о нашем разговоре, – совершенно неожиданно для сыщицы пообещала Гурьянова.
Андриана бросила на неё растерянный взгляд и тихо произнесла:
– Спасибо.
«А она не такая уж дурочка, какой показалась мне сначала», – подумала она смущённо.
– До меня слух дошёл, что сестра Серафима Андреевича какую-то бучу подняла.
– Бучу?
– Ну да, в том смысле, что «царь-то не настоящий».
– Есть такое дело, – была вынуждена признать Андриана. Потом спохватилась, что ей об этом знать не положено, и начала торопливо прощаться.
Вероника смотрела на неё и улыбалась.
«Вот вляпалась», – думала Андриана. Она подозвала официанта и расплатилась по счёту. Вышли из кафе они вместе.
– Простите, что развела вас на деньги, – сказала ей с милой улыбкой Гурьянова и, помахав на прощанье рукой, заторопилась в сторону своего офиса.
Андриана же, наоборот, замедлила свой шаг, потом и вовсе присела на скамеечку под раскидистым старым вязом. Сыщица постепенно приводила в порядок мысли и приходила к выводу, что, несмотря на моральные и материальные потери, её расследование постепенно продвигается. Вот и Вероника, сама того не желая, снабдила её информацией. Теперь нужно решить, переговорить с любовником Раисы сегодня же или отложить разговор с ним на потом как запасной вариант. Взвесив все «за» и «против», Андриана решила, что спешить со знакомством с Липатовым не стоит.
Придя домой, Андриана Карлсоновна убедилась в том, что Артур не появлялся. Ей стало немного грустно. Переобуваясь, она покосилась на Макара Пантелеймоновича, а он, в свою очередь, не спускал глаз с её ног. На этот раз обошлось, и ни одна её нога не задела провода.
Поставив разогревать суп с фрикадельками на плиту, она заглянула в спальню. В комнате было тихо и прохладно. Андриана бережно поправила стоявший на её столике в спальне портрет Николая Коперника. В отрочестве, да и в юности тоже, он был её вдохновителем. Ведь она мечтала стать великим астрономом. Но не стала. Стала всего лишь учителем физики, которому в старших классах положено было вести и уроки астрономии.
– Зато, – произнесла вслух Андриана Карлсоновна, – может быть, я стану великим сыщиком.
И тут ей показалось, что на мордах Фрейи и Маруси, удобно расположившихся на её кровати, появились улыбки Чеширского кота. Андриана потёрла глаза своими небольшими кулачками, снова уставилась на своих кисок. И, к своему облегчению, на этот раз не увидела на их мордочках ничего необычного. А то ещё не хватало того, чтобы собственные кошки начали над ней насмехаться.
Поздно вечером, когда она уже собиралась ложиться спать, позвонил Артур и сообщил, что он уезжает в командировку.
– Надолго? – погрустнев, спросила она.
– Точно не знаю, какой там объём работы. Но примерно на неделю.
– Мы будем скучать, – вздохнула она.
– Кто это мы? – спросил он, и Андриана догадалась, что Артур улыбается.
– Я, Фрейя и Маруся, – ответила она строгим голосом бывалой учительницы.
Про пальму Пульхерию Артамоновну и фикус Ивана Ивановича она упоминать, естественно, не стала. Однажды она уже рассказала про общение с ними Артуру, так он хохотал до слёз. А потом спросил: «Ты ещё и с портретом Петра I случайно не разговариваешь?» А стояли они как раз в зале напротив портрета. Не могла же она лгать под взором государя императора, Андриана честно призналась: «Иногда разговариваю».
Артур снова покатился со смеху. Андриана с опаской покосилась на портрет, слава богу, царь-батюшка не гневался, он смотрел на молодого человека с покровительственной улыбкой, мол, сам когда-то был юным и дерзким.
В душе Андриана порадовалась, что Артур ещё не спросил её про Николая Коперника. Но в спальню Соколову заглядывать она запрещала, поэтому он и не вспомнил о её милом Николя. Хотя время от времени Артур всё-таки нарушал её запрет, и портрет астронома на её столике в спальне видел.
На этот раз Артур быстро попрощался и отключил связь.
Андриане расхотелось спать, она подошла к окну, распахнула его настежь. В лицо ей подул ветерок, принесший на своих крыльях аромат лип, начинающих цвести на школьном дворе. Так получилось, что Андриана преподавала всю жизнь в одной школе, не считая её давней практики в деревни, куда её отправили сразу после окончания института. А жила рядом с другой школой, она служила ей вечным напоминанием о школьной жизни, которой она отдала не только длинный отрезок своей жизни, но и немалую часть своей души. Но теперь у неё другая жизнь. Андриана не стала закрывать окно, просто зашторила и легла спать.
Проснулась она от громких звонков стационарного телефона. Ей казалось, что она только-только закрыла глаза. Андриана села на кровати, глянула в сторону окна, сквозь занавеску сочился солнечный свет. Выходит, что проспала она долго. Нащупав босыми ногами тапочки со смешными помпончиками, Андриана поспешила к вопящему изо всей силы Макару Пантелеймоновичу: «Ну, чего растрезвонился?»
«Это не я, – обиженно ответил ей он. – Вот так всегда, работаешь, работаешь, честно выполняешь свои обязанности, а вместо благодарности одни укоры и выдёргивания шнура из розетки».
Андриана сняла трубку:
– Говорите!
– Доброе утро, Андриана Карлсоновна! Я не разбудила вас? – не слишком искренне поинтересовалась клиентка.
– Здравствуйте, Светлана Андреевна! Разбудили, впрочем, правильно сделали. Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Сама я жаворонок.
Андриана Карлсоновна подумала, что она была жаворонком по неволе долгие годы. Во время работы в школе вставать приходилось рано. Вечером же далеко не всегда удавалось вовремя лечь спать. Корпеть над тетрадями иногда приходилось до полуночи. Андриана в то время думала, что вот выйдет на пенсию и будет спать, как медведь, до обеда, особенно зимой. Но усидеть долго без дела не смогла, и новое занятие снова прерывает её сладкий утренний сон.
– Я узнала адреса всех Ань, учившихся в одном классе с Прохором, – проинформировала её клиентка с гордостью за проделанную работу.
– Отлично! – обрадовалась Андриана Карлсоновна и окончательно проснулась. – Светлана Андреевна, вы не могли бы подъехать ко мне примерно через час?
– Приеду, – ответила Ветлова, – до встречи.
– Буду ждать.
Положив трубку на рычаг, Андриана Карлсоновна улыбнулась Макару Пантелеймоновичу, и он, добрая душа, простил ей все прошлые обиды.
Поставив чайник на огонь, Андриана потрусила в ванную комнату, там она плескалась довольно долго, пока Фрейя и Маруся не начали скрестись в дверь, требуя еды.
– Иду, иду, – ответила она, – ишь, какие нетерпеливые. Должна же я вымыться как следует. Сами целый день лижутся, чистоту наводят, а я должна грязной ходить.
Кошки ей ничего не ответили, сели с обеих сторон двери, как преданные стражи. Будь они собаками, они бы ещё и пустые миски принесли к двери.
Розовая и даже сияющая от прохладной воды и миндального мыла, сыщица выплыла из ванной комнаты и сначала накормила кошек, потом уже села завтракать сама. Ветлова позвонила в её дверь, когда она уже вымыла посуду и пристроилась на своём любимом синем диванчике с книгой в руках.
Андриана провела клиентку на кухню и предложила чай. Та не отказалась, и Андриана Карлсоновна выставила на стол целых три вазочки со шведским вареньем – из груш, чернослива и вишни.
– Какая вкуснятина! – восхитилась клиентка и спросила: – Рецептом не поделитесь?
Андриана Карлсоновна покачала головой:
– Нет, он является нашим семейным секретом.
– Ну и ладно, – не стала настаивать Ветлова.
Всё время, пока они
