Меня захлестнула такая ярость, что я кинулась на этого гада. Борьба продолжалась несколько секунд с переменным успехом, наши силы были равны. Я бы его сделала, если бы не оступилась. Тогда он приподнял меня над полом и ударил о стену. На мгновение я зависла в воздухе, распластавшись на вертикальной поверхности, а потом рухнула на пол и отключилась на пару минут. Придя в себя, я не сразу поняла, кто это так тяжело дышит рядом, но мне тут же стало ясно, что это я сама.
На улице уже вопила милицейская сирена. Я огляделась: в офисе царил беспорядок. Возле стола лежал абсолютно мертвый, судя по неестественно вывернутым конечностям, Цыганов, а в руке у меня находился пистолет, из которого наверняка его только что убили.
Я засмеялась нервным смехом: классическая подстава. Труп, убийца, взятый с поличным у трупа с оружием в руках, и доблестная милиция. Ничего себе, сходила за хлебушком… То есть в казино. Замечательное окончание и без того неудачного дня! Так, пока еще есть время на последний звонок, нужно звонить Кире. Я набрала номер. Слава богу, он был дома.
— Кирьянов, — зачастила я, — срочно приезжай на набережную, здание возле Музея литературы, меня тут сейчас возле трупа Цыгана повяжут, со «стволом». Выручай! — и бросила трубку, не дожидаясь его вопросов.
Времени у меня было в обрез. Чувствовала я себя немного лучше, голова начала соображать быстрее, пульс пришел в норму, дыхание успокоилось. Первым делом я стерла отпечатки своих пальцев со «ствола». Настоящий убийца, ясное дело, все равно был в перчатках. Пистолет я кинула на пол и оттолкнула от себя ногой. Детективу положено проявлять любопытство, и я его проявила — осмотрелась еще раз. Так-так, нападавший после выстрела задержался. Что-то искал? Что?
На полу рядом с письменным столом валялись ящики с документами, обрывки каких-то бумаг, квитанции. Там же я увидела целую пачку фотографий Ангелины. Ее же фотография стояла на столе в дорогой стильной рамке. Интересно, если Генка был убийцей Гели, стал бы он держать ее фотографию возле себя, на виду? Ладно, думать об этом будем потом, а сейчас нужно действовать.
Среди прочих бумаг я обнаружила папку с журнальными и газетными вырезками, все они касались Ангелины и Алекса: свадьба, смерть, похороны. В папке было множество статей, содержавших информацию об Алексе, в том числе напечатанных уже после смерти Ангелины. Если Цыганов собирал информацию об Ангелине, то вполне логично, что и об Алексе тоже, как о ее муже. Но зачем ему понадобилась информация о вдовце?
Я все больше и больше запутывалась в деталях, а времени на аналитические размышления у меня не было. Я наклонилась над мертвым Цыгановым и ловко обыскала его карманы. В заднем кармане брюк обнаружила записную книжку и с чистой совестью сунула ее в самое укромное местечко — за лиф своего платья. Затем, сняв трубку с аппарата на столе, набрала ноль-два и попросила дежурного как можно скорее прислать наряд.
— На набережной, — я назвала адрес, — совершено убийство.
Сделала я это в самый подходящий момент, за моей спиной раздался приказ:
— Лицом к стене, руки за голову.
— О, уже приехали! Как оперативно, — попыталась пошутить я, — я вам еще звоню, а милиция уже здесь.
— Документы! — потребовали у меня.
— Извините, можно, я повернусь к вам лицом? У меня нет оружия, — попросила я и, не дожидаясь разрешения, осторожно повернулась. В полутьме офиса трудно было разглядеть количество звездочек на погонах старшего, поэтому я решила называть его просто «товарищ милиционер». Прозвучит это, конечно, глупо, но не гражданином же начальником мне его называть?
— Товарищ милиционер, я — Татьяна Иванова, частный детектив, вот мои документы.
Я осторожно, не делая резких движений, достала из кармана свои «корочки».
— Федор, у нас тут труп, — подал голос старший. — А вот и «ствол». Все точно, как и сообщили. За что вы его так? — полюбопытствовал он, разглядывая меня.
— Товарищ милиционер, я тут ни при чем. Я пришла только поговорить, услышала выстрелы, а тут какой-то мужик… Мне, понимаете, позвонили и сказали, что у Цыгана… у Цыганова есть важная для меня информация…
— Ага, вот ты его и замочила. Призналась бы сразу, чего кота за хвост тянуть? — абсолютно не слушая меня, заговорил Федор.
— Да я частный детектив, я веду расследование…
— Ага, смотрите, люди, я Бэтмен, — отозвался напарник Федора. — Руки давай…
— Какие руки, зачем?! — попыталась возмутиться я, но на моих запястьях уже щелкнули наручники.
— Что тут происходит? — раздался из-за двери до боли знакомый голос Кирьянова.
Я с облегчением вздохнула.
Кирьянов представился, показал документы и попросил ввести его, как старшего по званию, в курс дела. Федор отрапортовал. По его рассказу выходило, что кто-то позвонил в отделение милиции и сказал, что видел женщину с пистолетом в руках. Звонивший дал мое точное описание и сообщил адрес. Они приехали и застали меня здесь.
Не знаю, что там этому Федору наплел Киря, но меня отпустили. Правда, переписав все мои данные. Кирьянов дождался, пока все формальности закончатся, и вывел меня на улицу.
— Какого черта? — сдавленным от злости голосом произнес он. — Я так и знал, что нечто подобное и случится. Вышло по-моему. Ты что, теперь убиваешь своих подозреваемых?
Я оскорбилась:
— Кирьянов, ты выражения-то выбирай! У меня, между прочим, стресс, меня тут тоже убить могли, а ты…
Я не смогла договорить, меня всю затрясло, ноги отказывались слушаться. Если бы Киря вовремя не подхватил меня, так бы и брякнулась на асфальт на потеху публике, прогуливавшейся вдоль набережной.
— Ты чего, Тань, а? Давай-ка вон в кафе зайдем. Выпьешь коньяку, сразу полегчает, — тоном раскаявшегося грешника произнес он.
Я только кивнула. Киря почти дотащил меня до открытого кафе и усадил за один из свободных столиков. Заказал коньяк, какие-то фрукты. После второй рюмки силы вернулись ко мне, и я смогла рассказать Кирьянову, что случилось.
— Мне позвонили и сказали, что у Цыгана есть очень важная информация, доказывающая его причастность к гибели Ангелины, — поведала я. — Я даже постучаться в дверь офиса не успела, как услышала выстрелы. Проникла внутрь, увидела человека с пистолетом, потребовала, чтобы он бросил оружие. Но он продолжал стрелять — уже в меня.
— Ага, наша героиня бесстрашно ворвалась в офис и почти обезвредила убийцу. История прямо на газетную полосу для раздела криминальной хроники, — пробормотал Киря. — Ты понимаешь, что тебя подставили? Скорее всего, тебе будет предъявлено обвинение в убийстве, если, конечно, не подсуетиться. Все-таки ты звонила в милицию, отпечатков пальцев на пистолете нет, мотивов убийства тоже…
— Я вот только одного не могу понять: как звонивший узнал о моем желании встретиться с Цыгановым? Ума не приложу. Киря, давай еще выпьем! За друзей, за тебя, всегда приходящего мне на помощь.
Эти слова были последним, что я помнила, — дальше я отключилась. Не помню, как Кирьянов тащил меня, как усаживал в машину, как впихивал в квартиру. Ничего не помню! Провал, бермудский треугольник. Такое со мной случалось очень редко, вернее — всего два раза в жизни.
* * *
О выпитом коньяке мне напомнило отвратительное состояние утром. Минут пять я не могла понять, почему лежу на диване, а не в собственной постели. С тошнотой и волной адской головной боли пришли воспоминания о вчерашних неприятностях. На ватных ногах я потащилась в ванную. Хотела принять душ, но ноги отказывались меня держать, и я заменила душ ванной. Лежать в моем состоянии оказалось гораздо сподручнее, чем стоять. Получасовое отмокание в душистой пене и затем большая чашка хорошего кофе сделали свое дело, через час я почувствовала в себе силы запихнуть в рот пару бутербродов.
Нужно было позвонить Кирьянову и сказать большое спасибо, но что-то останавливало меня. Ладно, спасибо сказать я успею и позже. А сейчас следовало разобраться в сложившейся ситуации, пока вокруг меня не появились еще трупы. Куда я сунула книжку, которую стащила у ныне покойного Цыганова? Я поискала глазами свои вещи и наткнулась на сумочку. Кажется, я вчера ее перекладывала туда. Или хотела переложить?
Я принялась вытряхивать содержимое сумочки на стол, записная книжечка нашлась там. С глухим стуком следом выпал мешочек с косточками. Погадать, что ли? Может, магические двенадцатигранники подскажут мне, что делать дальше?
Я уселась за столом, подержала косточки в руках, ощутив их шероховатую поверхность, и бросила. Прогноз оказался неутешительным: 34+4+18 — «Вы в опасности и должны следить за своими действиями более внимательно».
Я взяла со стола пачку сигарет, затянулась и принялась думать. Кто в ближайшее время хотел бы избавиться от меня всерьез и надолго? Список моих недоброжелателей давно перевалил за третий десяток, но сейчас я так и не пришла ни к какому выводу.
