– Я так боюсь, что фотографии попадут к мужу… – В голосе Алены послышались слезы.
– Сделаем так, – решительно сказала Лола, – куда ты дела те фотографии, с собачкой?
– Разорвала на мелкие кусочки и выбросила в мусоропровод вместе с конвертом!
– Собачка-то чем помешала… – недовольно пробормотала Лола.
– Я боялась, что муж найдет и заподозрит…
– Кстати, ты устроила ему сцену, как я советовала? – вспомнила Лола.
– Не очень-то получилось… но я работаю над собой! – оживилась Алена.
– Продолжай в том же духе, и если что – сразу звони мне! А этих гони в шею, мол, ничего не знаешь, нет у тебя никаких фотографий, и про агентство «Гудвин» ты впервые слышишь…
Бульдоги дали ей понять, что им тоже нужно уделить внимание.
– Да, я ведь обещала угостить их мороженым! – вспомнила Лола. – Господи, не перепутать бы, кто что любит…
Алена не скрывала удивления.
– Поехали отсюда. – Лола открыла дверцу машины, и бульдоги послушно запрыгнули один за другим на заднее сиденье. Только солидный задумчивый Эйзенхауэр задержался – его место было рядом с водителем.
– Остановимся около вокзала, – сказала Лола, садясь в машину.
Проехав мимо пустынного сквера, они оказались в привокзальной сутолоке. Лола с трудом припарковала машину около тележки мороженщицы и протянула замерзшей тетке деньги:
– Эскимо «Балтийское», трубочка с вареной сгущенкой, вафельный стаканчик с черной смородиной и шоколадный брикет.
Алена из своей машины в восторге наблюдала за происходящим.
Расплатившись с мороженщицей, Лола повернулась к собакам, которые следили за ней в радостном ожидании:
– Рузвельт, ты любишь шоколадные брикеты, это я помню…
Рузвельт подтвердил, глухо рыкнув и сглотнув слюну.
– Тебе, Эйзенхауэр, вафельный стаканчик, у тебя простецкие вкусы. Но вот кто из вас, ребята, любит эскимо, а кто трубочки – я забыла! Хоть на бумажке записывай! – огорченно проговорила она, глядя на Трумэна и Черчилля.
Черчилль потянулся к ней слюнявой квадратной мордой и схватил свое любимое эскимо.
– Ну и отлично, разобрались! – удовлетворенно вздохнула Лола.
К восторгу окружающих, счастливые бульдоги, радостно чавкая, расправлялись со своим любимым лакомством.
* * *
– Не нравится мне все это! – озабоченно сказал Леня, когда Лола, вернув американских бульдогов хозяйке, выложила ему все свои приключения. – Какая-то возле нас происходит возня, да не просто возня, а возня криминальная. Ну допустим, тот детектив-неудачник следил за тобой по просьбе Маргариты Павловны, собирал сведения о Пу И…
– Там-то как раз все разъяснилось! – запальчиво сказала Лола. – Пу И оказался ни при чем!
– Очень даже при чем! – не согласился Маркиз. – Потому что из-за Пу И в это дело впутали нас всех.
Он погладил песика, который демонстративно сидел поближе к Маркизу, потому что от Лолы пахло четырьмя большими собаками.
– Тимофей О. Рябчик был редкостный дурак, – начал Маркиз, – и очень даже может быть, что он сам перепутал конверты с фотографиями. Маловероятно, что у него одновременно в работе было больше двух дел. Честно говоря, я еще тогда удивился, что у него вообще есть хоть какая-то работа.
– Брал он недорого, вот некоторые и соблазнялись, – поддакнула Лола.
– Очевидно, что-то случилось, и убийца не успел допросить Тимофея прежде, чем убил, – продолжал Маркиз, – иначе не было бы никакой путаницы. Передать конверт с фотографиями Кочану Тимофей не успел, это мы знаем от Алены. Далее, Алене фотографии тоже не достались, потому что если бы у той девчонки, секретарши, они были в наличии, то она отдала бы их Алене, самой ей они совершенно ни к чему. В офисе фотографий тоже не было, потому что, надо полагать, убийца тщательно там все обыскал, прежде чем уйти. Если бы он их нашел, они не стали бы снова беспокоить Алену.
– Стало быть, все дело в фотографиях… – задумчиво проговорила Лола. – Но что такого на них может быть изображено? Алена со своим хахалем Олегом Панкратовым…
– Это ты так думаешь. Но нужно помнить, что Рябчик был неудачником. Поэтому он вполне мог делать некачественные снимки, то есть в кадр могло попасть что-то еще…
– Или кто-то… Но позволь, в ресторане «Белый олень» столиков человек на двадцать. Что ж они теперь, всех клиентов будут убивать?
– При чем здесь клиенты? Даже если клиенты что-то и видели, они могли забыть, не сообразить, не обратить внимания… А вот снимки – это неопровержимое доказательство. Кстати, знаешь, где я был сегодня? В том самом ресторане «Белый олень».
– Хорошо пообедал? – насмешливо спросила Лола.
– Совсем не пообедал, там было закрыто, и знаешь, по какой причине?
– Ну не томи!
– Позавчера, в тот самый вечер, когда ты там была, взорвалась машина одного официанта. Он сам в ней сидел.
– Круто! – восхитилась Лола. – Еще одно убийство!
– Лолка, нужно найти те фотографии, пока их не нашел убийца, – строго сказал Леня, – а то они и Маргариту еще пришьют. То есть там-то пускай они сами разбираются, но не нравится мне, что все крутится вокруг нас, ни к чему попадать в сферу их интересов.
– Кого – их?
– Сам не знаю, – признался Леня, – но очень хочу узнать.
– Чувствую, придется мне с Маргаритой помириться, – вздохнула Лола, – для пользы дела.
Пу И поглядел недовольно, но не посмел заворчать.
– Звони, – Леня протянул трубку, – и будь с ней полюбезнее.
Лола с ненавистью посмотрела на Пу И и набрала номер. К счастью, ей ответила сама Маргарита.
– Маргарита Павловна, душечка! – защебетала Лола. – Это Лола, хозяйка Пу И…
– Слышать о нем не хочу! – истерично взвизгнула Марго. – И нечего мне звонить! Между нами все кончено… после того, что устроил ваш монстр, я не желаю с вами разговаривать!
– Марго, милая, умоляю, не вешайте трубку! Очень прошу вас, выслушайте меня!
– Это телефонное хулиганство! Я сообщу в милицию! Что вам от меня нужно? Что вам нужно от моей девочки?
– Маргариточка, золотко, только выслушайте меня! Дайте мне буквально несколько минут…
– Моя бедняжка перенесла из-за вас такой стресс… – Госпожа Ашотова громко всхлипнула.
– Я не спала три ночи! – в тон ей отозвалась Лола. – Я думала о наших детях…
– Снотворное надо принимать, – недовольным голосом прервала ее Маргарита, но прежнего ожесточения Лола уже не слышала.
– Никакое снотворное мне не поможет, – на этот раз всхлипнула уже Лола, – я думала о них все эти ночи…
– И что вы надумали? – Голос Маргариты все еще звучал неприязненно, но в нем послышалась заинтересованность.
– Мы с вами должны забыть свои обиды… Мы должны думать только о счастье детей…
– О каком счастье вы говорите! – трагически воскликнула Маргарита Павловна. – После того, что случилось между ними…
– Но они созданы друг для друга! – в этот возглас Лола вложила все свое актерское мастерство, и ее собеседница не смогла остаться равнодушной. Лед в ее сердце постепенно начал таять. – Перед моими глазами, как живая, стоит ваша милая Пенни, – продолжала Лола развивать наступление, – ее чудесные глазки… ее очаровательные мохнатые ушки… я не мечтаю о другой невесте для моего сорванца! Как ей шла фата и веночек из флердоранжа!
– Да, но на вашего разбойника она не произвела должного впечатления… – обиженно возразила Маргарита.
– Я думаю, он повел себя так исключительно от смущения… я уверена, что она ему безумно, просто безумно понравилась, а вы ведь знаете, как действуют сильные чувства на некоторых мужчин…
– Ну не знаю, не знаю… – Маргарита Павловна была близка к капитуляции, и Лола продолжила наступление:
– Я провела с ним беседу… он чувствует себя очень виноватым… я уверена, что больше такое не повторится…
– Вы не слишком ругали бедного мальчика? – заволновалась Марго. – У него тоже очень ранимая душа… чихуахуа вообще такие трепетные… Это может нежелательным образом сказаться на его психике!
– Но согласитесь, он действительно плохо обошелся с Пенни! Ведь мужчина должен вести себя более ответственно!
– И я должна вам признаться – ваш Пу И все-таки исключительно красив! – окончательно сдалась Маргарита. – Я так хотела для моей красавицы именно такого жениха!
– И с такой родословной… – добавила Лола.
– И с такой родословной! – как эхо, повторила Маргарита.
– А какие у них будут щенки! Я три ночи думала об этих очаровательных крошках!
– Ну ладно, – голос Маргариты Павловны потеплел, – так и быть, я поговорю с Пенни, может быть, она простит его и даст ему еще один шанс… но я ничего не обещаю!
– Марго, дорогая моя! – счастливым голосом пропела Лола. – Я так рада, так рада! Счастье детей – это все, о чем я мечтаю! Давайте же поскорее встретимся и предварительно обсудим все детали… и наши дети должны снова увидеться, наладить отношения, привыкнуть друг к другу… Пу И должен попросить у Пенелопы прощения…
