— Тогда у меня к вам будет несколько вопросов, — ответил Мельников.
— Что, прямо здесь будешь спрашивать или, может, в ментовку меня вызовешь?
— Это уже будет зависеть от вас! Если вы нам все сейчас честно расскажете, может быть, дальнейшие вызовы не понадобятся.
— А это кто? — Темный силуэт мрачно кивнул в нашу с Юлей сторону.
— Это — со мной.
— Ну заходите! Только не дальше коридора! Чо, Нинка опять настучала, что я ее вчера бил?
И мы очутились в тесном коридоре типовой квартиры в неизвестно сколько комнат. Впрочем, размер коридора подобных хибар все равно совершенно не зависит от общей жилой площади. Это всегда маленький пятачок, на котором еле хватает места, чтобы снять верхнюю одежду и ничего при этом не задеть. В эту халупу хозяева, видимо, заселились совсем недавно, так как никакой мебели в коридоре не было вообще, а стены были оклеены обычными газетами. Впрочем, один предмет все-таки был: к стене была прибита небольшая вешалка, на которой громоздилась целая куча самой разношерстной одежды — от старого, видавшего виды ватника до довольно приличной нутриевой шубы (если вообще бывают приличные шубы из этого зверя!).
Теперь, при свете тусклой лампочки без абажура, той самой, которая показалась нам такой яркой по сравнению с темнотой лестничной площадки, я смогла разглядеть нашего не очень радушного хозяина. Да, безусловно, он прекрасно подходил под описание, данное Георгием, — это был довольно высокий и полный человек с большим мясистым лицом. На левой щеке действительно красовался широкий шрам. Маленькие глазки этого неприятного типа смотрели на нас настороженно и зло.
Тип был одет в хлопчатобумажные спортивные штаны с огромными пузырями на коленках и простую нательную майку. Я подумала, что для полной завершенности имиджа не хватает татуировки на правом плече: «Не забуду мать родную» или «Привет с зоны». В это время тип повернулся ко мне, и я увидела, что татуировка действительно есть. На ней, правда, просто значилось: «Андрей + Нина = Любовь».
— Может быть, пройдем в комнату? — спросил его Мельников.
— Нечего вам в комнате делать, — сразу как-то задергался Белышев.
— Послушайте, вы отдаете себе отчет, с кем вы разговариваете и почему мы здесь?
— А ордер у вас есть? — нагло заявил Белышев.
— Ну, если хотите, скоро здесь будет группа захвата, которой ордер совсем не нужен. И говорить они с вами будут совсем не так вежливо, как мы.
— Это с чего же со мной будет говорить ваша группа захвата? Я свои права знаю! Если я жену бью, так за это группы захвата не присылают!
— Да при чем здесь ваше жестокое обращение с супругой, или кто она вам там? У нас есть основания полагать, что вы самым прямым образом причастны к нападению на гражданина Заславского Николая Дмитриевича, который, кстати, скончался в больнице несколько часов назад! — Андрей прибег к стандартному ментовскому приему усиления вины подозреваемого. — Так что здесь дело пахнет уже не просто разбоем, а убийством!
— Да вы… Да он… Да я же ничего такого не делал! — Белышев явно сильно растерялся.
— Есть свидетели, которые видели, как Заславский садился в вашу машину. И есть свидетель, который видел, как вы его ударили!
— Ах козел, ах чурка поганая! Я же ему пачку баксов отстегнул! А он меня заложил! — неожиданно сменил тон Белышев. Произнося эти слова, он повернулся лицом к вешалке и принялся колотить в стену своим огромным кулаком, словно раздраженный блатняк с зоны.
Мне показалось, что делает он это как-то слишком театрально, и, к сожалению, я оказалась права. Внезапно Белышев схватил всю охапку одежды вместе с вешалкой и резко швырнул в нас с Мельниковым. Я от неожиданности упала, а Андрей, отшатнувшись, освободил ему проход к остававшейся до сих пор открытой входной двери. Белышев с ревом бросился мимо Мельникова к заветному проему, сильно толкнув Андрея своим огромным телом. Миг — и его фигура растворилась в темноте лестничной площадки.
— Держи его! — заорала я Мельникову, безуспешно пытаясь выбраться из-под пахнущего псиной ватника и прочего барахла.
— Сейчас! — Андрей быстро достал на ходу пистолет и бросился за убегающим преступником. И только тут до меня дошло, что Юля стояла в стороне и не попала под удар дурацкой вешалки. И как только Белышев выскочил, она тут же выбежала за ним. «Вот дура! — подумала я. — Этот монстр ее просто раздавит, если она попытается ему помешать!» Мне наконец удалось вылезти из кучи тряпья, и я тоже выбежала вслед за остальными.
В коридоре было тихо. И темно, как вы помните. Я напряженными пальцами сжимала свой пистолет, вслушиваясь и вглядываясь в темноту вокруг себя. Видимо, наш подопечный решил воспользоваться отсутствием света и засел в каком-то углу, выжидая подходящего момента, чтобы напасть или незаметно смыться. Где-то рядом должен был находиться Мельников, но все участники этой игры сохраняли тишину, чтобы раньше времени не открыть свое местонахождение потенциальному противнику. Подождав немного, я начала осторожно спускаться на пятый этаж. Аккуратно, по стеночке, и тихо. Вдруг кто-то коснулся моего плеча. Я хотела резко обернуться и выставить вперед пистолет, но голос Мельникова прошептал над самым моим ухом:
— Не дергайся, это я!
— Где Белышев, не знаешь? — так же шепотом спросила я его.
— Где-то здесь. Он не выбежал на улицу. По крайней мере, я не слышал, чтобы он спускался ниже третьего этажа.
Вдруг снизу раздался женский крик. Потом матерщина, явно голос Белышева. Потом мы услышали звук падающего тела, и все стихло. Мы с Мельниковым, забыв про осторожность, бросились вниз.
— Юля, что с тобой? — громко закричала я.
— Ребята! Со мной все в порядке! Я здесь! — ответил снизу неожиданно бодрый Юлин голос.
Андрей включил фонарик. Его луч высветил лежащего Белышева и стоящую около самой лестницы Юлю. Та улыбалась во весь свой хорошенький ротик.
— Мы думали, что на тебя Белышев напал!
— Напал, напал! Вон он лежит, — Юля показала рукой на нижнюю лестничную площадку, — споткнулся и упал!
Андрей направил вниз луч своего фонарика. Белышев явно пересчитал все ступеньки лестницы, прежде чем оказался в таком положении.
— Он там живой? — с сомнением произнесла я.
— Какая разница? Кому эта туша теперь нужна! — Мельников начал спускаться вниз к Белышеву.
— Как это зачем нужна?! Он же нам еще ничего не рассказал! — возмутилась я.
— Боюсь, что ему особо и нечего будет нам сказать! — С этими словами Мельников защелкнул на бесчувственном пока теле Белышева наручники.
— Ну! Очнись, бедненький ты мой… — Андрей участливо пошлепал по широким красным щекам нашего подопечного. — И как это тебя так угораздило сверзиться?..
В ответ Белышев пробурчал что-то нечленораздельное.
— Вы что-то сказали? — спросил его Андрей.
Белышев с трудом поднялся на ноги. Андрей направил фонарик ему в лицо.
— Не свети ты! — зажмурившись, Белышев замотал головой. — Это меня вон та стерва уронила.
И он кивнул в сторону Юли.
— Не мели чушь! Ты сам опростоволосился! Пошли! — И Мельников подтолкнул Белышева по направлению к его квартире.
В квартире оказалось две комнаты. В одной мебели не было совсем, в другой стояли старая тахта и тумбочка с телевизором допотопной модели. Сказать нечего — Белышев вел спартанский образ жизни. Мы посадили его на собственную тахту, а сами встали полукругом рядом.
— Где сумка, которую ты взял у Заславского? — задал первый вопрос Мельников.
— Какого еще Заславского? — удивленно поднял на него взгляд сидящий перед нами громила в наручниках.
— На которого ты вчера напал на вокзале!
— А… Этого… Я ее выкинул!
— Где?
— Там, на улице… За домами…
— А содержимое?
— Содержимое вот здесь! Под кроватью в чемодане!
Я нагнулась и с трудом вытянула из-под тахты большой чемодан. Открыв его, я прежде всего увидела сложенные мужские вещи.
— Под вещами, на самом дне… — неохотно пояснил Белышев.
Я брезгливо раздвинула носки, рубашки, брюки и еще бог знает что и действительно обнаружила, что дно чемодана проложено такими же пачками, какую показал нам Георгий, аккуратно перетянутыми белой бумагой, подклеенной клеящим карандашом, то есть фальшивые. А у меня все-таки была слабая надежда, что не все деньги в сумке у Заславского были напечатаны на цветном принтере!
— Куда-то собирались, гражданин Белышев? — спросил незадачливого бандита Мельников.
— Собирался… — буркнул в ответ тот.
— Недалеко бы ты уехал с этими бумажками… — сказала я.
— Это как?
— Фальшивые они, родной, фальшивые! — засмеялся Мельников. — Ты нам скажи, как ты на них купился?
— Вот, блин… — зло сказал Белышев. — Знать бы… Этот очкарик, козел, со мной такой бумажкой расплатился! Из сумки ее достал. Ну я и прикинул, сколько там таких… Знал бы — прямо в машине бы его придушил…
