Ознакомительная версия.
Тесс припомнила восторг, переполнявший ее на следующий день после того, как она познакомила Уилла с Фелисити. Ей казалось, что она достигла великолепной цели, вершины горы.
– Он безупречен, правда? – спросила она у Фелисити. – Он нас получит. Он будет первым, кто на самом деле нас получит.
«Нас получит», сказала она тогда. А не «меня получит».
Ее мать и тетя по-прежнему разговаривали, не замечая того, что Тесс совершенно не участвует в беседе.
Люси прикрыла глаза ладонью.
– Мэри, это тебе не какая-нибудь романтическая история из книжки! – выразительно заметила она, убрала руку и покачала головой, негодуя на сестру, как будто та была величайшим в мире злодеем. – Ты соображаешь, что происходит? Тесс с Уиллом женаты. Или, может, ты забыла, что к этому имеет отношение настоящий живой ребенок, мой внук?
– Но ты же видишь, как отчаянно они старались все исправить, – напомнила Мэри, обращаясь к Тесс. – Они оба так сильно тебя любят.
– Как мило, – отозвалась Тесс.
За прошедшие десять лет Уилл ни разу не пожаловался, что-де Фелисити проводит с ними слишком много времени. Возможно, это было знаком того, что одной Тесс ему недостаточно. Какой муж обрадуется, когда толстая двоюродная сестра жены увяжется с ними в ежегодный летний отпуск? Если только он в нее не влюблен. Тесс была дурой, что этого не замечала. Ей нравилось наблюдать, как Уилл и Фелисити шутливо переругиваются, спорят и поддразнивают друг друга. Она никогда не ощущала себя лишней. Все вокруг казалось лучше, резче, смешнее, волнительнее, когда рядом была Фелисити. Тесс в большей степени ощущала себя собой, когда рядом была Фелисити, потому что та знала ее лучше всех на свете. Фелисити позволяла Тесс сиять. Фелисити громче всех смеялась над ее шутками. Она помогала определять и очерчивать личность Тесс, чтобы Уилл мог видеть ее такой, какой она была на самом деле.
И Тесс сама себе казалась красивее, когда рядом была Фелисити.
Она прижала холодные кончики пальцев к пылающим щекам. Это было постыдной правдой. Ей никогда не претила тучность Фелисити, ибо рядом с сестрой она ощущала себя особенно стройной и гибкой.
И все же для Тесс ничего не изменилось, когда сестра похудела. Ей даже в голову не пришло, что Уилл может взглянуть на Фелисити с вожделением. Она была так уверена в собственном месте в их странной тройке. Тесс находилась на вершине треугольника. Уилл любил ее больше всех. Фелисити любила ее больше всех. Этот маленький мир вращался вокруг нее – ну, она так считала.
– Тесс? – окликнула ее Мэри.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. – Тесс накрыла ладонью тетину руку.
Две крупные слезы скатились, оставляя блестящие дорожки на розовых припудренных щеках Мэри. Тетя утерла лицо мятой салфеткой.
– Фил считал, что нам незачем сюда идти. Он сказал, от меня будет больше вреда, чем пользы. Но мне казалось, я смогу найти способ, чтобы все исправить. Я все утро провела, разглядывая ваши с Фелисити детские фотографии. Как вам было весело вместе! Вот что хуже всего. Я просто не вынесу, если вы отдалитесь друг от дружки.
Тесс похлопала тетю по руке. Ее собственные глаза были сухими и ясными. Сердце стиснулось, как кулак.
– Думаю, тебе, возможно, придется это вынести, – произнесла она.
Ты же не всерьез хочешь, чтобы я пошла на вечеринку с «Таппервером», – сказала Рейчел Марле несколько недель назад за чашечкой кофе в ответ на приглашение.
– Ты моя лучшая подруга.
Марла помешала сахар в своем соевом капучино без кофеина.
– Мою дочь убили, – напомнила Рейчел. – Это дает мне освобождение от вечеринок до конца моих дней.
Марла приподняла брови. У нее всегда были чрезвычайно выразительные брови.
И у нее было право поднимать брови. Эд был в Аделаиде по работе (Эд постоянно уезжал по работе), когда двое полицейских объявились у дверей Рейчел. Марла поехала с Рейчел в морг и стояла рядом, когда подняли самую обыкновенную белую простыню, открыв лицо Джейни. Когда у Рейчел подкосились ноги, Марла оказалась наготове и сразу же умело поймала подругу: одна рука поддерживает под локоть, другая перехватывает за плечо. Она работала акушеркой и имела огромный опыт в подхватывании здоровяков-мужей, собравшихся рухнуть на пол.
– Прости, – вздохнула Рейчел.
– Вот Джейни пришла бы ко мне на вечеринку, – заметила Марла, и ее глаза заблестели. – Джейни меня любила.
Истинная правда. Джейни обожала Марлу. Все время уговаривала Рейчел одеваться в стиле Марлы. А потом, разумеется, в тот единственный раз, когда Рейчел надела платье, которое помогла ей выбрать Марла, – смотрите, что произошло.
– Не знаю, насколько Джейни понравились бы вечеринки с «Таппервером», – усомнилась Рейчел, наблюдая, как за соседним столиком женщина средних лет спорит с учеником ее начальной школы.
Она попыталась – как всегда, безуспешно – представить Джейни сорокапятилетней женщиной. Иногда она встречала в магазине прежних друзей дочери и всякий раз вздрагивала, замечая, как призраки их же, семнадцатилетних, проступают на одутловатых, типичных лицах среднего возраста. Рейчел с трудом удерживала возглас: «Боже правый, милая, только посмотри, как ты постарела!» – так же, как обычно говорят детям: «Только посмотри, как ты вырос!»
– Мне помнится, Джейни была очень опрятной, – заметила Марла. – Она любила порядок. Готова поспорить, она бы всерьез увлеклась «Таппервером».
Самым замечательным в Марле было то, что она понимала желание Рейчел бесконечно обсуждать, какой именно могла бы стать Джейни, если бы выросла, гадать, сколько бы у нее было детей и за какого мужчину она бы вышла замуж. Это оживляло Джейни, пусть всего на несколько мгновений. Эд так сильно ненавидел эти умозрительные построения, что выходил из комнаты. Он не понимал потребности Рейчел воображать, что могло бы быть, вместо того чтобы смириться с тем, что этого никогда не будет. «Прошу прощения, я тут разговаривала!» – обычно кричала ему вслед Рейчел.
– Пожалуйста, приходи ко мне на вечеринку с «Таппервером», – попросила Марла.
– Ладно, – согласилась Рейчел. – Но, просто к твоему сведению: я ничего не покупаю.
И вот она сидела в гостиной у Марлы, где было тесно и шумно из-за женщин, пьющих коктейли. Рейчел оказалась зажата на диване между двумя невестками Марлы, Ив и Арианной. Они не собирались переезжать в Нью-Йорк и обе были беременны первыми внуками Марлы.
– Я просто не люблю боль, – рассказывала Ив Арианне. – Я так и сказала моей акушерке, я ей говорю: «Послушайте, я совершенно не переношу боли. Совсем. Даже не говорите мне об этом».
– Ну, мне кажется, никто особо не любит боль, – предположила Арианна, которая, похоже, сомневалась в каждом своем слове. – Кроме мазохистов.
– Это неприемлемо, – заявила Ив. – В наше время и в нашем возрасте. Я отказываюсь. Я говорю боли: «Спасибо, нет».
«А, так вот в чем моя ошибка, – подумала Рейчел. – Мне следовало сказать боли: „Спасибо, нет“».
– Дамы, вы только посмотрите, кто здесь!
Появилась Марла – с подносом сосисок в тесте и Сесилией Фицпатрик под боком. Сесилия, неизменно элегантная и блистательная, катила за собой аккуратный черный чемодан на колесиках.
Очевидно, добиться того, чтобы Сесилия устроила для тебя вечеринку, считалось чем-то вроде подвига. Она была просто нарасхват. По словам ее свекрови, «под ней» работали шесть консультантов «Таппервера», ее посылали во всевозможные заокеанские поездки, и все такое прочее.
– Итак, Сесилия, – начала Марла, взволнованная возложенной на нее ответственностью, и накренила поднос, так что сосиски в тесте поехали к краю, – не желаешь ли чего-нибудь выпить?
Сесилия аккуратно остановила чемодан и в последний миг спасла пирожки от падения.
– Просто стакан воды, Марла, если можно, – попросила она. – Давай я разнесу пирожки и заодно представлюсь, хотя, конечно, я многих тут знаю. Привет, я Сесилия, а вы Арианна, так? Пирожок?
Арианна беспомощно уставилась на Сесилию и взяла угощение.
– Ваша младшая сестра учит балету мою дочь Полли. Я обязательно покажу вам отличные небольшие контейнеры, чтобы замораживать пюре для вашего малыша! Рейчел, как я рада вас видеть. Как поживает крошка Джейкоб?
– Переезжает в Нью-Йорк на два года. – Рейчел взяла сосиску и криво улыбнулась Сесилии.
Та замерла.
– О, какая неприятность, – посочувствовала она, но тут же, в своей характерной манере, переключилась в режим поиска решений. – Но послушайте, вы же будете их навещать, верно? Кто-то недавно мне рассказывал про веб-сайт с изумительными предложениями по съему квартир в Нью-Йорке. Я перешлю вам ссылку, обещаю. – И проследовала дальше. – Привет всем, я Сесилия. Пирожок?
Так она и продвигалась по комнате, раздавая угощение и комплименты, одаривая каждого из гостей необычным пронзительным взглядом. И к тому времени, как она закончила и приготовилась перейти к показу, все послушно развернулись к ней всем телом, со вниманием на лицах, готовые к тому, что сейчас им будут продавать посуду от «Таппервера». Как будто строгий, но справедливый учитель завладел вниманием буйного класса.
Ознакомительная версия.
