Гуров позвонил Орлову и сказал, что надо бы основательно поговорить. Через полчаса генерал свернул какое-то небольшое совещание, и они связались по скайпу. Полковник видел за спиной своего начальника спинку дивана в комнате отдыха, уголок репродукции с пейзажем. Орлов выглядел уставшим, но собранным. В его глазах мелькнула радость, когда он увидел физиономию Гурова.
— Ну, наконец-то, — проворчал Орлов, улыбнувшись одними уголками губ. — Пропадущие! Давай докладывай. Как там у вас дела продвигаются?
— Хреново, Петр, — буркнул Гуров. — Где Стас, почему он не выходит на связь?
Лицо Орлова заметно побледнело. Сыщик испугался, что слишком откровенно задал свой вопрос. Может, Гуров просто чего-то не знает? Вдруг у Крячко с Орловым были какие-то свои планы? Но, судя по лицу Орлова, Лев Иванович попал в точку.
— И с тобой не выходит, значит, — хрипло сказал Орлов. — А я-то надеялся, думал, что сейчас по скайпу поболтаем, расскажешь. Вот этого я и боялся. Черт, как мне не хотелось вас посылать!
— Петр, перестань, — зло сказал Гуров. — Какая разница, кого посылать?! Тебе других не так жалко, что ли? Работать кому-то надо, а ты послал лучших.
— Лучших, — машинально и с горечью в голосе повторил Орлов.
Обычно он иронизировал по поводу скромности Гурова, но сегодня ему было не до шуток.
— Конечно, разницы нет. Я просто надеялся, что он с тобой связался и вы молчите, потому что у вас там работы невпроворот. А оно вот как случилось…
— Петр, давай без паники. Я и сам бояться умею. Ничего еще не известно! Что значит «случилось»? Ты давай аккуратно там запроси по официальным каналам о работе твоего офицера-координатора. А я тут начну разведывать. Есть у меня информация, что местная милиция знает о пропаже российского полковника. Буду искать.
— Трудно одному. Может, тебе прислать кого-нибудь из надежных ребят?
— Нет, Петр, тут количеством не возьмешь. Лишний шум сейчас не нужен. А команда у меня тут сформировалась. — Гуров усмехнулся. — Есть небольшой партизанский отряд. Давай-ка о делах. Ты можешь вкратце посвятить меня в дела фирмы, в которой работал Рыбников?
— Могу. Фонд «Ветеран» имел деловые связи с несколькими фирмами в России. У него был и партнер в Беларуси. Мелкий, конечно, но все-таки. Фонд перечислял туда деньги не часто и в не очень большом количестве. Так, мелкий поставщик медицинского оборудования, лекарств. Фирма называется «Комплект-Ресурс», располагается в Минске на улице Максима Богдановича. Генеральный директор — некто Клименко Павел Алексеевич. Это все, что следует из платежных документов и официальных договоров.
Гуров быстро сделал записи в блокноте. Получалось, что Крячко мог наведываться и в Минск. Иначе почему его так долго не было в Пинске?
— Больше ничего интересного по белорусскому партнеру нет?
— Как тебе сказать?.. Сейчас трудно отделить зерна от плевел. По оперативным данным, со счетов фонда «Ветеран» перед самым отъездом Рыбникова в Беларусь были перечислены бешеные суммы денег. Более восьмисот миллионов рублей. Не одним переводом, а несколькими. Один кусок, чуть меньше ста тысяч, упал именно в «Комплект-Ресурс».
— Ладно, учту. Знаешь, Петр, пришли-ка ты мне максимум информации по этому фонду. Меня интересует руководство, окружение, чем занимался сам фонд, кто его создавал и зачем. Ну, сам понимаешь. Побольше информации, а уж что мне тут понадобится, пригодится, это дело покажет.
— Хочешь прощупать эту фирму в Минске?
— Обязательно. Сдается мне, что у Станислава проблемы начались именно после того, как он попытался ковырнуть эту контору.
— Слишком просто, — возразил Орлов. — До идиотизма!.. Перегнали из фонда деньги, вице-президент уехал в Беларусь, где его тут же убили. И ладно бы, если основную часть денег тоже слили бы в Беларусь. Так нет, они растворились в Москве. А вот когда из России в Беларусь поехали координаторы для совместного расследования, их убили и не особенно заметали при этом следы. Потом пропал еще один полковник из российского МВД, который был отправлен по этим же делам. Нелепо же!
— Я с тобой согласен по всем пунктам. Оно не просто нелепо. Это не имеет никакого смысла, кроме одного — заставить нас искать там, где ничего нет.
— Это очень смелое замечание. Я бы на твоем месте, Лев Иванович, поостерегся.
— А я и не говорю, что собираюсь бросаться в омут головой. Но если кто-то строит нам ловушки здесь, то этих ушлых ребят надо найти. А через них мы выйдем и на организаторов всего дела. Ведь что-то все это должно означать!.. Кстати, фонд делал заявления по поводу хищения денег?
— Нет, и это весьма интересно. Возможно, что это плановые платежи или же какая-то долгосрочная закупка. Мы пока не суемся, чтобы не засветить своего интереса. Вспугнуть можем. Мы сейчас придерживаемся двух версий. Первая: убийство связано с деятельностью фонда. Вторая: причину преступления надо искать в частной жизни Рыбникова.
— Ты имеешь в виду версию белорусской милиции? Убийство бывшим сослуживцем из-за старой любви? Забудь.
— Есть варианты. Могли убить там, а причины в частной жизни — в Москве. Но этот вопрос мы изучаем.
— Хорошо, Петр. Значит, я жду информацию по фонду. Держи меня в курсе вашего московского расследования.
Ночью Маша так и не появилась. Гурову было неуютно от мысли, что он не до конца владеет информацией и не знает, чем точно занимаются его помощники. Однако с таким положением дел предстояло мириться.
Утром, уже около восьми, позвонил Михаил. Он попросил разрешения прийти, чтобы поделиться новостями.
Вошел он, как всегда, выбритый, пахнущий хорошим лосьоном. Возможно, что эту ночь Михаил не спал совсем, раздобывая информацию для Гурова, но никакой усталости заметно не было.
Вот что значит молодой сильный организм, в который уже раз с завистью подумал Гуров.
— Кофе будешь?
— Не откажусь, — сказал Михаил и прошел на кухню.
От Гурова не укрылся быстрый и цепкий взгляд гостя, брошенный в комнату.
«Интересно, что ответит Михаил, если спросить про Машу? Ладно, не стоит, — решил Гуров. — Надо будет — сам скажет. А вообще-то это их личное дело. Это всего лишь добровольное временное сотрудничество. Они же не мои подчиненные, чтобы все время ставить меня в известность о своих поступках и намерениях».
— Может, позавтракаешь? — снова спросил Гуров, наблюдая за реакцией гостя.
— Нет, спасибо, — отделался короткой фразой Михаил и принялся сам готовить кофе.
«Он тут все знает. Ему известно, что и где стоит, — догадался Гуров. — Ничего удивительного, если он не раз приходил к Маше. А долго ли она тут живет, сколько они вообще знакомы? Ладно, пока это не важно, — оборвал себя сыщик. — Что я все время любопытствую попусту?»
— Значит, информация такая, Лев Иванович, — насыпая в чашки растворимый кофе и заливая его кипятком, начал рассказывать Михаил. — История началась с того, что в Пинске проводница вагона обнаружила, что один пассажир исчез из купе. Соседи ничего вразумительного сказать не могли, и это понятно. Может, человек ушел в вагон-ресторан? Вдруг в соседнем вагоне у него едут знакомые или родственники? Пришлось вызывать транспортную милицию и официально изымать вещи пропавшего пассажира. Никто ничего не возбуждал, потому что факта исчезновения нет, если он просто отстал от поезда. Да и заявление родственников тоже отсутствует. Документы нашли в кармане пиджака. Пропавший пассажир и есть Станислав Васильевич Крячко. Дело находится в юрисдикции транспортной милиции, документы там же. Пока они никем не востребованы.
— На каком участке пути он пропал?
Михаил отпил кофе, пожевал губами, потом поставил чашку на стол и извлек из кармана обычную туристическую карту Беларуси.
Он развернул ее, обвел чайной ложкой участок железнодорожного пути и заявил:
— Примерно здесь.
— Откуда такая уверенность? — тут же спросил Гуров, прикинув, что указанный участок поезд может пройти за пару часов.
Михаил внимательно посмотрел на сыщика, потом хмыкнул и опустил голову. Эти несколько секунд замешательства сказали Гурову многое. Например, Михаил не все ему рассказывает. Наверняка пытается не раскрывать источник информации. Что ж, это понятно.
— Лев Иванович, есть основания полагать, что именно на этом участке он пропал. Поверьте на слово.
— Ладно, поверю. А в какое время суток это произошло?
— Поздним вечером. Ближе к двенадцати часам. Может, с полуночи до часу, если он уходил в другой вагон. К сожалению, это установить не удалось.
— Иного выхода, как прочесать местность вдоль железнодорожного полотна, я не вижу, — хмуро сказал Гуров. — А еще он ехал из Минска.
— Да, можно предположить, что какие-то минские дела могли послужить причиной его исчезновения, — сказал Михаил. — Вы имеете хоть какое-то представление о том, чем он мог заниматься в Минске?
