местных дам.
– Тогда что тебя беспокоит?
– Да я тут встречалась с одним парнем.
– Наслышана, – усмехнулась Алина, – в укромном уголке, возле душевых.
– Понимаю, столько любопытных глаз, как тут что-то можно утаить? – хмыкнула я.
– Парень – красавчик, даже если он станет по-пластунски ползать или сольется с окружающей средой, словно хамелеон, все равно все заметят его передвижения.
– Ага, понимаю.
– А в сушилку, что возле душевых, знаешь, зачем обычно бегают? – Глаза Алины озорно искрились, пока она произносила эту фразу.
– Я здесь все еще новичок, так что понятия не имею. Но полагаю, что ты сейчас с удовольствием меня просветишь.
– Как бы это сказать. Подобное явление существует на многих зонах, но ты действительно новичок, поэтому можешь и не знать. Чтобы смягчить условия своего содержания, улучшить рацион или получить освобождение от работы за надоевшей швейной машинкой, многие стараются забеременеть и родить малыша.
– Чего? – растерянно переспросила я. – Родить здесь?
– Ты не ослышалась, в женских зонах довольно часто детей рожают. Конечно, беременеют, как правило, во время длительных свиданий с родными. Когда муж или любовник приезжает. Но бывает, что и конвойных соблазнить пытаются. Многим подобное здесь не светит, конечно, но ты симпатичная, даже, можно сказать, классически красивая девушка.
– И значит, никто не удивился, когда мы с Василием внезапно уединились?
– Ошибаешься, многие и удивились, и растерялись. Такого напора и осведомленности никак не ожидали от обычного новичка.
– Напора? Ты о чем?
– Это ведь долгий процесс. Наладить контакты, организовать свидание – задача не из легких. А ты справилась с этой задачей настолько быстро и просто, что теперь поговаривают… – Неожиданно Алина замолчала, не закончив фразу.
– Говорят о чем? – насторожилась я. А потом добавила после небольшой паузы: – Некоторые высказали предположение, что у меня есть связи с администрацией. Всегда были, с самого начала.
– Разве что намеками, но да, что-то вроде того.
– Это только пока. На самом деле наши правящие дамочки уже готовят почву для объявления меня вне законов местного общества. Что может быть проще – назвать меня стукачкой, не знаю, ставленницей администрации, и все готово!
– Но ты действительно встречалась с парнем ради возможной беременности? – недоверчиво протянула Алина.
– Спрашиваешь, сотрудничаю ли я с администрацией?
– Просто у твоих действий обычно есть цель. Но в данном случае она мне непонятна.
– Все весьма прозаично. Я получила сообщение от друзей, и Василий его передал. Да, оказывается, у меня еще есть друзья. В общем, они нашли возможность предупредить меня об опасности.
– Прости, я не очень понимаю. Опасность какого рода тебе грозит? То есть я имею в виду, ты и так уже в тюрьме.
– И что может быть хуже? – усмехнулась я. – Боюсь, ты сама слишком хорошо знаешь, что именно, – смерть, конечно же.
– То есть с воли тебя предупредили о том, что здесь у тебя назревают неприятности? Как-то это невероятно звучит.
– Нет, конечно же, нет. Мои друзья не знают, да и никак не могут знать, что я успела и здесь врагов завести. Они предупреждают о неприятностях с воли.
– Понимаю. И мне, конечно, интересно. Но если ты не можешь объяснить, не говори.
– Это сложно и долго рассказывать, так что я кратко. У меня за время карьеры было множество разнообразных заданий. Некоторые из них можно назвать спорными с точки зрения морали. Некоторые во многих странах мира автоматически поставили бы меня вне закона. А были задания, что поставили бы меня вне закона и в нашей стране. Но я была солдатом, и слово «приказ» зачастую не оставляет нам выбора.
– Могу понять. Но если к тебе как к специалисту возникли вопросы или тебя решили привлечь к ответственности, разве этим не военная прокуратура должна заниматься? То есть они должны пойти официальным путем, разве нет?
– Что ты, к моей технике, а также навыкам специалиста нельзя придраться, самодеятельности на заданиях я тоже не допускала. Так что официально мне никто ничего не может предъявить. Я уже не говорю о том, что часть моих заданий засекречена, а часть официально никогда не существовала.
– Тогда что? Я правда не понимаю.
– На таких заданиях многое видишь, слышишь и понимаешь, а иногда догадываешься. Я не глупый человек. И всегда знала, что при желании некоторые мои действия можно обернуть против меня самой. И рано или поздно мне могут просто припомнить, что слишком много знать бывает вредно для здоровья. Поэтому, как только представился случай, я подстраховалась. Припрятала некий компромат на высшее руководство. Пойми, я не собиралась никого шантажировать или вообще как-либо это использовать. Это была просто страховка, на всякий случай. Но когда это все произошло, я имею в виду убийство, а также суд, я допустила крошечную ошибку, некий просчет. Будучи на эмоциях, сказала одну весьма неосторожную фразу одному очень ненадежному человеку. И, возможно, сама запустила цепь событий, что приведет к попытке меня уничтожить. Сюда же можно прибавить и месть родни того типа, что пострадал от моих рук. Так что все сходится одно к одному.
– Ясно, и что будет теперь?
– Вероятно, останься я на свободе, ничего не произошло бы. Но некто решил, что теперь я отличная мишень, и на меня объявили охоту.
– Но, поскольку ты здесь, на зоне, им до тебя не добраться?
– Как раз наоборот, здесь это будет сделать намного проще. Даже без учета моих трений с местными.
– А это не может быть провокацией? – задала неожиданный вопрос Алина.
Похоже, она обладает высоким интеллектом, а также имеет критический склад ума. Возможно, Генка, затевая эту небезопасную игру, даже не подозревал об этом факте. Но мне стоит быть осторожнее.
– Ты имеешь в виду администрацию или местных теток? – нахмурилась я. А потом добавила после небольшой паузы: – Да нет, местные просто не успели бы сработать. Администрации это и даром не нужно. Остаются только мои бывшие боссы. Но им провоцировать меня нет никакого резона, а предупреждать – тем более. Они слишком хорошо знают, что сидеть и спокойно ждать у моря погоды я не стану.
– Но ты получила сообщение от совершенно
