— Это все?
— А тебе мало? Ты же будешь действовать по указанию президента, пусть только попробуют ослушаться!
— Ох, Костя, святая душа! Вот за что я тебя люблю и уважаю, так это за твою дремучую наивность.
— Но-но, ты не очень! — деланно нахмурился Меркулов. — Уважает он... Ишь ты... Вали отсюда, не мешай работать!
Коронная фраза была произнесена, Турецкий засмеялся и отправился к себе.
Вернувшись в свой кабинет, сразу позвонил Вячеславу.
Информация не заняла долгого времени. Грязнов, похоже, и не расстроился. Можно было подумать, что он даже обрадовался, и тут же стал объяснять причины, по которым он готов, так уж и быть, принять предложение Генеральной прокуратуры.
— Саня, если бы ты только знал, какая там рыбалка! — с задумчивой нежностью воскликнул он.
— Ты с ума сошел, какая рыбалка? Нам там вообще дышать не дадут!
— Э-э, старик, мы уже битые, нас на мякине не словишь. Я когда был у них в прошлый раз, ну в прошлом еще столетии, помню, сижу с удочкой на высоком берегу. Водичка бежит мимо. Дерг, дерг — одна мелочишка. А тут Платоныч подходит, смотрит на меня, смеется. «Этак, — говорит, — без ушицы останемся». И достает он, Саня, бредешок. Мне протягивает один конец, велит идти по бережку, а сам забирается в воду чуть не по грудь. Всего и прошли-то метров сто, наверное, не больше. Выбираем сеточку, а в ней — ты не поверишь! — полтора десятка стерлядочек! Да каких, Саня! Мерные, все, без исключения, по двадцать два, ни сантиметром меньше или больше! Ах, какая ушица! Вот тут и моя мелочь пригодилась — отварили в первой воде, процедили и отдали собачке. Нет, не могу, просто глотать трудно. Все, кончай со своими искусами, Турецкий!
— Ты вот что скажи, ребята твои уехали уже?
— Нет, сегодня собираются. Мы там целую операцию разработали, чтоб к ним не цеплялись. А нужны?
— Хотелось бы перед дорогой, два слова.
— Так заезжай ко мне! Они от меня в аэропорт отправятся. Заодно и по своим делам договоримся. Приезжай, Саня, отвальную устроим...
...— «Городок на Каме, матушке-реке!..» — петушиным тенором пропел высокий рыжий Денис, входя в комнату, где Александр Борисович вместе с Вячеславом Ивановичем уже расставили закуски, налили себе по маленькой и теперь спокойно поджидали молодежь.
Турецкий рассмеялся, он знал, что с музыкальными способностями у Дениски некоторая затрудненка, притом что слухом он обладал вполне пристойным.
— Чего это вы все одно и то же?
— Да дядька сбил, заладил свое — «не дойти ногами, не достать руками». Вот и не отвязывается. Главное, что далеко, и никакой цивилизации там, судя по телевизионным сообщениям, даже близко не наблюдается. И куда он нас отправляет — просто ума не приложу!
— Все там будем, — «успокоил» Турецкий. — Здорово, Филипп, — пожал он руку Агееву. — Ну что, не боитесь, что вас тормознут где-нибудь на подходе? У них там нынче очень строго. Народ просто заворачивают, не пускают в город — и все, хоть ты тресни.
— Это они, Саня, как мне рассказала наша правозащитница, опасаются, чтобы сор из избы не вымели. Огласки, я понимаю, боятся, сукины дети.
— Сан Борисыч, — Филипп покровительственно покачал ладонью, — у нас с паном директором такие ксивы, что с ними можно хоть на край света.
— Покажи. Чтоб хоть знать, с кем придется дело иметь! — Турецкий хохотнул.
Филя достал ярко-красное удостоверение. Открыл, протянул Турецкому и сказал:
— Только предупреждаю, сразу не падайте в обморок.
А было ведь отчего. Никогда не видел Александр Борисович подобного удостоверения, на котором был изображен майор непонятной службы Агеев, а текст гласил: «Спецподразделение по устранению попыток распространения наркотиков на территории СНГ и стран Восточной и Западной Европы». Ниже должность — «главный военный инспектор». А еще ниже — «с правом обязательного ношения огнестрельного оружия». И, наконец, под фотографией, где обычно ставится подпись владельца, был только код «ОС», что надо было понимать, видимо, как «особо секретно».
— А у Дениса, — продолжал Филя, — такое же, но только он не главный военный специалист, а просто — начальник. Без объяснения чего. Со вкусом сделано, да?
— Ни фига себе! — Турецкий взглянул на довольно ухмыляющегося Грязнова. — И кто ж это решился создать такое подразделение? Славка, ты, что ль?
— Зачем? Я заскочил к заместителю директора по наркотикам, объяснил ситуацию и выставил бутылку. Посмеялись и сочинили. Но с условием обязательного возврата — в музей Федеральной службы, чтоб потомки могли видеть, к каким уловкам нам иной раз приходилось прибегать в родном отечестве. Ну а компьютер учить не надо — нарисовал, нужный фон соблюл. Лично мне очень нравится это «право обязательного ношения», а тебе?
— Да известно же, чем абсурднее документ, тем больше некоторые к нему испытывают доверия и почтения. Я согласен с Дениской, на шибко интеллектуальную публику там вряд ли можно рассчитывать. А для той шушеры сойдет. Только вот насчет Восточной и Западной Европы — тут вы, по-моему, малость перебрали. Нет?
— Но это же, сам понимаешь, совсекретный документ, его каждому в нос тыкать не обязательно — только самым доверенным лицам. Пусть попробуют отыскать концы. А для обыденной жизни у ребят остается «Глория» — вроде как их шпионская крыша. И тут уже все подлинное. Станут проверять, пожалуйста, действительно, есть такая частная сыскная контора, никому она не мешает. И чего они там ищут, тоже никому не важно. Толковая маскировка?
— По-моему, да.
— Это уже я сам придумал, — не удержался от хвастовства Вячеслав Иванович. — Ну давайте, ребятки, садимся, поужинаем, обсудим что и как, да вам и в дорогу пора собираться.
— Слушай, я все-таки не совсем понял, при чем здесь наркомания? Не нашлось чего-нибудь попроще? Или поважнее? — тихо спросил Турецкий у Грязнова.
— Прими мой упрек, Саня, — так же негромко ответил тот. — Ты невнимательно слушал Костино сообщение. Там же, в отчете местной прокуратуры, если помнишь, было указано на задержание крупного барыги и более двух десятков распространителей наркотиков. Так что в этом смысле наши ребята их как бы горячо поддерживают. А мы, кстати, и проверим всех этих наркоманов, я-то ведь знаю, как это делается, как они грузят ребят, а потом выбивают признания. Ну сообразил?
— Не очень, но ладно. Значит, хлопцы, к нашему со Славкой прибытию хотелось бы иметь от вас фамилии и адреса всех пострадавших от действий милиции. Как, собственно, и главных исполнителей. Я понимаю, что сразу эти все вопросы не решить, но надо. Мы со Славкой их, естественно, сами опрашивать не будем, предоставим эту возможность известной вам Гале Романовой — у нее с жертвами обычно легко устанавливается контакт, особенно с женщинами. А с парнями будут работать два Володи — мой Поремский и Славкин Яковлев. Вы их хорошо знаете. Больше, я думаю, нам народу не надо. Дай бог, вас бы не засветить. Пересекаться будем только по мобильной связи. Я не думаю, что там у них повсюду поставлена прослушка, но на всякий случай надо быть готовыми ко всему. Спецтехнику свою возьмите, чтоб мы чувствовали себя комфортно. А потом, нам со Славкой наверняка придется постоянно испытывать на себе давление со стороны местных властей. Поэтому руки у нас должны быть развязаны от всяких связей — мы сами по себе. А вот вы — другое дело. И если сядут вам на хвост — отрубайте безжалостно, как вы это умеете. И потом, раз уж вы «особо секретные», можете не стесняться.
— Вот такой совет мне нравится, — заметил Филипп, уминая толстый и жирный кусок ветчины, обильно политой кетчупом. — Но нам же, как я понимаю, придется все равно в какой-то мере и вашу безопасность обеспечивать.
— Я думаю, без этого обойдемся, — возразил Турецкий. — А в общем, по ходу дела станет ясно. То, что мы все будем находиться под плотным колпаком, сомневаться не приходится. И в этом смысле мне, кстати, очень понравилась Славкина идея насчет Юры Гордеева. Вот ему, когда он появится в этом Воздвиженске, действительно понадобится охрана. А мы, не пересекаясь с ним, но с его помощью соберем все необходимые доказательства противоправных действий властей. И пойдет он у нас как столичная юридическая величина плюс всемирно известный правозащитник — я уверен, Юрка справится с такой ролью. Так что мне еще, возможно, придется в какой-то мере делать вид, что я защищаю местные власти от Юркиной принципиальности. Впрочем, посмотрим. А вы как собираетесь добираться?
— Мы же шпионы, дядь Сань, — отдавая должное семейным грязновским кулинарным способностям, сказал Денис с набитым ртом. — Летим в соседний регион, там берем напрокат машину — и окольными путями, огородами к Чапаеву. Остановимся, я полагаю, у егеря, найдется же у него укромное местечко. После дядькиных рассказов об этом Тихоне Платоновиче я ему верю. Так что где нас найти, вы знаете. Необходимой техникой мы вас потом снабдим, можете не сомневаться, да такой, что там никому и не снилась.
