Потом мы начали обтесывать бревна для хижины и соорудили лодочку-волокушу, чтобы подтаскивать камни для камина. Время от времени один из нас выбирался подальше от дому - подстрелить лося или оленя на мясо. По ручьям водилось много бобров, но мы не собирались их беспокоить. Пруды, которые разливаются перед бобровыми плотинами, помогают сдерживать паводки и сохраняют воду там, где она нужна.
Мы все время держали ухо востро, чтоб не прозевать эту данновскую шайку, но никто из них не показывался.
Галлоуэй съездил в Шалако купить дополнительно провианта и привез новость.
- Берглунд говорит, Данны выписали сюда одного парня. Он еще молод, двадцать один или двадцать два года, но, когда доходит до стрельбы из винтовки, сущий дьявол. Я так понял, этот Рыжий заглядывал к Берглунду и ему сказал пару слов, чтобы тот нам передал. Этот молодой стреляет без промаха, он из той породы, что залягут где-то в кустах и ждут, пока ты попадешься на мушку. Он говорит, Данны приехали в эти края после очень серьезной драки, и половина всех, кого они ухлопали, на счету этого малыша. А зовут его Верн Хадди.
М-да, когда на тебя начинает охотиться такой снайпер, жизнь становится небезопасной. Ему всего-то и дел - найти подходящее место и дождаться, пока представится возможность произвести прицельный выстрел, - обычно второй выстрел ему не требуется. И если такая охота началась, то все, что ты можешь сделать, - это не дать ему возможности для такого выстрела. Нельзя подставляться, торчать на фоне неба или стоять неподвижно на открытом месте; когда едешь на лошади - смотри во все глаза и следи за лошадью. Она обычно раньше тебя узнает, когда кто-то окажется поблизости. Всегда надо выбирать для себя подходящий фон, такой, чтоб твоя фигура на нем терялась...
А пока что мы продолжали разведывать местность. Без этого нам было не обойтись, просто мы старались теперь быть поосторожнее. Мы объезжали возле своего лагеря круг радиусом в сотню ярдов, проверяя, нет ли следов, потом второй круг, ярдов на триста, а потом и третий, на четверть мили.
И однажды я увидел волка.
Я подстрелил оленя и разделывал его, чтобы отвезти в лагерь, как вдруг заметил этого волка. Ну, я отрезал кусок свежего мяса и кинул ему. Он исчез но когда я через минуту снова глянул в ту сторону, мяса уже не было.
Что-то странное было в этом волке. Почему он бросил остальных и отправился следом за мной? Неужели от меня пахнет смертью?
Уже почти у самого лагеря я случайно повернулся в седле и краем глаза заметил этого волка - он в кусты шмыгнул. Ну, я выудил еще кусок мяса из шкуры, в которой его вез, и бросил на дорогу. Понятия не имею, зачем я это сделал. Может, решил, пускай лучше жрет оленье мясо, чем мое.
Галлоуэй переместил наш лагерь ярдов на сто глубже в кусты. Когда я приехал, он замешивал тесто для хлеба на старой закваске, а на углях у костра пыхтел горшок с бобами.
- Не нравится мне это, Флэган. Наши ребята должны бы уже появиться. Совсем это мне не нравится.
- На рассвете я выеду за холмы. Посмотрю на тропе.
- Будь поосторожнее. Надвигаются неприятности, Я это нутром чую.
Еще до-восхода солнца я сел на грулью и двинулся к холмам. Старый шестизарядный "данс-и-парк" лежал в кобуре, но винчестер я держал в руках. Было еще темно, так что я поехал назад, в заросли, и ехал напрямик через лес, пока не наткнулся на старую медвежью тропу.
Этой тропой никто не пользовался постоянно, но я все равно не рискнул долго держаться ее, резко свернул под углом, вверх по склону, и тут вдруг я заметил, как что-то мелькнуло внизу, в кустах. Это был тот самый волк, и он держался впереди меня.
Внезапно он резко остановился, подняв лапу, а потом метнулся в кусты как пуля.
Я мгновенно выдернул ноги из стремян и свалился с лошади как подстреленный - да так оно чуть и не вышло. Когда ноги коснулись земли, я услышал грохот выстрела и прыгнул вперед, в кусты, как в воду, тут же вскочил на ноги и короткими перебежками устремился к обнаженным скалам, выпирающим на склоне горы. Я поспел как раз вовремя, чтобы увидеть человека, бегущего со всех ног к своей лошади, с ходу вскинул винтовку и выстрелил в дерево, к которому она была привязана. Я, конечно, мог только догадываться, в каком месте привязаны поводья, но то ли действительно перебил повод, то ли лошадь оборвала его, когда куски коры хлестнули ей в морду, - во всяком случае, лошадь удрала, а когда этот человек снова промелькнул между ветками, я тут же выпустил пулю туда, где он должен был быть, но он нырнул в кусты.
Я прыгнул с разбега в седло, когда мустанг уже сорвался с места, и мы понеслись вниз по склону как черти. Рядом со мной прорезала воздух еще одна пуля; и я ответил двумя выстрелами из винтовки с бедра по кустам. Мой мустанг ударил грудью кусты и пронесся насквозь. А за кустами на открытом месте бежал вниз по склону человек. Он остановился, крутнулся на месте и вскинул винтовку, но я успел выстрелить раньше, пуля развернула его, и он упал.
Когда я подъехал, он сидел на земле, держась за бок, и свирепо глядел на меня.
- Все, ты пропал, - процедил он. - Они тебя убьют за это.
- Ну, ты уже попробовал меня убить, - ответил я. - Это ты Верн Хадди?
- Я?! Не-ет, на твое счастье, я - не он. Он еще не приехал. Если б я был Верн Хадди, ты б уже был покойник. Я, если хочешь знать, Джоуб Данн, двоюродный брат Кудряша.
Винтовку он выронил, когда моя пуля попала в него, но револьвер оставался на месте. То ли он позабыл про него, то ли надеялся, что я позабуду.
- Ну-ка, вытащи свою пушку, - сказал я, - осторожненько, двумя пальчиками. И брось в сторону, подальше от себя. И не вздумай делать глупости, если не хочешь кормить стервятников своими потрохами.
Он вытащил револьвер и кинул в сторону, тогда я спрыгнул на землю, подобрал его винтовку и револьвер.
- Ну, а теперь поднимайся на ноги и двигай домой, да не останавливайся, пока не доберешься.
- Черт тебя побери, да тут добрых восемь миль!..
- Должно быть, около того, - согласился я. - Это будет неплохая прогулка. И лучше не теряй сознания по дороге, а то помрешь раньше, чем тебя кто-нибудь подберет.
- В тебе души нет! - Он еще пытался протестовать!
- Ни капли. Не больше, чем если б я валялся дохлым там, на склоне, с твоей пулей в голове. Наверно, ты рассчитывал, что пристрелишь меня сам, заявишься домой и начнешь хвастаться, какой ты подвиг совершил. Как ты самого Верна обставил, пока он телился.
- Верна?! Да ты спятил! Я не стану Верну поперек дороги за все блага мира! Он еще паскуднее, чем ты, а стреляет в сто раз лучше.
- Может быть.
Когда он побрел восвояси, я вернулся через заросли и нашел свою тропу.
И, конечно, это вышло вовсе не намеренно, что, когда упала ночь, я увидел перед собой огни ранчо Росситера. Я колебался целую минуту, прежде чем решился заехать туда и разделить с ними ужин. Был, конечно, риск, что я наткнусь на Кудряша, но с тем же успехом его могло там не оказаться, а перехватить кусочек-другой доброй домашней кормежки вовсе не повредит... или, скажем, повидать мисс Мег...
Однако, прежде чем решиться нагрянуть к ним на ночь глядя, надо было убедиться, что Кудряша там нет. Вовсе незачем затевать драку прямо на их крыльце. Как будто мало того, что я ввязался в перестрелку у них под боком, так еще теперь буду беспокоить в неурочный час.
Когда я въехал во двор, Росситер был там - расседлывал серого мерина.
- Как поживаешь, парень? Слезай и заходи!
- Да я бы вовсе не против, только тут уже случилась одна заварушка со стрельбой и, похоже, будет еще, так что я лучше спрошу. Вы ждете Кудряша Данна?
- Нет.
- Тогда все в порядке. Зайду, и с радостью.
- Погоди минутку. Я сказал, что я его не жду, и так оно и есть, но это не значит, что он не может тут появиться. Он заезжает сюда часто, через несколько дней.
Тем не менее тепло и уют дома, где хозяйничает женщина, так манили меня, что я не мог повернуться и уехать; в общем, снял я с мустанга седло, сбрую и пустил его в корраль.
Мы рядышком зашагали к дому, и он заговорил об этой истории со стрельбой.
- Я видел, что страсти накаляются, но не знал, что дело зашло так далеко.
Тогда я рассказал, что Джоуб стрелял в меня.
- Он серьезно ранен?
- Я его не осматривал. По-моему, его просто царапнуло вдоль ребер, но он мог потерять много крови. Может быть, я ему зацепил и руку с внутренней стороны - уж очень он ее неловко держал. Мы вошли в дверь, а там была Мег. Она и говорит:
- Ужин готов, па. С кем ты разговариваешь?
И тут увидела меня.
- О-о, это вы... - с таким пренебрежением протянула. - А я надеялась, что это Кудряш.
- Если он и пришел в себя после взбучки, - говорю, - то, готов побиться об заклад, он не сможет вас целовать еще неделю. С этими расквашенными губами...
- Вы, наверное, специально для этого и били его туда, - она заговорила уж совсем обвинительным тоном.
- Вы что, шутите? И в мыслях у меня такого не было! Какое мне дело, с кем он целуется? И в любом случае, дрались мы не из-за вас. Мы подрались, потому что он слишком высоко себя ставит и потому-что он хотел меня проучить.
