттов вроде как между делом.
Но помните: я не хочу, чтобы кого-нибудь из вас увидали! А ты, Кудряш, как только все будет кончено, скачи сюда сломя голову, как черт от архангела, хватай свежую лошадь и отправляйся к Росситеру на ранчо. Скажешь им, что твоя лошадь шарахалась в испуге пару раз, и ты опасаешься, не шастают ли поблизости индейцы. Росситер, наверное, поднимется с постели, а ты предложи свою помощь и винтовку.
И последнее, Кудряш: если там появится один из этих Сакеттов, держись дружелюбно. Разбейся в лепешку, но держись приветливо. И веди себя как джентльмен, слышишь?!
Когда все разошлись, Бак Данн допил свой стакан, выпил залпом еще одну кружку черного кофе, потом растянулся на кровати. Он не беспокоился. Вот уже десяток лет его команда разгоняла и воровала стада на территории семи штатов, и ни разу никого из них на этом не поймали. Конечно, есть множество мест, куда им теперь путь заказан, но им и самим бы в голову не пришло туда возвращаться.
Здешние края ему нравились, и он хотел здесь остановиться и осесть. Он хихикнул себе в бороду. В старые времена не один скотовод приворовывал скот помаленьку, а после уж строил из себя этакого добропорядочного, ну, он тоже так может и будет жить себе припеваючи и посмеиваться, вспоминая, как всех оставил в дураках.
Вот только Кудряш беспокоил его. Росситер человек неглупый, его так просто вокруг пальца не обведешь, так что, как только Кудряш женится на его девчонке, придется заняться Джоном Росситером. В этих суровых краях с полудикими лошадьми и быками, с опасными тропами и суровыми зимами куча народу пропадает без вести....
Он устал гонять с места на место, а лучше здешних краев он нигде не находил. Вот здесь он и останется.
***
Сакетты гнали свое стадо на север, а потом повернули к востоку.
Данны в горах, выпустив лошадей на травку, играли в карты, отсыпались или болтали обо всем понемногу - ждали.
Галлоуэй Сакетт седлал лошадь, чтобы ехать в Шалако. Вместе с гуртом прибудут работники, которых надо кормить, так что понадобится больше припасов.
Дальше к востоку, на почтовой станции неподалеку от Пагос-Спрингс, высокий плечистый человек на гнедой лошади подъехал к коновязи и слез с седла. Конюх, державший наготове упряжку для приближающегося дилижанса, глянул на лошадь.
- Великолепное животное, только вы его загнали.
- Пришлось поторапливаться. - У высокого человека была густая копна волос, выбивающихся из-под шляпы с плоскими полями и дыркой от пули, револьвер он носил низко, кобура внизу была привязана к ноге.
- Не найдется ли в вашей конюшне лошади в обмен на эту? Конечно, мне нужна лошадь не хуже, чем я предлагаю.
- Единственная подходящая - это рыже-чалая, вон там в стойле стоит. Только я не знаю, захочет ли ее хозяин меняться. Но, может быть, согласится продать. Он играет в покер, и почва быстро уходит у него из-под ног...
Высокий незнакомец прошел по твердой, утоптанной земле двора. Одет он был в поношенную овчинную куртку и полосатые брюки. Каблуки на сапогах были стоптаны. Он вошел в конюшню, глянул на лошадь, потом развязал узел, вывел ее наружу и поводил по двору. Привязал лошадь на место и вернулся. Вытащил из кармана сигарный окурок и сунул себе в зубы. Прикурил, потом, прищурясь, глянул на конюха.
- Этот человек там, внутри? И что, действительно проигрывает?
- Проигрывает, если за последние пять минут ничего не изменилось. Мистер, с этой лошадкой ошибки не будет. Она и резвая, и выносливая.
- Я это увидел. Можно тут у вас в конюшне мою оставить? Я буду проезжать мимо на обратном пути через несколько дней. Мне тут надо навести порядок в одном небольшом деле... семейном деле.
Высокий незнакомец вошел в помещение станции. В углу, рядом с окошечком кассы, сидели три человека, занятые чем-то своим, рядом на полу лежал их багаж. В другом, конце комнаты был бар и стояло несколько столиков. За одним из них играли в покер.
Высокий подошел к бару, заказал пиво и, держа кружку в руке, неторопливо побрел туда, где шла игра. Владельца лошади он определил сразу.
Тот внимательно рассматривал карты, которые держал у самой груди, и лоб его был усеян каплями пота. Двое из игроков уже вышли из игры, а остальные двое были явные шулера. Высокий знал обоих в лицо, но это его не касалось. Человек, который играет в покер, не должен садиться за стол, если не может расплатиться, а если он играет с карточными жуликами, значит, судьба к нему неблагосклонна.
Один из игроков, человек с бриллиантовой заколкой в шарфе, бросил в банк две фишки.
- Поднимаю на двадцать, - сказал он. Второй шулер сделал то же самое.
- Подождите минуту, - сказал проигрывающий. - Я достану денег. Я сейчас...
- Я дам вам двадцатку за вашу лошадь, - предложил игрок с бриллиантовой булавкой.
- А я дам ему тридцать пять, - сказал высокий незнакомец. - Наличными и немедленно. Игрок поднял на него глаза.
- Вас не приглашали принять участие в беседе, - сказал он, нахмурив брови. - Мы с мистером Лиггитом обсуждаем торговую сделку.
- А я предлагаю свою цену, - сказал незнакомец. Он не улыбался.
- Да послушайте же! - запротестовал Лиггит. - Это отличная лошадь! Эта лошадь стоит кучу денег!
- Она стоит столько, сколько я сказал, - нагло ответил игрок. - Даю вам две минуты. Или ставьте деньги, или бросайте карты.
- Мое предложение о тридцати пяти остается в силе, - сказал высокий незнакомец.
Во взгляде игрока появилась угроза.
- Я начинаю немного уставать от вас, - сказал он. - Даже уже немного устал.
- Подождите минуту! - сказал Лиггит. - Я принимаю это предложение. Отдаю за тридцать пять. Игрок не сводил глаз с высокого человека.
- Я сказал вам, - произнес он ровным голосом, - что я...
Игрок этот на самом деле не был тем, что мы понимаем под словом "игрок", то есть азартный, рисковый человек. Он играл краплеными картами и костями с грузиком внутри, а когда пускал в ход револьвер, тоже предпочитал не рисковать... Внезапно у него в мозгу предупреждающе и тревожно звякну л колокольчик. Этот здоровенный парень слишком уверен, слишком ко всему готов... и не волнуется. Ни капли...
- Отдайте ему тридцать пять долларов, - сказал картежник, - и продолжим игру.
Высокий человек полез в карман, а игрок схватился за свой револьвер. По обычным представлениям, его попытка должна была принести успех. Он видел у высокого единственный револьвер, в кобуре, а правая рука его находилась в кармане.
