взял с журнального столика смартфоны – свой и жены – и передал мне. Алла Михайловна последовала его примеру.
– Осторожнее, – добавила она и спросила простодушно. – А вы в нем копаться не будете?
– Что вы! Ни в коем случае. Просто это необходимая в таких случаях процедура.
– В каких?
– В условиях… – я запнулась, – ограниченной территории. Преступник находится здесь, поэтому мы должны убедиться, что ему никто не помогает.
– Как мы можем помогать преступнику! – возмутилась Маргарита Юрьевна.
– Это простая формальность, – успокоила я ее, – но формальности надо соблюдать.
– Ладно, но пусть дети сразу нам позвонят, как появится возможность.
У меня не было сил дать согласие – вместо меня это сделал Гарик.
– Вы же сказали, что на острове произошел несчастный случай, – вдруг подал голос генерал. До этого момента он сидел в углу, у бутафорского камина и сверлил нас проницательными серыми глазами, – а теперь выясняется, что есть какой-то преступник.
Я мысленно взвыла. Ненавижу врать и изворачиваться – обязательно что-нибудь забудешь и проговоришься.
– Преступник или нет – предстоит разобраться следователю, – опять нашелся Гарик, – мы же пока выполняем поручение подполковника Кирьянова и обеспечиваем сотрудникам полиции условия работы.
– Владимир Павлович, – улыбнулась я самой очаровательной улыбкой из своего женского арсенала, – вы нам не поможете обойти остальных?
– Я? – удивился старый генерал.
– Да. Все равно больше трех человек в комнате нам не рекомендовано запирать, а одному вам скучно будет.
– Ну, если надо. – Мужчина пожал плечами и встал, цепляя со столика свои аккуратные очки в тоненькой оправе.
– А это обязательно? – спросил отец Вики, – мы бы лучше тут остались все вместе.
– Нет уж, есть шанс пройти и размяться – я им воспользуюсь, – усмехнулся Владимир Павлович и обернулся ко мне, – вы же потом разрешите мне присоединиться к друзьям? Пусть это и против правил.
Я сделала вид, что раздумываю, но в итоге, конечно, согласилась.
– Пойдемте. Начнете с первого этажа, – деловито предложила я и попросила у постояльцев ключ от их номера.
Когда мы втроем вышли из комнаты, я почувствовала облегчение. Господи, неужели, взрослые люди поверили в ту нелепую чушь, которую я только что несла. Мне казалось, отец Вики сейчас выскочит из комнаты и закричит, что никто не вправе запрещать ему увидеться с дочерью. А галиматья про «трех человек в номере» и вовсе не должна была сработать. Наверное, сработал стресс и эффект неожиданности. Тогда надо торопиться. Сейчас люди придут в себя, начнут разговаривать, размышлять и придут к выводу, что мы наговорили им ерунды.
Гарик запер дверь.
– Надо положить телефоны в сейф, который есть у нас в номере, – рассудила я и обернулась к генералу, – идемте.
– Куда? На первый этаж обходить гостей? Или вы все-таки скажете правду? – спросил он, немного меняясь в лице.
Старого вояку мы не обдурили. Тем лучше. Остается надеяться, что он не впадет в истерику, узнав горькие новости, и расскажет подробно о Вике и ее жизни. Если в курсе, конечно.
Я выдержала хмурый взгляд из-под седых бровей и невозмутимо ответила:
– На первом этаже нам делать нечего. Идемте, сейчас мы все вам объясним.
Наш с Гариком номер находился прямо по коридору, на противоположной стороне. Я немного повозилась с расшатанным замком, но в итоге все-таки провернула ключ в скважине. Номер был теплым – солнце его здорово нагрело. Мне захотелось снять обувь и пройтись по горячему полу босиком, но я, разумеется, не стала разуваться. Вместо этого прошла к маленькому сейфу на полке у дальней стены и положила в него телефоны родителей.
– Было бы неплохо у остальных тоже забрать мобильники, – вслух подумалось мне. – Хотя можно просто запретить звонки и выход в соцсети.
– Зачем? – удивился Гарик.
– Разнесут новость по всему Тарасову. У полиции проблемы, а тебя эксклюзива лишат.
– Все равно узнают. А на месте преступления я один из прессы. У меня всяк материал сочнее выйдет.
Я пнула Гарика по ноге за его циничную черствость, продемонстрированную в присутствии свидетеля.
– Какой материал? – спросил Владимир Павлович.
– Присаживайтесь, – предложила я генералу.
Он с достоинством присел у стола, положив руку на соломенный ланчмат. Я устроилась напротив, подвинув к себе соседний стул.
Генералу было больше шестидесяти, но седина его опережала возраст – белая, как снег в январе, она прибавляла Владимиру Павловичу лишних десять лет. Но в остальном это был крепкий, дородный, подтянутый мужчина, весь вид которого говорил о благородном достоинстве, рассудительности и степенности. Такой солидный облик я встречала только у высокопоставленных военных, прошедших огонь и воду.
– Владимир Павлович, вас мы обманывать не будем. На острове совершены два убийства.
– Два? Убийства? – Новость смела с лица старого вояки всю благообразность. Генерал схватился за лоб. – Кто? Кого? О нет…
– Да, вы правильно поняли. К сожалению, одна из жертв – дочь ваших друзей, Вика Сенина. Сами понимаете, мы не могли пока родителям об этом сообщить.
Владимир Павлович тяжело задышал, прижав руку к груди.
– Вам плохо? – испугалась я.
Гарик кинулся за водой.
– Нет, я порядке, дайте мне минуту. – Владимир Павлович слабо махнул рукой, но от стакана воды не отказался – выпил его жадными глотками. Потом нашарил в нагрудном кармане льняной рубашки маленькую аккуратную таблетницу, вынул оттуда какую-то капсулу и сунул ее под язык.
– Чем вам помочь? – встревожившись, спросила я.
Черт бы побрал этот гостевой дом с его экономией. Ну как можно не позаботиться о медике на удаленном острове?
– Ничего. Сейчас пройдет.
На глаза генерала навернулись слезы, и он сразу стал казаться еще старше.
– Как же так? Как же? – повторял он и мотал головой, не в силах поверить в страшное.
Потребовалось минут десять, прежде чем Владимир Павлович смог говорить.
– Вика была моей крестницей. Я ее с пеленок нянчил. Не могу поверить… Кому могло это понадобиться? Здесь же все свои, родные люди. Друзья, родственники…
– И тем не менее, кто-то это сделал. Мы не утверждаем, что это
