На что похоже это чувство? Я стоял и мучительно соображал. Ну конечно! Это было отдаленно похоже на то, что я испытал у Гроба Господня в Иерусалиме. «Господь слышит меня! Он меня не оставит!» - радость моя была столь же ощутима, сколь и непонятна.
- Что с тобой? - удивился Стас. - Ты придумал, как решить все свои проблемы?
- Да нет, Стас! Просто так, все в порядке. Мы едем? - пресек я разговор.
- Давай одеваться. Мы назад-то вернемся?
- Я не думаю, чтобы мои проблемы так быстро рассосались. Так что, если будем живы - вернемся, - спокойно ответил я.
- Тяпун тебе! Тоже мне, нашлась Каркуша! - ворчал Стас.
Мы вышли из дома, а примерно через час покидали салон автобуса на Воробьевых горах.
- Дэнис, возьми ключи от дачи, - протянул мне Стас увесистую связку. - У меня дом есть, а тебе и переночевать негде будет, если мы вдруг не встретимся. Теперь надо определиться, где ты будешь меня ждать.
- На смотровой площадке есть храм, там меня уж точно никто искать не будет.
- Годится. Теперь вот еще что, - продолжил Стас по-деловому. - Если мы поедем к тебе, то я тебя предупреждать не буду. Если же я тебя решу пригласить в банк, а на месте все будет в порядке, то я обращусь к тебе… Э-э-э… Тебя как в школе дразнили?
- Сосиской, - признался я. - Дениска-сосиска.
- А, ну да! Надо было сказать своим приятелям спасибо, поскольку много других рифм напрашивается…
- Прибью!
- Ну ладно, ладно! Так вот, так и напишу - «Сосиска». Если же ты получишь сообщение начинающееся на любое другое слово, включая «Дэн», «Дэнис» и т.д., быстренько сворачивайся и линяй обратно на дачу. Я постараюсь к тебе приехать или, по крайней мере, дать знать на пейджер, что со мной. Сам не пытайся мне звонить - сиди тихо, как мышь.
- Слушай, Стас. Да тут Джеймс Бонд отдыхает! Какой там! Моссад, МИ-6, Штази, ЦРУ и КГБ вместе взятые - просто мальчишки с голыми попками по сравнению с нами!
- Слушай, сарделька! Я для кого стараюсь? Между прочим, у меня работа, на которую я сегодня просто забил болт! И все ради тебя! А он тут еще издевается!
- Все-все, Стас! Больше не буду! Договорились, я все запомнил.
- То-то же. Ну, с Богом!
Мы обнялись на прощание, и Стас ушел, я же обосновался в будке таксофона - надо было обзвонить своих клиентов по рекламе. На это ушло минут пятнадцать, после чего я отправился в храм.
Бабушка Ефимия была на своем посту - неспешно натирала до блеска большие медные подсвечники.
- Здравствуйте, Ефимия э-э-э… - замялся я, - не знаю вашего отчества. Вы меня помните?
- Конечно помню, сынок, - повеяло теплом от удивительно доброго и мудрого взгляда темных карих глаз, - Никитична я, Ефимия Никитична. Как твои дела, сынок?
- Да неважно, тучи не рассеиваются, а еще более сгущаются, Ефимия Никитична, да и еще обещание мое вот… неисполненное.
- Кому ж обещал-то? Дружку какому, а он тебе теперь покоя не дает?
- Да нет, не дружку, - вздохнул я, - Богу Самому обещал однажды, что, если поможет Он мне, то обязательно покрещусь, ну и забыл об этом напрочь.
Бабушкины глаза враз посерьезнели.
- Э, милок, как же это ты так? Но это дело поправимое. Бог наш любит всех. Ни один человек в мире не может любить так, как Он! Бог не хочет зла никому, а все, что посылает - посылает на пользу. Понимаешь, все! Даже то, что кажется нам плохим.
- Ну Он же бывает и наказывает?
- Это не Бог нас наказывает, а мы сами себя. Каждый наш грех аукается скорбями. И, главное, помни, что никогда человеку не дается ноши выше той, какую тот может сдюжить. НИКОГДА! - строго подытожила она. - Ты, главное, с этим делом не затягивай - с Крещением, это не шутки. Если решил, то иди до конца, и крещения одного будет мало! Надо в церковь ходить, молиться, поститься, исповедоваться, причащаться. Жизнь наша короткая, а когда Господь к себе возьмет, никто не знает. Вот сегодня отпевать будут молодого парня - поди тебе ровесник: красивый, богатый. Приходил к нам, с отцом Михаилом беседовал. А вот убили его в минувшее воскресенье.
Что-то смутно кольнуло меня, я еще не успел сообразить, что же именно, как дверь храма открылась, и внутрь вошли двое амбалов, в которых я тут же узнал охранников покойного Федота. Бежать было некуда, я сделал два шага вперед, встав в угол перед какой-то иконой. Тем временем гости подошли к бабушке Ефимии и поинтересовались готовностью предстоящего отпевания. Она успокоила их, сказав, что все готово, дала несколько распоряжений, после чего они ретировались. Я не смел повернуться, а Ефимия Никитична, подойдя ко мне поближе и встав в пол-оборота, тихонько зашептала:
- Что случилось, милок? Ты знаешь этих людей?
- Бабушка, отпевать-то будут не Федора Силина?
- Фамилии не припомню, а звать точно Федором.
- Меня обвиняют в его убийстве, милиция ищет, бандиты, - голос мой дрогнул, а состояние было близким к панике.
- Ох, батюшки! - воскликнула Ефимия. - Иди за мной!
Она схватила меня за руку и потащила вглубь храма. Сбоку, слева от алтаря, я увидел еще одну дверь, которая была заперта. Бабушка велела мне идти к двери, а сама быстренько натянула цепочку от стены к стене, отгородив ту часть храма, где мы находились от входа.
- Ефимия Никитична, здравствуйте, - это был голос Колобова, - у нас все готово, что делать дальше?
- Милок, обожди на улице немного, я сейчас принесу подставку под гроб и вас позову.
Я стоял спиной ко входу, и мне казалось, что меня вот-вот узнают, схватят, было такое ощущение, что поток горячего воздуха окатывает меня сзади, по спине заструился пот. Спровадив Колобова, бабушка ловко извлекла откуда-то из-под халата связку ключей, отперла дверь, и мы вышли во внутренний двор. Прикрыв дверь, моя спасительница, быстро перебирая ногами в древних бурках, поволокла меня к двери добротного кирпичного дома, расположившегося внутри церковной ограды.
- Это дом нашего батюшки, здесь тебя никто не найдет, - сказала она, захлопывая дверь изнутри. - Вот, разувайся, на тебе тапочки и проходи вот сюда, - указала сухонькая ручка на открытую дверь в конце короткого коридора. В середине комнаты стоял большой обеденный стол со скамейками вокруг. Видимо, это была столовая. В помещении было тепло, я снял куртку и присел с краю на скамейку.
Запищал пейджер.
- Стас! - Трясущимся пальцем Денис нажал на кнопку.
«Денис, я в «Опус-банке». Здесь готовы тебе помочь. Срочно позвони по телефону 939-15-76. Жду звонка. Стас»
- Твою мать! - Вырвалось у меня. Я просто не верил своим глазам. «Что же делать?», - только и вертелась в голове. «Точно! - Наконец-то придумал я. - В этой ситуации я сам ничего не смогу сделать, а вот отец сможет помочь. Надо быстрее ехать к нему!»
Из глубины дома раздались шаги, и в комнату вошел рослый детина с огромной окладистой бородой, он вполне подошел бы на роль Ивана Сусанина, и голос был под стать:
- Здорово, раб Божий, давай знакомиться, меня зовут Григорий, - протянул он огромную ручищу. Я с опаской подал свою руку, которая словно попала в железные тиски.
- Приятно познакомиться, Денис, - промямлил я.
- Ефимия сказала, что тебя надо вывезти отсюда. Ты торопишься? Можем пока чайку попить.
- Тороплюсь, Григорий, поверьте, очень тороплюсь! Мне бы выбраться отсюда на улицу незаметно, а там я уж сам.
- Ты, Дионисий, куда попал вообще, знаешь? - сделал грозное лицо мой собеседник.
- В церковь, - опешил я.
- Вот именно! Ты попал в Дом Божий, где все проблемы решаются легко и просто, когда на то воля Божия есть. Тебе куда и к какому времени надо? - ласково улыбнулся он под конец.
- На Мясницкую, к часу.
- Тогда едем!
Я немного успокоился. От этого человека исходила какая-то уверенность и сила. Вообще как нельзя кстати оказалась помощь этих, в общем-то, чужих мне людей, ставших в считанные минуты очень близкими.
Мы вышли на улице. Во дворе стояла новенькая Нива с работающим двигателем.
- Прыгай внутрь, - скомандовал Григорий и забрался на водительское место. Вынув из кармана брелок наподобие пульта автомобильной сигнализации, он нажал кнопку, и ворота стали открываться.
* * *
Как больно, как же больно! Жар возникает внутри и, кажется, опаляет каждую клеточку тела, медленно поднимаясь к голове. Нет! Только не это, только бы он не дошел до головы. Эту боль пережить невозможно, я опять потеряю сознание. Зачем Наставник мучает меня? Он опять пришел ночью, я услышал его голос - внутренний голос, который велел мне приехать к этой церкви на Воробьевых горах. Сюда должен придти этот щенок, а мне необходимо сдать его следователю. Наставник, как всегда, все знает. Я должен исполнить его волю, должен…
Вот и следователь с этой дебильной фамилией, да и весь он какой-то ущербный, а щенокуже внутри, в церкви. Что со мной, м-м-м-м, больно, жжет, я не могу подойти к храму… Что случилось? Надо подойти к нему, надо только подойти и сказать несколько слов про этого щенка. Так, у меня получится… А-а-а-а-а-а-а! Ничего не вижу, куда я бегу? Стоп, стоп! Больно! Дыши, дыши! Где я? Вот гадость! Какая сила оттолкнула меня от церкви? Но стало легче, боль отступила. Надо выполнить волю Наставника, иначе будет плохо. Надо идти.
