штурма?
– Дима оборвал телефон, – вдруг сказала Юля, – чувствую, он скоро явится…
Его мне видеть хотелось меньше всего. Я сделала большой глоток кофе, сползла с кровати и отправилась в ванную комнату.
– Ты есть хочешь? – спросила Юлька в след.
– Я в порядке. Не надо меня нянчить, – отозвалась я сквозь дверь, и принялась умываться.
– Мама звонила три раза, – не унималась сестра,– требует, что бы мы сегодня же приехали к ним.
– Черт…
– Звонила Лариса Николаевна и сказала, что тебя отпускает на больничный до конца недели, только материал по театру желательно скинуть ей на почту не позднее вечера среды…
– Хорошо!
Зазвонил домофон. Юлька ответила что-то. Неужели Димка?
– Тебе кто-то прислал цветы!
Я сполоснула рот от зубной пасты, вытерла лицо и вышла из ванной. Юлька как раз распахнула дверь перед посыльным, с огромным букетом неприлично роскошных роз.
Сестра присвистнула и взглянула на меня.
Я не позволила ей принять букет. Сама поспешно приняла записку, развернула. Разборчивый подчерк гласил: «Ты молодец. Я удивлен. О.Т.»
Теряев!
Я быстро нацарапала на обороте карточки следующее: «Я никогда ни о чем не жалею. Подарки ни к чему. Я не подкупна».
После чего вручила записку обратно посыльному и выставила его вместе с букетом.
Мне надоели эти дурацкие игры в прятки. К чему все эти недомолвки?
– От кого были цвета? – Юлька была поражена моим хамским поведением.
– Дима, – соврала я.
– Да? Ему зарплаты не хватит на такой букет!
– Он собирал.
Меня начали уже раздражать бесконечные Юлькины вопросы, на которые мне не хотелось отвечать.
– Давай собираться к родителям, – взмолилась я, старательно игнорируя недоверчивый взгляд сестры.
Та кивнула и послушно скрылась в своей комнате.
Я вернулась к себе, и принялась собираться.
Зачем Олег прислал букет? Мне и так стыдно за свое поведение. Что он испытывает? Почему всегда рядом, но сторониться? Почему все время показывает убитых им людей? Пытается добиться отвращения? Или это вызывает в нем гордость?
В дверь снова позвонили. Мы с Юлькой в прихожей оказались одновременно.
Сестра распахнула дверь и впустила Димку с букетом ромашек.
– Ты ее цветами завалишь! – заявила Юля, – Розы мне понравились больше!
Димка устремил на меня вопросительный взгляд. Я поспешно мотнула головой. Он хмыкнул.
– Я подумал, может Саше больше по душе ромашки?
Юлька взглянула на меня, поняла, что прижать меня к стенке не удалось. Показала язык, совсем по детски, и ушла к себе.
Я приняла Димкины ромашки, и мы прошли на кухню. В полном молчании я налила ему чай.
– Он присылал тебе розы? – наконец, прошептал Дима.
– Я отправила букет обратно…
– Он ведь тоже был в театре, да? Я видел его билет, Лариса заказывала…
– Он ушел в конце первого акта…
– Ты бы не смогла все сделать сама, Саша. Не выгораживай его! Он убийца! Я знаю его…
– Ты ничего не можешь знать! – вспылила я.
– Он очень опасен, – уже более спокойно говорил Дима, – он… он как удав! Гипнотизирует, а потом убивает.
– Прекрати глупости говорить…
– Все эти случаи – наезд машины, нападение в Сочи, думаешь случайны? Кто-то узнал, что ты ему не безразлична. Кто-то из его врагов…
– Прекрати говорить глупости, – как заведенная, повторяла я, – Все равно между мной и Олегом Павловичем ничего не может быть!
Я удачно кривила душой. Даже самой стало страшно.
– Это пока он не хочет, – мститель произнес Дима.
Я обиделась. Его реплика задела за живое. Зачем он мне все это говорит?
– В любом случае, – холодно начала я, – кроме тебя о нас, никто не знает…
– Ты ведь говорила, что ничего нет!..
– Ничего и нет!
– Саш! Тут к тебе еще гость! – крикнула Юля из прихожей.
Неужели Теряев явился?
Я шагнула к двери, и замерла, уткнувшись взглядом в широченную грудную клетку.
– Добрый день, Александра Юрьевна!
Я взглянула в лицо гостю. Ко мне зашел сам майор Смирнов!
– Здрасте… – я оглянулась на Димку, его лицо комично вытянулось.
– Мы можем переговорить с вами наедине? – спросил майор завораживающим баритоном.
Я рассеянно кивнула и красноречиво взглянула на Димку, в надежде, что он поймет, и покинет кухню. Тот с места не двинулся.
– Может на балкон? – предложила я, испепеляя фотографа взглядом.
Майор кивнул, и мы вышли на балкон.
– Я слушаю вас, – стягивая на груди полы халата, произнесла я.
Мужчина изъял из кармана что-то и протянул мне.
– Ну, для начала заберите свой телефон.
Как он узнал? Он его смотрела? Видел смс Теряева?
– Спасибо, – улыбнулась я кокетливо.
За занавеской маячил Димка, он не мог этого пропустить.
Майор удивленно вскинул брови, но все, же улыбнулся.
– Александра…
– Можно просто Саша, – громко сказала я.
Димка дернулся и вперил в меня злобный взгляд через окно.
– Как угодно. Скажите, Саша. Теряев Олег Павлович был на постановке?
– А почему вы спрашиваете?
– Странно, что он есть в списках приглашенных, а его самого никто не видел.
– Я видела. Но он ушел в конце первого акта.
Майор кивнул и что-то пометил в своем блокноте.
– У вас выдался трудный месяц, верно?
– Не поняла?
– Сначала нападение в Сочи, теперь это. Не страшно?
Он уже и это знает?
– Страшно. Но я справляюсь…
– Я заинтригован…
Что?!
– Интересно, что во время вашего пребывания в Сочи, убили Остроухова…
– Неужели вы считаете, что я способна на убийство?
– В том то все и дело. Что лично вы не способны на убийство. Как впрочем, и самостоятельно выбраться из захваченного террористами театра. Кого вы прикрываете? Сомневаюсь, что всему виной дешевая слава…
– Вы все сказали?
Майор Смирнов усмехнулся и взглянул в мои глаза, своими, небесно-голубыми.
– Будьте осторожны, Саша.
– До свидания, майор.
Мужчина чему-то засмеялся и галантно распахнул передо мной дверь балкона.
Я проводила его в прихожую и открыла входную дверь.
Смирнов оглянулся.
– Передавайте привет Теряеву.
– Передайте сами! – едва сдерживаясь, отозвалась я и захлопнула за ним дверь.
18
Едва я включила сотовый, он стал звонить не умолкая. Одно за другим, приходили сообщения. И всю дорогу к родителям я неустанно отвечала.
Досталось и Юльке, которая была за рулем. Круг моих знакомых до глубины души потрясли рассказы со всех центральных каналов о моем героизме.
Когда мы подъехали к родительскому дому, и нас вышла встречать мама, мне стало страшно. С нашей последней встречи на той неделе, она постарела лет на десять. Ее глаза, полные слез, тут же излили горестную влагу, при виде меня. Мама поспешно меня обняла. Папа обхватил нас обеих в свои могучие объятия, и притянул к нам Юльку.
Мне стало стыдно, что я даже и не подумала, как мои приключения могут отозваться на моих близких. И сама не заметила, как расплакалась.
Мы простояли так какое-то время, пока у папы не заурчало в желудке. Да так громко, что он смущенно закашлялся и покраснел.
Мы засмеялись и вошли в дом.
Мама, конечно, накрыла стол.
Мы сели, как обычно на свои места и принялись за еду. Благо, моя мама была кулинаром от природы…
– Ну что, дочка? Говорят, ты стала героиней? – прожевав картофелину, проговорил отец.
Мама выронила вилку и зыркнула на супруга.
– Одного понять не могу, – продолжал он, игнорируя мамины взгляды, – как ты показала дорогу военным? Ты ведь совсем не ориентируешься!
Обмануть родителей, которые знают меня лучше
