– Минуточку, – ответил приятный женский голос.
После нескольких гудков я услышала Колыванову.
– Слушаю, – похоже, она снова спала, по крайней мере, говорила она медленно и протяжно.
– Зина, как дела?
– О, Женя, – она явно удивилась, услышав мой голос. – Все нормально, а что?
– Быстро собирай вещи, мы переезжаем.
– Зачем? – Она явно не хотела покидать насиженное место.
– Так надо, не теряй времени. Я уже еду за тобой.
Мне пришлось попетлять по дороге в «Золотую бухту»: я проверяла, нет ли «хвоста». Когда окончательно убедилась, что меня никто не преследует, подъехала к отелю. Машину не стала парковать на стоянке, бросила ее прямо перед входом. Влетела в отель, перепрыгивая через ступеньки, поднялась на свой этаж и постучала в запертую дверь нашего номера.
– Женя, ты?
– Я.
Зинка уже собралась, и теперь, пребывая в полном неведении о происходящем, стояла передо мной с удивленным выражением лица.
– Что случилось, к чему этот переезд?
– Потом объясню.
Я побросала свои пожитки в сумку, огляделась, проверяя, не забыли ли мы чего-нибудь, и скомандовала:
– Пошли!
– Скажи хотя бы, куда мы переезжаем?
– Пока сама не знаю. Ты просто молча следуй за мной, и все будет хорошо. – Похоже, я отбила у Колывановой всякое желание задавать дополнительные вопросы.
Нашим новым пристанищем стал санаторий «Желтая осень». Место это разительно отличалось от «Золотой бухты», и Зинка не замедлила высказать вслух свое разочарование:
– Мерзость какая, тут пахнет крысами!
– А ты не нюхай.
– Неужели нельзя было просто переехать в другой номер?
– Нельзя.
Мы разместились в двухместном номере, на этот раз наши кровати разделяла тумбочка с покосившейся дверцей. Кровати безобразно скрипели, окна номера выходили на задний двор, ванна пугала ярко-желтым, въевшимся в эмаль пятном.
– Понятно, почему это место называется «Желтая осень», – поморщившись, сказала Зинка. – Тут тоскливо, как осенью, и все такое же желтое.
– Скоро мы и отсюда съедем. – Я думала, что обрадовала подругу, но она неожиданно запротестовала:
– Нет уж, не надо, я не собираюсь скакать с места на место! Останемся здесь.
До встречи с незнакомцем в торговом центре оставалось больше трех часов. Я планировала пройтись по территории «Желтой осени» и осмотреться, но звонок Порошина изменил мои планы. После того как я так невежливо простилась с ним, он решил реабилитироваться.
– Я узнал кое-что о ребятах, напавших на тебя на улице Казакова, тебя это еще интересует?
– Разумеется, – сдержанно ответила я.
– Тогда буду ждать тебя на нашем месте. И не забудь привести себя в порядок.
– Что ты сказал? – возмутилась я.
– Сделай так, чтобы я тебя не узнал.
Я поспешила на встречу с Порошиным. Но прежде мне пришлось заехать домой и немного изменить свою внешность. Ходить все время в темных очках не только неудобно, но и подозрительно, а мне в моем положении меньше всего надо привлекать к себе внимание. К тому же Володя наверняка спустит на меня собак, если увидит, что я не поработала над собой. Зеленые линзы помогли мне изменить цвет глаз, ярко-рыжий парик прикрыл мои каштановые волосы. Тональным кремом и красным карандашом я немного изменила форму губ, они стали заметно тоньше. Теперь я могла смело передвигаться по городу: вряд ли кто-то узнает во мне страшную женщину с фоторобота.
Володя уже ждал меня, когда я вошла в кафе. Я намеренно прошла мимо него и села через два столика. Ухмылка на лице Порошина говорила сама за себя.
– Девушка, присядьте, пожалуйста, сюда, – он указал на стул рядом с собой.
Я послушно подошла и села за стол.
– Тебя выдает походка, – сообщил мне Володя, улыбаясь.
– Это комплимент или упрек?
– Понимай как хочешь.
Словесная разминка закончилась, и мы перешли к делу. Прежде всего Порошин подтвердил уже имевшуюся у меня информацию о том, что двое нападавших на улице Казакова были гастролерами из Москвы. Документы у ребят были безобидные, их сначала даже как потерпевших рассматривали, но потом на всякий случай взяли отпечатки пальцев. «Пальчики» многое рассказали о своих обладателях.
– Но самое интересное, – закончил свой рассказ о московских гастролерах Порошин, – они не какие-то там братки и не киллеры. Они – воры. Профессиональные, и даже, – он усмехнулся, – талантливые. Поэтому я не могу понять, кто и почему использовал их не по назначению?
– Ты знаешь, Володя, в этом деле у меня пока что одни вопросы и ни одного ответа. Моя подруга темнит, мужа ее я найти не могу, она явно собирается бежать из страны, и я даже знаю куда. И потом, эти ее странные разговоры по телефону…
– Так, так, – оживился Порошин, – вот с этого места – поподробнее. Что за разговоры, ты слушала их?
– Да, слушала. Именно из-за этих странных переговоров я и задумалась о том, что Зинка киллеров подыскивает.
– Что же в них странного?
– Она все время называет два… псевдонима: Вомбат и Тасманский Дьявол, эти люди ей очень нужны. Тебе о чем-то говорят эти имена? Вернее, клички?
Порошин задумался, потом покачал головой:
– Нет. Ты думаешь, это клички киллеров?
– Или тех, кто должен доставить Зине большую сумму денег. Ей очень нужны деньги, и она подгоняла своего заместителя, чтобы тот скорее нашел этих типов.
– Странные кликухи. Для киллера уж больно пафосно называться Тасманским Дьяволом.
– У меня было предположение, что это компьютерные ники. Знаешь, люди часто придумывают себе имена…
– Да знаю я, что такое ник, не первый год с компьютерами работаю, – усмехнулся Порошин. – Кстати, ты права: на ники это больше похоже. Правда, найти таких компьютерных киллеров будет непросто.
– Я бы сказала, практически невозможно.
– Ну а ты, – Володя посмотрел мне в глаза, – ты говорила со своей подругой, спрашивала, что это за люди, Вомбат и Тасманский Дьявол?
– Спрашивала.
– И что?
– О Вомбате она сказала, что это бывший сотрудник ее фирмы.
– Ты проверяла это?
– Володя, проверять информацию, которой заведомо не доверяешь, это участь сотрудников милиции. Я не трачу время на пустые хлопоты.
– Везет тебе, – усмехнулся Порошин, но сразу же стал серьезным. – Значит, Вомбат и Тасманский Дьявол? Попробую посмотреть у себя что-нибудь на них, но сомневаюсь, что…
– Молодые люди, – к нам обратился пожилой мужчина с густой седой шевелюрой. Он сидел за соседним столиком с чашкой кофе и читал большую потрепанную книгу в кожаном переплете. – Вы меня простите… я случайно услышал ваш разговор. Вы говорили о Вомбате?
– Да, – хором ответили мы с Порошиным и одарили старика удивленными взглядами.
– Вы позволите? – Мужчина подошел к нашему столику.
– Да, конечно. – Володя отодвинул стул и предложил старику сесть.
– Вам знакома эта кличка? – поинтересовалась я, рассматривая нашего нового собеседника.
– Дорогие мои, – старик добродушно улыбнулся, – вы уж простите за нескромный вопрос: вы зоологию в школе изучали? – Он посмотрел сначала на меня, потом перевел взгляд на Порошина.
– Конечно, – ответили мы, не понимая сути вопроса.
– Значит, плохо вы ее изучали, – усмехнулся мужчина. – Вомбат – это сумчатое млекопитающее, обитает в Австралии. Его называют добродушный толстяк, он неприхотлив в еде, ест траву, грибы, кору деревьев. Имеет мягкий шелковистый мех и длинные уши, почти как у кролика. Есть очень редкая разновидность вомбата, называется – широколобый вомбат. Но, истребленный во время кампании по уничтожению кроликов, он практически исчез. Сейчас широколобых вомбатов можно встретить только в Южной Австралии, и то это большая редкость.
– А тасманский дьявол? Это тоже сумчатое млекопитающее? – не удержалась я.
Старик улыбнулся.
– Вы немного неверно произносите название этого сумчатого хищника. Он не тасманский дьявол, а тасманийский. Его так называют потому, что он встречается только на острове Тасмания. Это очень свирепое животное, не зря его прозвали дьяволом: он полностью оправдывает свой «псевдоним». Это самый большой из всех ныне существующих сумчатых хищников. Даже между собой эти зверьки выясняют отношения с особой жестокостью. Ему под силу атаковать животное крупнее себя по размеру, например, кенгуру или овцу. Одним резким сжатием сильнейших челюстей он может насквозь прокусить позвоночник жертвы.
– Простите, а как вы думаете: это животное можно приручить? Использовать как собаку, например? – задала я вопрос, который и мне самой казался глупым.
– Ну что вы, милая, такое животное приручить невозможно. Но если уж вам удастся посадить его на цепь и заставить охранять дом, можете быть уверены: никто и никогда не позарится на ваше имущество. Тасманийский дьявол разорвет на кусочки любого. Один его свирепый рык заставляет людей испытывать животный страх.
