– Они сами себя накажут. Стоит только подразнить Ложкаревых каким-нибудь богатством, так они сломя голову бросятся его приватизировать...
– Ну что ж, мне ход твоих мыслей понятен. – Дед одобрительно кивнул.
* * *
Я поехала на кладбище, чтобы встретиться с Васей и Люсей.
– Ну что, есть для меня новости? – спросила я, найдя эту парочку около здания старой полуразрушенной конторы.
– Ага. В воскресенье утром мы застукали около той могилки одну семейку, – сказала Люся. – Муж, жена да двое детишек.
– Вот как? – удивилась я. – Кто они такие?
– Женщину зовут Нюркой, а дочь – Шуркой, – вспомнил Вася. – Их даже спрашивать ни о чем не пришлось. Мужик их все время так называл. Да, еще пацаненок с ними был, Коля, кажись...
– Никакой он не Коля, дурья твоя башка, – возразила Люся, – а Никитка.
– Может, и так, я не запомнил.
– А как мужика звали? – уточнила я. Люся с Васей переглянулись и ничего не ответили. – Значит, говорите, Нюрка, Шурка и Никитка?
– Угу, – подтвердил Вася.
– Ничего не могу понять. Может, это соседи Фисенко или сотрудница Анны Степановны с семьей, – размышляла я вслух.
– Так они это, сначала около другой могилки топтались, – вспомнила Люся, – а потом только к этой подошли.
– Покажите, к кому они приходили, – попросила я.
– Я запомнил, они около березки стояли. Айда за мной, – скомандовал Вася, и мы прошли до участка, на котором были похоронены родственники Фисенко. – Это, кажись, здесь.
– Дурень ты, – снова обласкала своего приятеля Люся, – вовсе даже не здесь, а там.
– Сама ты дура, – огрызнулся Вася, – я точно помню, что здесь они стояли, около этой могилы.
– Я тоже помню, вот у этой. – Люся показала рукой на соседнюю оградку.
Я прочитала фамилии на обоих памятниках, но они мне ни о чем не сказали. Мой взгляд невольно упал еще на одну могилу, с другой стороны березки. Там были захоронены Приваловы. Недавно я слышала эту фамилию, но никак не могла вспомнить, от кого и при каких обстоятельствах. Люся с Васей продолжали ругаться и мешали мне сосредоточиться.
– Помолчите! – прикрикнула я. – По-моему, вы оба заблуждаетесь. Скорее всего, они приходили на могилу Приваловых.
Стоило мне произнести эту фамилию вслух, как я вспомнила, что слышала ее от Курбатова. Дядя Сережа сказал мне, что Егор Костерин женился на Анне Приваловой, у которой уже была дочь Саша от первого брака, а потом у них родился сын Никита. Все сходилось.
– Может, и так, – первой признала мою правоту Люся, и под ее строгим взглядом Вася заткнулся.
Я выдала бомжам в знак благодарности сумку лапши быстрого приготовления и поехала на вокзал за билетом.
– Полетт, ты обещала дать мне почитать какую-то книжку, – напомнил Ариша после ужина. – Сегодня у меня свободный вечер. Самое время прилечь на диван, включить настольную лампу и насладиться захватывающим сюжетом.
– Извини, Ариша, но прилечь на диван, прочитать несколько страниц и заснуть, прикрывшись книгой, как ты обычно делаешь, не получится.
– Почему?
– Пока она существует только в электронном виде. А монитором не прикроешься.
– Где же ты ее взяла?
– Из Интернета скачала.
– Нет, читать с экрана компьютера я не стану. Но как же ключ к пониманию того, что происходило с нами в последнее время? – озаботился вдруг Ариша. – Я тоже хочу в этом разобраться. Погоди, наверное, можно распечатать текст?
– Нельзя, – ляпнула я и только хотела аргументировать свой отказ отсутствием бумаги, как дед меня опередил.
– Почему? – спросил он, прищурившись. – У нас что, нет бумаги? Ты же недавно целую пачку купила.
– Бумага есть, но в принтере закончились чернила, – молниеносно сообразила я. – Надо купить новый картридж.
– Что ж, тогда придется почитать прессу. – Дед разочарованно вздохнул и пошел к себе.
Пожалуй, Арише не стоило знакомиться с полным текстом мемуаров Алинкиной матери. Это чтиво предназначено исключительно для женщин. Но ведь дед не успокоится, пока я не подсуну ему какую-нибудь книжонку. Я пошарила в Интернете и скачала для моего рыцаря азарта небольшой романчик, действие которого разворачивалось в Лас-Вегасе. Судя по аннотации, там было все – преступление, любовь и карты. Что ему еще надо? А что касается ключика к пониманию того, что происходило с нами в последние годы, так пусть дед думает, что это ключик не к расследованию, а к нашим с ним взаимоотношениям. Иногда мне казалось, что в нашей семье, кроме нас двоих, был еще кто-то третий, невидимый, неосязаемый, но имеющий прямое отношение к семейному бюджету. Кто он? Конечно же, карточный азарт.
А вот мне стоило дочитать «Одиноких женщин» до конца. Все время что-то отвлекало.
«...Нонна отчаянно отговаривала меня выходить замуж за Филиппа. Я понимала, что она мне завидует, поэтому пропускала все ее доводы мимо ушей. Меня волновало только мнение дочери.
– Анжела, скажи, ты правда не против того, чтобы я устроила свою личную жизнь, да еще вдали от России?
– Мамочка, ну как я могу быть против? Когда мы гостили у него, я убедилась, что Филипп тебя действительно любит, не то что твои предыдущие женихи. Все они просто хотели тебя использовать...
– Да что ты такое говоришь! – возмутилась я.
– Мама, давай смотреть правде в глаза. Дядя Сережа сделал тебе предложение лишь для того, чтобы обрести крышу над головой. Жена его без городской жилплощади оставила, а на даче зимой холодно.
– Анжела, ты ведь тогда совсем маленькая была, откуда ты все это взяла?
– А мне Нонна все-все про него тогда рассказала, – призналась дочь.
– Понятно. А что она тебе еще говорила?
– Мам, давай не будем об этом, ладно?
– Нет, я хочу знать, о чем вы еще с ней разговаривали за моей спиной!
– Ну так, о всяком-разном. – Анжела замялась.
– И все-таки? – уточнила я.
– Ну еще она мне глаза на твоего Дмитрия Вадимовича открыла. Он был вовсе не таким, каким хотел казаться.
– Вот ему-то наша жилплощадь точно не нужна была, у Димы своя трехкомнатная квартира имелась, – парировала я.
– Вот именно! Квартира была, а домохозяйки не было. Он свою жену в могилу свел и тебя такая же участь могла ожидать. Думаешь, я не помню, каким он был педантом? Рубашки исключительно белые носил, менял их по нескольку раз на дню...
– Да, Дима носил белые рубашки, потому что его должность к этому обязывала. А вот о том, что он менял их по нескольку раз в день, даже я не знаю. Это Нонна приврала, а ты ей поверила. Анжела, ну как ты могла? Надо было со мной поговорить.
– А что там говорить! Думаешь, я не видела, как Дмитрия Вадимовича от каждой пылинки наизнанку выворачивало? Он даже не стеснялся проверять пальцем, есть ли на наших шкафах пыль. Если ее находил, то покрывался пунцовыми пятнами и принимался меня отчитывать, будто имел на это какое-то право.
– Ладно, Анжела, кое в чем ты права, у Дмитрия действительно были завышенные требования к чистоте и порядку. Скажи, а вот насчет Филиппа тебе Нонна что-нибудь говорила?
– Если честно, то да. Но я ее не слушала. Как она может о нем судить, если не общалась с ним лично? – вполне резонно заметила дочь, и я поняла, что она наконец-то повзрослела.
– И все же какие гадости она тебе про Филиппа наговорила? Я должна это знать.
Анжела еще немного поломалась, а потом стала рассказывать:
– Она сказала, если мужик до сорока пяти лет не был ни разу женат, значит, у него что-то не в порядке. Он то ли извращенец, то ли импотент. В обоих случаях одомашнить его не удастся.
– Да, официально Филипп не был женат, но у него был гражданский брак. Они уже собирались обвенчаться в церкви, но с Анэттой случилось несчастье. Филипп очень долго носил по ней траур.
– Я все это знаю. Не переживай, мамочка, все у нас будет хорошо. – Анжела прижалась ко мне, как в далеком детстве, и я даже прослезилась.
...За день до отъезда в Барселону я обнаружила, что пропал мой загранпаспорт. Он лежал вместе с Анжелкиным в верхнем ящике комода. Теперь его там не было.
– Анжела, куда ты переложила мой загранпаспорт? – спросила я у дочери.
– Я его не трогала, – отозвалась она и продолжила набивать чемодан своей одеждой.
– А куда же он тогда делся?
– Не знаю. – Анжела увидела, что я ни на шутку встревожена, бросила свое занятие и стала вместе со мной искать пропавший документ.
Мы перелопатили все ящики, полки, сумки и чемоданы, но так и не нашли мой загранпаспорт.
– Все, это катастрофа. Наша свадьба через две недели, я не успею к этому времени сделать новый. Куда же он мог деться?
– Кажется, я знаю, – робко сказала дочь. – По-моему, его выкрала Нонна, чтобы расстроить вашу свадьбу.
– Да что ты такое говоришь? С какой стати? Зачем? – Предположение Анжелы показалось мне совершеннейшей глупостью. – Этого просто не могло быть.
– Так, мама, давай немного порассуждаем. Когда она была у нас в последний раз?
– Вчера, – ответила я, не задумываясь.
