А что, нельзя?
– Нельзя, – заверил Николай. – Это называется переклад на бедность. К тому же вы брали откаты у клиентов.
– Олег Витальевич сам виноват, – буркнул Вячеслав. – Мы с ним договаривались на одну зарплату, а он мне чуть ли не вдвое урезал.
– А какое отношение вы имеете к смерти Лухина? – Николай следил за реакцией Вячеслава.
– Вы о чем?! – Тот побледнел, затем кровь прилила к лицу. – Он в аварии погиб!
– На него была наведена порча.
Вячеслав попытался взять себя в руки, но удалось ему это плохо: он испугался.
– Да как вы смеете! – Голос сорвался на визг. – Я к этому непричастен.
– Я и не говорю, что причастны, – спокойно ответил Николай. – Просто ставлю вас в известность. Может, вы что-то знаете.
На лбу Вячеслава выступил пот:
– Не, я такими вещами не занимаюсь. Да и не было у нас, чтобы кто-то на Олега Витальевича такой зуб заимел. Да, жадный был мужик, придирчивый, но за это не убивают.
Выходные прошли, будто их и не было вовсе: дела, заботы, разъезды. Николай поймал себя на мысли, что специально забивает дни делами, лишь бы не думать о том, что он никому не нужен.
Глава двенадцатая
Ночной гость
В понедельник на планерке Николай отчитался по делу Лухина. Собрались все, кроме Дениса, тот дежурил по району. Михаил занимался составлением отчетов, прерываясь на болтовню по телефону с очередной подружкой, Женечка что-то внимательно изучала в компьютере.
– Тупик какой-то, – произнес Сэм. – Зацепиться не за что.
– Пока не за что, – назидательно заметил шеф. – Надо рыть дальше. Какие у тебя планы, Дергунов?
– Опросить работников Лухина, других родственников. Может, кто даст идею.
– Вот и займись на неделе.
– А что слышно про чертово дело, Виктор Иванович? – осторожно поинтересовался Сэм.
– Никаких следов, – буркнул шеф. – Проводник как в воду канул. И жрун вместе с ним. Мы даже снимок ауры не сделали, а хотелось бы посмотреть, что за тварь к нам пожаловала.
Николай был не согласен с шефом: лучше бы демон убрался обратно в хаос, и безвозвратно. А уж разбираться в их разновидностях – дело неблагодарное, да и ненужное, пусть сидят у себя дома.
Шеф выстучал мелодию на столе и продолжил:
– К нам тут заявление поступило на некого Яроша Бориса Абрамовича. Обвиняют в черной магии.
– О как! – не выдержал Сэм. – Даже так?
– Даже так, – согласился шеф. Он открыл папку и зачитал: «Ярош Борис Абрамович тринадцатого июля проводил психологический тренинг. Тема лекции: «Умение работать в команде». После тренинга почти все чувствовали себя плохо. Одних трясло, у других болела голова, третьи ни с того ни с сего плакали. Просим разобраться, что это было». – Дальше идет список из двадцати фамилий, подписавших заявление, – добавил шеф.
– Ну хорошо, что доносы пишут, а не на костре сжигают, – брякнул Сэм.
– Слушай, а что ты в последнее время такой нервный? – Голос шефа сделался строгим. – Возьми и займись этим Ярошем. Он на Луговом проезде живет.
– Можно вместе с Николаем? – Сэм пошел на попятную.
– У него свое дело, если помнишь. – Шеф вопросительно посмотрел на Николая.
– Я ему помогу, а он мне, – попросил Сэм.
Шеф упорствовать не стал:
– Если Николай не против, то я возражать не буду.
Во время обеда Николай заглянул к Ольге. Она сидела за компьютером.
– Привет! – поздоровался он. – Как выходные прошли?
– Это не выходные, – пожаловалась она, – а смена деятельности.
– У меня так же, – улыбнулся Николай, – только без смены. Хочешь в кафе прогуляться? Угощаю.
Ольга покачала головой:
– Я бы с радостью, но некогда. Столько бумаг заполнить надо, что зашиваюсь. Ты как?
– Да ничего, – ответил Николай, – в этот раз перенес нормально.
– Должно помочь! – Ольга улыбнулась так искренне, что Николаю стало хорошо. – Давай вечером встретимся? В семь?
Наступила очередь Николая отказываться:
– Еду сейчас на «Автозаводскую», не знаю, когда освобожусь.
– Тогда так, – решила Ольга. – Как будет свободное время – пиши мне. Или я тебе. А то мы так и будем: то одно, то другое.
– Договорились, – кивнул Николай.
Поездка ничего не дала. Из разговоров с сотрудниками Лухина Николай снова выяснил, что тот был прижимистым – ни премий, ни отпускных – и вредным мужиком. Лухина не любили, но и ненавидеть до такой степени, чтобы желать смерти, – такого тоже не было. Николай для галочки прошелся по офису с микро-Уленькой. Прибор вяло реагировал и злых эманаций не показывал.
Освободился Николай рано и уже собирался послать сообщение Ольге, как раздался звонок. Звонила Ирина, однокурсница.
– Слушай, – судя по голосу, она нервничала, – у нас какая-то чертовщина творится. Не заедешь?
Николай мысленно вздохнул: ехать не хотелось. Ему надоели вечера, посвященные работе, и такие же выходные.
– Срочное у тебя?
– Нет… Да… Не знаю.
– Ладно, через полтора часа буду, – он со скрипом согласился: похоже, вечер освободить не получится.
– Только давай в кафешке посидим, – предложила Ирина. – А то дома…
Когда Николай приехал, Ирина уже ждала его. Николай не видел ее лет семь, в последний раз они столкнулись на Кузьминском рынке: Ирина покупала вещи для своих погодков. Николай заказал чай на двоих: хотелось есть, но цены в кафе кусались. Пол-литра облепихового чая стоили около пятисот рублей!
– Я чего тебя к себе не позвала, – начала Ирина, – бабка теперь у меня живет, а я не хочу при ней говорить.
Родители Ирины развелись давно, она еще в началке училась. Насколько она знала, причина была в свекрови – та постаралась рассорить родителей. С отцом Ирина почти не поддерживала связи, как и с бабушкой по отцу, но шесть лет назад тот умер. С Ириной созвонился дядя и позвал на похороны, с тех пор она начала общаться с отцовской родней.
– И тут полгода назад активизируется бабка. Мол, совсем плоха стала: возраст за девяносто лет перевалил. А дядя, ее младший сын, к себе брать отказывается. И давит, давит на жалость. А я, дура, купилась.
– И в чем дело? – поинтересовался для вида Николай, хотя ему уже все было ясно.
– В бабке, – коротко ответила Ирина.
Дальше Ирина поведала, что поначалу проблем с той не возникало. Ей выделили комнату с телевизором, ни в чем ее не ущемляли, но бабка начала вредничать.
– Ну, знаешь, как некоторые свекрови себя ведут.
– Не знаю, – признался Николай.
– Пыль не так вытерта, пол не так протерт, – пояснила Ирина. – И бубнит, и вечно недовольна всем, как будто это она хозяйка, а я к ней в приживалки пришла. Докапывается до всех! До меня, детей. Мужа безруким обзывает.
Ирина минут
