— Длинные гудки, — доложила Соня.
Разве могло быть иначе? Как она могла забыть, что Костик, наверняка, сейчас у Торопова, разговаривает с похитителем фишки «по-мужски».
— Ну что ж, — вздохнула Шура, — останешься, значит, у меня. Потом перезвонишь.
Соня смотрела на Шуру растеряно, а в трубке все гудело, гудело… как вдруг:
— Алло! — голос Костика звучал взволнованно.
— Костя, как хорошо, что ты дома! — голос Сони задрожал. — Я наделала столько глупостей, я не знаю, что делать, я…
— Соня?! Солнышко, ты где? Что случилось?
— Костик, я…
Соня заплакала. Шура выхватила трубку из ее рук.
— Подъезжайте на улицу Хмельницкого, дом четыре. Ждите возле третьего подъезда, — деловито сказала она и вернула трубку Соне.
— Соня, кто с тобой? Ты где?
— Костик, подъезжай, — только и смогла ответить Соня, а затем нажала на сброс.
— Ну, вот и умничка, — приободрила ее Шура.
— Шура, а зачем ты Косте другой номер дома сказала?
— На всякий случай. Выйдешь на улицу и посмотришь издалека, можно к машине подходить или нет. Завсегда нужно подстраховываться. Теперь тебя следует приодеть. Пойдем, пороемся в шкафу, твоя одежда никуда не годится.
Шура встала, взяла Соню за руку и повела за собой.
Спустя десять минут Соня оглядывала себя в зеркало. В длинном трикотажном платье могло поместиться три Сони, но Шуру это не смутило. Она удовлетворенно кивнула и достала из шкафа тонкий кожаный ремешок, опоясала им Соню, поправила складки.
— Ну вот, — довольно сказала Шура, — неплохо получилось. Все лучше, чем в грязном ходить. А твои вещички я постираю, после заберешь. Заодно и повод будет в гости ко мне заглянуть, рассказать, чем дело кончилось.
Соня повертелась у зеркала.
— Неплохо…
— Иди уже, — улыбнулась Шура, — твой заждался, поди.
— Да никакой он не мой! — стушевалась Соня.
— Ага, я слышала.
Шура улыбнулась и лукаво подмигнула.
Глава 10
Под юрисдикцией любви
Соня вышла во двор и сразу увидела Костю. Он сидел в машине и курил, не сводя взгляд с третьего подъезда соседнего дома. Соня улыбнулась — последствия Шуриной конспирации. Соня подошла к машине и заглянула в окно со стороны пассажира:
— Привет!
Костик вздрогнул.
— Солнышко мое, как ты прошла? Я не заметил…
Соня решила не раскрывать тайну Шуриной подстраховки, лишь загадочно улыбнулась и села в машину.
— Костик, увези меня куда-нибудь подальше, чтобы никто не нашел…
— Та-ак, — Костя повернулся и оглядел Соню, — похоже, все серьезно. Что на тебе надето?
— Платье. Подруга дала.
— Подруга? — изумился Костя и принялся еще усерднее оглядывать Соню. — Что за подруга?
— Костик, мне не до расспросов сейчас. Поехали, а?
Костя открыл рот, намереваясь что-то еще спросить, но передумал и махнул рукой:
— Ладно, поедем туда, где нас никто не найдет.
Машина рванула с места. Соня откинулась на спинку сиденья. Из открытого окна дул в лицо теплый ветер, Костя включил магнитолу, и салон наполнил мелодичный гитарный перебор. Armik.
— Костя, медальон Ольги Тиль — тайник для кокаина. А сам медальон каким-то непостижимым образом оказался в моей сумке. После того, как ты меня бросил… Не возражай, ты меня бросил! Я пошла в наш офис, там меня застали Томилин и Шестаков с открытым медальоном в руках, — выпалила Соня, вздохнула и продолжила после небольшой паузы: — Я испугалась и убежала. Теперь полиция думает, что это я пыталась отравить Кононова!
Костик молчал. Слишком долго.
— Кость, ты меня слышишь?
— Я думаю, — ответил он, глядя на дорогу.
— О чем?
— О том, что нужно заехать в магазин. Хомяк на даче почти не бывает, в холодильнике наверняка пусто.
— Какой хомяк? Какой холодильник?! — Соня резко развернулась на сидении и задела коленкой рычаг коробки передач. Ты слышал, что я тебе рассказала? Меня обвинят в попытке убийства!
— Тише, солнышко, тише, — Костик горячей, влажной ладонью отодвинул Сонину ногу и переключил скорость. — Хомяк — это Игорь Болдырев, мой друг. Мы едем к нему на дачу. Ключ у меня есть.
Соня хватала ртом воздух, проталкивая застрявший в горле комок.
— Костя, — тихо сказала она, — меня считают убийцей… Тебе плевать?
— Глупости.
Костик притормозил на обочине и повернулся к Соне. Аккуратно, нежно взял ее руки.
— Солнышко, ты мне веришь?
— Тебе? Верю…
Костик коснулся губами сначала кончиков Сониных пальцев, затем запястий, одного за другим. Соня наклонила голову, пытаясь заглянуть Костику в глаза. Но Константин вывернулся из-под ее взгляда и, совершив обманный маневр, коснулся губами ее губ. Поцелуй, поначалу робкий и застенчивый, запылал страстью. Сердце Сони сжалось, теплая волна пробежала по телу, заползла внутрь, скрутила томительной болью.
«Нет, — говорила себе Соня, — так нельзя. Нельзя так сейчас… не сейчас…».
Соня хотела отстраниться, но вместо этого лишь крепче прижалась к Константину, сразу ощутив крепость и настойчивость его рук.
Полчаса спустя машина плавно тронулась с места и вернулась на проезжую часть.
— Ну что, в магазин заедем? Шампанское? — спросил Костик и подмигнул.
— Ага, и соленого сыра. Обязательно! — поддержала Соня и поправила сбившееся набок платье. — Обожаю шампанское с соленым сыром.
Время близилось к вечеру. Слишком жаркое для начала мая солнце тянулось к горизонту, будто прощалось навсегда и старалось выплеснуть на мир все накопленное за день тепло.
Соня подставила разгоряченное лицо под струю теплого воздуха и закрыла глаза. «Как все-таки хорошо, что Костик рядом! Что он есть. Пусть еще ничего не сказано и не сделано, но проблемы уже не кажутся такими огромными, а глупости такими неисправимыми. Все будет хорошо… Все будет…»
— А еще купим виноград, — неожиданно для себя самой выпалила Соня, — много-много!
— Я тебя люблю, — просто, утвердительно, не сводя взгляда с дороги, сказал Константин.
Соня захотелось закричать, кинуться ему на шею, посмотреть в глаза и услышать это еще раз. Она набрала полную грудь теплого воздуха и… только кивнула. Не надо лишних слов. Его слова, как точка в конце ее сомнений. Все будет хорошо. Все будет.
Они въехали в дачный поселок, поплутали по узким, извилистым улочкам и остановились у высоких металлических ворот. Соня вышла из машины, прижимая к груди пакет с продуктами. Костик уже возился с ключом у ворот.
— Прошу! — сказал он и широко распахнул на удивление податливые створки.
Соня вошла во двор и ахнула. Добротный рубленый дом с высоким крыльцом и настоящими резными ставнями — сказочный терем. По обе стороны крыльца разбиты клумбы, цветы благоухают, тянут к вечернему солнцу свои прелестные головки. Чуть поодаль, в тени раскидистых берез, — большой деревянный стол со скамьями.
— Грех прятать такую красоту за высоким забором, — Соня покачала головой. — Кстати, ты говорил, что Хомяк здесь редко бывает, а цветы не запущены.
— За ними дядя Толя ухаживает. У него дача в конце улицы. Дядя Толя здесь целое лето живет и подрабатывает у Хомяка садовником.
— Продуманный у тебя друг, — Соня наклонилась понюхать ярко малиновую лилию и чуть не выронила из пакета булку хлеба.
— Недаром ему кликуху дали — Хомяк. Хомяк, он хомяк и есть, — Костя засмеялся и взял на руки Соню вместе с пакетом и с лилией, которую она не успела отпустить.
Взгляды Сони и Константина встретились. Соне казалось, что она растворяется в дразнящей и влекущей нежности его взгляда без остатка. Она разжала пальцы, роняя цветок…
Все красоты мира канули в небытие, как этот цветок. Поджав хвост, уполз страх. Никто и ничто не в силах им помешать. Они под надежной защитой — под юрисдикцией любви.
Соня склонилась над Константином, кончики ее волос упали на его обнаженную грудь. Костик вздрогнул. Соня медленно провела пальцем по его чуть колючей щеке до подбородка, затем поцеловала ямочку под нижней губой, тонкие морщинки вокруг глаз.
— Шампанское? — еле слышно спросил Костик, не шевелясь, не открывая глаз.
— Шампанское, — также еле слышно согласилась Соня.
Стол соорудили прямо в постели, разместив посреди широкой двуспальной кровати поднос с тарелками, тарелочками, блюдцами, а сами возлегли рядом, на манер патрициев Древнего Рима, едва прикрывшись простынями.
Соня сделала глоток и мурлыкнула от удовольствия.
— Хорошо…
— Расскажи по-порядку, что все-таки с тобой произошло?
До Сони не сразу дошел смысл заданного вопроса. Возвращаться на планету Земля до чертиков не хотелось.
— Со мной? Ах, да… но сначала ты. Ты съездил к Торопову, после того, как бросил меня?
— Солнышко, перестань говорить, что я тебя бросил! Ты должна меня понять. Я собирался разговаривать с этим вундеркиндом по-взрослому и не хотел, чтобы ты это видела.
