Она тоже окинула его взглядом.
Кейну было около пятидесяти. Крепкое сложение говорило о серьезных занятиях спортом, но давно, поэтому на вид он казался полноватым. Короткие волосы уже тронула седина, на здоровом румяном лице выделялись маленькие острые глазки.
Он носил золотое обручальное кольцо и определенно поправился с тех пор, как надел его на палец, а возможно просто был уже не в силах снять. Сколько лет прошло с тех пор? Пятнадцать? Двадцать?
Его голос неожиданно нарушил течение её мыслей. Тон оказался мягким и дружелюбным. Хильда постаралась сосредоточиться на его словах, но уловила только часть фразы.
— …будет использовано в качестве доказательства, — потом снова провал, и её ухо уловило ещё одно случайное слово, — … адвоката.
Хильда закусила губы, стараясь сдержать слезы ярости. Ситуация становилась все опаснее. Она должна держать себя в руках, не время падать в обморок. У неё ещё будет для этого время, но ни сейчас, ни в ближайшие часы расслабляться нельзя.
Она обязана сохранить самообладание и сосредоточиться, потом можно будет немного отдохнуть.
Хильда заглянула Стерлингу Кейну в глаза и решила, что ему можно доверять.
— Мне хотелось бы сигарету и что-нибудь выпить.
Никто из мужчин не тронулся с места.
— Пожалуйста… — она не смогла удержаться, глаза наполнились слезами.
Мартин Лоумер подошел к двери, открыл её и что-то бросил полицейскому, охранявшему вход.
Стерлинг Кейн извлек из кармана мятую пачку «Лаки Страйк» и протянул ей. Хильда вытащила сигарету, осторожно размяла её пальцами, потом постучала ногтем, чтобы уплотнить табак. Это нехитрое занятие целиком овладело её вниманием. Мужчины бесстрастно следили за ней. Наконец Хильда взяла сигарету в губы, и капитан поднес ей зажигалку. Тем временем Мартин Лоумер вернулся с бутылкой виски и бокалом в руке. Плеснув в бокал изрядную порцию, он вполголоса выругался из-за того, что забыл содовую.
— Это неважно, — заверила Хильда. — Я всегда пью неразбавленным.
Тут же пожалев о своей реплике, — ведь её могли счесть алкоголичкой, она все-таки взяла бокал и выпила залпом. Какое-то время она ничего не ощущала, потом случилось чудо. Приятное тепло пробежало по телу, казалось, дошло до самых кончиков пальцев и вернулось к сердцу, заставив его биться чаще. Мысли стали отчетливее, голова лихорадочно заработала, стараясь наверстать упущенное. Где-то внутри неожиданно прозвучал сигнал тревоги, теперь она снова была настороже. Со стороны никто ничего не заметил, но она с максимальной пользой использовала предоставленную передышку, чтобы предугадать возможные ловушки и заготовить ответы.
Долго ждать не пришлось.
— Теперь вам лучше, миссис Ричмонд?
Она слегка склонила голову в знак того, что можно начинать.
— Вы в силах ответить нам на несколько вопросов?
Еще один кивок.
— Давно вы замужем?
— О, всего несколько месяцев.
— Нельзя ли поточнее?
— Ну, я не знаю. Это случилось в июне или июле. Не могу точно вспомнить.
— Довольно странно для новобрачной, вам не кажется?
— Церемония проходила в открытом море. Мы давно уже были в плавании, и не было причины следить за календарем.
— В этом преимущество отпуска.
Хильда тут же сообразила, что эта фраза должна была придать ей уверенности. Ей захотелось в этом удостовериться, и она неожиданно спросила:
— А вы когда женились, капитан?
— Четвертого апреля тысяча девятьсот двадцать восьмого года. Это был четверг, весь день шел дождь, только с трех до пяти он приутих, и мы смогли сделать свадебные фотографии.
Хильда склонила голову. Стало понятно, что она попала в точку.
— Как вы познакомились с мистером Ричмондом?
— Через агентство, которое поставляло сиделок. Там получили заявку и послали меня на эту яхту.
— Вы знали о размерах состояния мистера Ричмонда?
— Мне не понадобилось много времени, чтобы это выяснить.
— С какой целью вы перевезли труп мужа с яхты в этот дом?
Хильда подняла на него глаза. Капитан даже не повысил голос, а просто задавал вопросы, словно не придавая им большого значения, вертел в руках карандаш и не сводил с неё своих живых, проницательных глаз.
— Я жду, — мягко напомнил он.
— На этот вопрос предпочитаю не отвечать.
Она ожидала возражений, но капитан просто кивнул.
— Вы раньше были замужем?
— Нет.
— У вас есть дети?
— Нет.
Суть вопросов оставалась для неё непонятной. Может быть, он старался отвлечь её внимание, или эти не относящиеся к делу подробности действительно имели для него какое-то значение?
— Что вы собирались делать с трупом мужа? Не кажется ли вам странным, миссис Ричмонд, пойти на такое рискованное предприятие, как перевозка трупа, и не представлять себе, зачем?
Она попыталась выдавить улыбку.
— Неужели на борту яхты никто не заметил его смерти? Вы не отвечаете. Конечно, вопрос можно считать излишним. Вам не удалось бы купить молчание всей команды, тем более, что среди них наверняка можно найти людей, имевших неприятности с полицией, а в обмен на известные услуги мы можем проявить… ну, скажем некоторую терпимость. Значит, если никто нам ничего не скажет, смерть его для всех осталась тайной. В таком случае придется посчитать вас замечательной актрисой, наделенной холодным, расчетливым умом. Уточните, когда это случилось?
— Я об этом вообще не говорила.
— Ну, в любом случае уже сегодня вечером мы это узнаем из отчета о вскрытии. Итак, вы признаете, что сумели переправить тело на глазах у любопытных…Согласитесь, это под силу только неординарной женщине.
— Если бы шофер не проявил инициативу, нас уведомив, никто бы ничего не заподозрил, и ваш план увенчался бы успехом. Вы так и не хотите мне сказать, в чем он состоял?
Хильда покачала головой. Окурок сигареты стал жечь ей пальцы, и она затушила его в пепельнице.
— У вас есть собственные деньги, миссис Ричмонд?
— Нет.
— Сколько вам лет?
— Тридцать четыре.
— У вас американское гражданство?
— Нет, германское.
— Но вы великолепно говорите по-английски. Вам приходилось бывать в Америке?
— Нет, здесь я впервые.
— Зачем вы убили своего мужа, миссис Ричмонд?
Хильда смотрела на него, разинув рот, не понимая, все ли она правильно поняла. Но тут у неё перехватило дыхание, и она закричала:
— Но я не его убивала! Клянусь, не убивала!
Капитан жестом приказал ей сесть.
— Не надо волноваться, миссис Ричмонд. Это просто предположение, поскольку до получения результатов вскрытия никто не может утверждать, что вашего мужа убили, — тут он улыбнулся и добавил. — Это кажется довольно логичным, вы не считаете?
Она села и с трудом взяла себя в руки.
— Теперь я буду говорить только в присутствии адвоката.
Стерлинг Кейн положил карандаш в карман, достал из той же пачки сигарету, прикурил от зажигалки и обратился к молодой женщине:
— У вас есть на это полное право. Будет совершенно правильно нанять адвоката, но ведь каждый смотрит на вещи со своей колокольни, верно? Мне остается только считать, что если вам потребовался адвокат, значит, вы не хотите рассказать правду.
— Я его не убивала.
— Хотя, как мне кажется, вы сами в это не верите. Возможно он и умер с своей постели, но тогда вам следовало там его и оставить.
С этими словами он встал и, не глядя на нее, вышел из комнаты.
Двое мужчин, не проронивших за весь допрос ни слова, подошли к Хильде и предложили следовать за ними. Она инстинктивно отпрянула.
Мартин Лоумер, который явно её жалел, сказал:
— Провести ночь в участке для вас гораздо лучше. По крайней мере, туда не проберутся репортеры.
Хильда и так понимала, что выбора у неё нет. Мужчины взяли её под руки и, как ни странно, она не стала протестовать. Но едва открылась дверь, она ужаснулась.
Вся изнывающая от безделья и любопытства прислуга собралась в холле.
Как только они сделали несколько шагов через толпу, в спину ей понеслись язвительные замечания горничных, которых она даже ни разу не видела. Ухмыляющийся шофер недобро посмотрел в упор, когда молодая женщина проходила мимо. Хильда была благодарна Барни за то, что он не присоединился к улюлюкающей толпе челяди. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось за порогом.
Новость разнеслась по округе как лесной пожар, и это несмотря на то, что дом Карла Ричмонда стоял особняком. На улице собралась разношерстная толпа, жаждавшая видеть представление, даже не представлявшая его суть.
Подростки карабкались на ограду, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь ветви деревьев. Дети не могли ждать так долго, и многие уже плакали. Влюбленные пары были рады представившейся возможности оставаться незамеченными в самой гуще толпы и с радостью этим пользовались. Женщины сплетничали, клеветали, высасывали из пальца все новые подробности и разглагольствовали, воодушевляя громадную, послушную и безразличную массу людей.
