Ознакомительная версия.
— Нет, — проговорил вдруг Виктор, — Я не чувствую на себе никакого воздействия. Реальность воспринимаю реально, не совершаю никаких немыслимых прогулок, у меня не возникает несвойственных мне желаний, ничего такого.
— Несвойственных желаний? — Полине вдруг в голову пришла одна идея, как его развеселить. — А у меня одно несвойственное желание возникло. Подожди минутку!
Полина поднялась из-за столика и, сориентировавшись по звукам, пошла к стойке бара.
— Ты куда? — испуганно закричал ей вслед Виктор и вскочил со своего места, чтобы ее удержать.
— Не надо, я сама, — Полина повернулась, весело подмигнула и улыбнулась ему так тепло и значительно, что он мог поклясться, что она его видит. У Виктора часто возникало такое ощущение.
Зазвучала «Джулия». Полина рассмеялась и, невольно двигаясь в такт музыке, пошла назад. Но вдруг остановилась у одного из столиков, за которым сидели трое молодых людей лет двадцати, взяла одного из них за руку, приглашая на танец.
Полина то и дело его удивляла, но этот танец его просто поразил. Она двигалась так естественно, так осмысленно, так непринужденно, что у Виктора возникла шальная мысль: все эти годы эта хитрая бестия водила его за нос, для того чтобы в один прекрасный день осчастливить признанием: нет никакой слепоты, я все прекрасно вижу.
Песня закончилась. Полина проводила своего обалдевшего партнера на место — в истории «Нептуна» это, пожалуй, был первый танец, — прошла к стойке, заказала два коктейля «Кровавая Мэри».
— Вот так-то! — весело сказала она, поставив стаканы с коктейлями на стол. Виктор взял ее за руку, помог усесться, хотя никакой помощи ей не требовалось, Полина прекрасно справлялась сама, что только что и продемонстрировала.
— «Кровавая Мэри»? — Виктор усмехнулся. — Почему именно «Кровавая Мэри»? Это песня тебя навела на такую жесткую ассоциацию?
Она немного помолчала, соображая, что он имеет в виду.
— О боже! — воскликнула Полина. — Нет, конечно! Как тебе вообще такое в голову пришло? — Она рассмеялась и, приподняв свой стакан, будто собираясь произнести тост, сказала: — Нет, нет, моя ассоциация вполне невинна, вполне романтична и очень лирична. Четыре года назад, ровно день в день, мы пили с тобой «Кровавую Мэри», и вот сейчас я хочу выпить за то же.
— А за что мы тогда пили? — Виктор тоже приподнял свой стакан, чтобы с ней чокнуться.
— Балда! Неужели ты забыл? За открытие нашего агентства.
— Вот черт! — Виктор хлопнул себя по лбу. — Действительно! Мы вышли из администрации города, с кипой документов, и двинули к магазину, чтобы отметить событие.
— Ага! — Полина рассмеялась. — Я изъявила желание пить «Кровавую Мэри».
— Потому что шампанское — это пошлость, — подхватил Виктор, — а пиво — слишком заурядно для такого события. Ты потребовала чего-нибудь этакого, особенного. Я стал предлагать разные вина, но ты захотела «Кровавую Мэри».
— С одним условием, что делать мы ее будем сами, дома, причем так, чтобы не чувствовался спирт. Мы купили бутылку водки и три литра томатного сока. А потом, помнишь, чем все кончилось?
— Еще бы не помнить! — Виктор опять рассмеялся. — Мы дули томатный сок, почти не разбавленный водкой, а ты все приговаривала: «Главное — чтобы не чувствовался спирт». Часа через два поняли, что сок в нас больше не лезет: животы раздулись, а опьянения ни в одном глазу.
— И переключились на чистую водку. А еще я купила дурацкий диск в том же магазине. Какой-то сборник рок-музыки. Тот вечер вообще не задался. Так что предлагаю его перепить.
— За открытие нашего агентства! — поддержал Виктор. Они чокнулись и выпили.
Полина закашлялась и со стуком поставила свой стакан на стол.
— Вот тут спирт чувствуется, да еще как! — прокашлявшись, сказала она. — Зато я кое-что вспомнила. На том диске звучала одна песня. «Алмазный слон». Помнишь?
— «Алмазный слон»? — Виктор задумался. — Да, что-то начинаю припоминать. Это была единственная нормальная песня на всем диске.
— А кто ее пел? Какая группа?
— Не помню. А что?
— В воспоминаниях Анны «Алмазный слон» звучал на том злосчастном рок-концерте. Именно после него и началась вся эта заваруха. Хотя нет, потом еще была какая-то лирическая композиция. Но все равно.
— Но ведь мы уже установили, что никакого концерта не было.
— Ничего мы не установили! — возразила Полина. — Мы лишь предположили, что его могло и не быть. Потому что, кроме этого бара, — Полина постучала по столику, — ничто в ее воспоминаниях не подтвердилось. Но ведь песня «Алмазный слон» — еще одно реальное название. Нужно вспомнить название группы и снова все перепроверить.
На этот раз Виктор думал долго и очень старательно, но вспомнить название группы все равно не смог.
— Ладно, — решил он, — давай заедем домой, найдем этот диск и посмотрим.
Поиски диска отняли массу времени, сил и нервов. Несколько раз Виктор уже готов был бросить это, как ему казалось, совершенно бесперспективное занятие. Старые диски, которые они давно не слушали, были свалены в большую коробку. Часть из них не имела конвертов, а некоторые даже не были подписаны. Эти он просто откладывал в сторону, едва взглянув на них. Скоро возле него образовалась довольно внушительная, расползающаяся во все стороны с неприятным поскрипыванием куча.
Нужный диск оказался на самом дне, как всегда в таких случаях и бывает.
— Нашел! — с облегчением выдохнул Виктор, поднялся с пола и стал всматриваться в названия групп и песен, напечатанные самым мелким из всех существующих на свете шрифтов. — Ага! Вот наш «Алмазный слон»! Ну что, послушаем?
— Потом! — нетерпеливо сказала Полина. — Как называется группа?
— «Последний этаж». Название хронического самоубийцы. Но что-то такое я начинаю припоминать. — Виктор в задумчивости почесал подбородок. — Кажется, они действительно начинали в нашем городе. Но это было так давно. Ладно, попробую что-нибудь о них узнать. — Он подсел к компьютеру, вошел в Интернет.
Информации о группе «Последний этаж» оказалось очень немного. А ту, что удалось найти, не только ничего не могла прояснить в их расследовании, но, наоборот, все только еще сильнее запутывала. Группа распалась пять лет назад в связи с трагической гибелью ее лидера. А в их городе не выступала за много лет до распада.
— Так что, Анна опять все перепутала, — подытожил Виктор. — На ее показания рассчитывать не приходится, — насмешливо добавил он. — Впредь будем опираться только на реальные факты, взятые из компетентных источников, и больше не идти у нее на поводу. — Он был раздосадован такой бессмысленной потерей времени.
Полина ничего не ответила. Новая неудача ее, конечно, тоже расстроила, но она не считала, что Анну пора сбрасывать со счетов. Нужно узнать всю историю, потом уже делать какие-то выводы, думала Полина, но спорить с мужем не стала, понимая, что сейчас это совершенно бессмысленно.
Виктор сердито набирал какой-то номер — раздавалось характерное попискиванье его мобильника. Чтобы не слушать разговор, Полина взяла со стола диск, вставила в плеер, надела наушники и села в кресло.
Песня «Алмазный слон» произвела на нее довольно сильное впечатление. Тогда, четыре года назад, они не особо вслушивались в слова, только отметили, что среди всей этой серой массы бездарных песен она выделяется неплохой мелодией. Диск им не понравился, с того вечера они его больше не слушали, задвинули куда-то в угол, а потом он вообще перекочевал в коробку со старьем. Теперь же песня ее поразила странными, необычными, но какими-то нездоровыми образами. Суть сводилась к тому, что человеку снится один и тот же сон: по глухому, заснеженному лесу пробирается огромный ледяной слон, он тяжело ступает, его массивные ноги вязнут в снегу. Человека это страшно пугает, он хочет сбежать из этого белого кошмара, но не может сдвинуться с места. Снег не пускает его. Хорошо еще, что слон идет так медленно. Ведь когда он приблизится, произойдет катастрофа. Поднимается солнце. Все вокруг сияет ослепительным блеском. Ледяной слон — Алмазный слон — лишь отражение в глазах человека. И он уже не знает, что реальность, что сон. И все это усугублялось такой же странной, нагнетающей отчаяние, безнадежность музыкой.
«Автор песни — просто сумасшедший какой-то», возмущенно подумала Полина и выключила плеер. Виктор все еще разговаривал по телефону. Делать было нечего, вздохнув, она снова включила плеер. Но тут поймала себя на мысли, что обманывает себя, разговор Виктора — только повод, а ее нетерпеливый вздох — сплошное притворство, на самом деле ей нестерпимо хочется опять услышать эту песню.
Она прослушала ее еще три раза. С каждым разом впечатление только усиливалось. Она погружалась в песню все глубже и глубже. Нет, не так. Она погружалась в сон безумца. Это она не могла вырваться из снежного плена, ее ноги утопали в сугробах, ее глаза в ужасе следили за надвигающейся на нее ледяной громадой. Шаг за шагом этот алмазный, сверкающий ужас приближался к ней. Еще мгновенье — и он поглотит ее, она превратится лишь в отражение…
Ознакомительная версия.
