Лерка оторопела от такого практического подхода.
— То есть как готова? Да у тебя, поди, и штуки-то не наберется? Любань, ты в своем уме? На рассрочку не рассчитывай.
Но Любка гнула свое:
— Лер, ты только скажи, согласна или нет.
— Ну, допустим. — Лерка задумалась, ошалев от Любкиной решимости. Она не понимала, как та могла скопить такую сумму. Но Любаня была так настойчива, что Лерка почему-то ей поверила. Несколько минут она молчала, потом продолжила: — Как ни странно, ты случайно вовремя. Я тут дело одно затеваю, сама хотела от киосков избавиться, как раз некоторой суммы не хватает. Ты можешь стать покупателем, но с двумя условиями: не семь, а девять, и все сразу, наличными. Никакого кредита.
— Семь, — отрезала Любка.
— Ты что, шутишь, что ли? Прямо не верится. Откуда у тебя бабки?
— Семь, — тупо повторила Любаня. — Это последняя цена. Больше у меня нету.
Лерка загадочно улыбнулась, достала из холодильника початую бутылку шампанского, разлила по бокалам, один протянула Любке.
— Ладно, черт с тобой. Уступлю по дружбе. Семь. — Подруги выпили. — Когда будут деньги?
Любаня не верила своей удаче. Она готовилась к тяжелым, продолжительным боям, а Лерка сама с радостью сдавала свои бастионы. Любка облегченно вздохнула и, не поморщившись, проглотила кисло-сладкую шипучку.
— Дня через три. Тебя устроит?
— Еще как. А теперь колись, кисуля, откуда у тебя такие бабки. Ты, конечно, деваха смышленая, и на многие твои финты я закрывала глаза.
— Да ты что, Лерусь, — протестующе вскинулась Любаня.
— Да ладно тебе, нормально все, торговля-то идет исправно. И я не в убытке, и ты при интересе. Но чтобы такую сумму сколотить… Дело, конечно, не мое, но я должна быть уверена, что она у тебя имеется. Буду откровенна — есть еще несколько претендентов, я не хочу рисковать.
Любанька слегка поплыла, но сейчас это было только ей на руку. Лерка скорее бы поверила захмелевшей Любаньке, чем трезвой и к тому же не очень уверенной в себе. В подпитии она всегда становилась бесхитростной и выбалтывала подружке самые сокровенные тайны. Именно поэтому Лерка была прекрасно осведомлена обо всех ее размолвках с Кириллом, о его нетерпимости к Коляну, о Любкиных депрессиях и ее тихом пьянстве.
— Понимаешь, только между нами… — доверительно начала Любаня.
— О чем ты говоришь? Когда я тебя закладывала? Да и кому? Козлу, что ли, твоему?
Любка тоненько хихикнула и налила себе еще.
— Ты не поверишь, подруга! Я завела любовника!.. Его зовут Эдик, он богатый и ездит на «Мерседесе»! — выпалила Любка одним духом.
— Ну, наконец-то! — искренне обрадовалась Лерка. — Я, пожалуй, тоже еще махну! За такую-то новость не грех и выпить!
Девчонки чокнулись, троекратно поцеловались и накатили.
— Где подхватила-то красавца, а?
— А на рабочем месте, — пропела развеселившаяся Любанька. — Правда, он вовсе не красавец. Но шибко денежный. Представляешь, он сначала у меня две недели почти каждый день виски брал, потом розы стал мне таскать. А теперь… вот это самое… встречаемся.
— Иди ты! — Лерка слушала, раскрыв рот. — А твой-то догадывается?
— Да прям! Я помру, он не заметит, пока не протухну, — фыркнула Любка.
— Фу-у! Ну и юмор у тебя, подруга… Так это он, что ли, тебе деньги на покупку дает?
— А то кто же?..
Лерка серьезно задумалась, и Любаня вдруг испугалась, что она сейчас передумает. Любка опять принялась за ноготь. Лерка сощурила свои желтые глаза, выпустила дым в открытую форточку и философски произнесла:
— Слушай, кисуля, но если он такой крутой, то на хрен тебе эти ларьки? Знаешь, какой это геморрой? Ой, дерьма не оберешься. Сейчас-то все более-менее устаканилось. А вот как начинала я, так вспоминать противно, — Лерка тяжело вздохнула.
Любаньку отпустило.
— Нет, ты пойми! Я хочу свое дело. Свое, понимаешь? — Любка обняла подружку. — Вот ты… И Вадик у тебя крутой, и ты при деле. Я тоже так хочу.
— По большому счету ты, конечно, права, — согласилась Лерка. — Кирилл твой полное говно. А Эдик этот… сегодня он есть, а завтра его нет… Пока дает, бери. Мужиков надо доить до последнего. На что они еще и нужны-то? А ведь мы не молоденькие уже. Может, это твой последний шанс.
На этих словах Любка заскулила и расплакалась, как девчонка. Лерка попыталась утешить ее и достала из холодильника четвертушку водки. Захмелев, подруги спели на два голоса все куплеты про тонкую рябину, пробовали было затянуть еще про кудрявую, но тут из школы вернулся Боб, и Любанька засобиралась.
Подружки еще раз расцеловались в прихожей, Любка прижала к пышной груди голову Боба, обслюнявила его, причитая: «Бобочка мой, мальчик маленький!» — и, окрыленная, удалилась.
Ровно через три дня в десять утра у Любки на пороге нарисовался «Эдик».
Она глянула на него и обмерла — «Эдик» оказался приятелем того самого Гасана, которого она обчистила в Доме кино на триста баксов. Бесстрастно взглянув на нее из-под черных сросшихся бровей, «Эдик» прошел в комнату и вывалил на стол пачки долларов.
— Завэрни во что-нибудь, и поэхали.
Любка ухватилась за край стола, не в силах оторвать взгляд от такого количества зеленых купюр.
— Давай, красавица, шевелись, врэмени нэту.
Любаня взяла себя в руки и выразила желание сначала пересчитать деньги.
«Эдик» ухмыльнулся и подвинул к ней всю кучу.
Перед ней лежали восемь пачек стодолларовых банкнот, перетянутых черными резинками. В каждой пачке было ровно тысяча долларов.
— Все верно. — Любаня взяла ручку и взглянула на мрачного кавказца. — Надо бы расписку составить.
— Нэту врэмени, потом распишешься. Кровью. — «Эдик» гортанно рассмеялся.
Любаня схватилась за сердце и тихо опустилась на стул.
— Шютка. Поэхали, — торопил ее «Эдик».
— Да, конечно. — Любка достала из кармана халата таблетку валидола и положила ее под язык. — Сейчас, вот только переоденусь… — Она растерянно огляделась. — Выйдите, пожалуйста, на минуту.
— Ладно. Давай поскорэй, и завэрни это все. — Кавказец вышел в коридор.
Любка прикрыла за ним дверь и прислушалась. Судя по рассохшемуся скрипу, «Эдик» уселся на старую табуретку. Тогда Любаня сбросила халат, метнулась к гардеробу и открыла дверцу. Первым делом она схватила со стола одну пачку и засунула ее под постельное белье, где обычно хранила свои сбережения. Затем, быстро окинув взглядом комнату, она нашла яркую картонную коробку из-под Коляшкиного плеера, сложила туда оставшиеся деньги, предварительно упаковав их в непрозрачный полиэтиленовый пакет, и запихнула коробку в хозяйственную сумку. Потом натянула джинсы и широкий свитер и вышла в коридор.
— Все готово, можем ехать. — Она приоткрыла сумку и указала на цветную коробку: — Годится?
«Эдик» глянул внутрь, запустил волосатую лапу в сумку и зачем-то попробовал коробку на вес. Удостоверившись, что все в порядке, он поднялся с табурета:
— Нормально. Поэхали.
Мысленно перекрестившись, Любаня натянула свое задрипанное пальтишко и вышла на лестничную площадку, пропустив «Эдика» вперед. Боясь поднять глаза на грозного «любовника», Любаня молча спускалась за ним по ступенькам. У подъезда стояла серая «Волга». «Эдик» усадил Любаню назад. Она сначала заартачилась, но пред мрачными «Эдиковыми» очами сразу сникла и глупо заулыбалась:
— Ведь вы вроде как ухажер мой. Как-то неправдоподобно, что я назаду, — со страху Любка вдруг заговорила, как выпускница слесарного ПТУ.
— Скажешь, укачивает, — отрезал «Эдик».
Он включил зажигание, и они отправились к Галдиной.
— Ого, какой у тебя кавалер! Прямо Мимино! — весело щебетала Лерка, устроившись рядом с Любаней и разглядывая мрачного красавца в зеркало заднего вида. — Вы всегда такой неразговорчивый? Давайте знакомиться. Я — Лера. А вы, значит, тот самый Эдик?
— Эдик, — кивнул кавказец.
— Любашка много про вас рассказывала…
— Лер, перестань, — оборвала подругу Любка. — Он у меня добрый, просто всю ночь не спал, устал очень.
— Оно и понятно. У тебя тоже видуха измотанная, — подтрунивала Лерка.
Любка покраснела, «Эдик» выдал некое подобие улыбки.
— А где же «Мерседес»? — не унималась Лерка.
— В рэмонте.
— Хорошо, что он у вас не один.
— Канэшно.
Спустя минут сорок они оказались в районе «Бауманской», где находилась юридическая контора, в которой Галдина заключала договор об аренде. «Эдик» остался в машине, а Любка с Леркой отправились по кабинетам. Через час они вышли, и «Эдик» повез их в налоговую инспекцию.
Теперь уже Лерка осталась в машине, а Любаня с «Эдиком» прошли в пятнадцатую комнату. При виде Любанькиного «ухажера» инспектор Ирина Андреевна расплылась в угодливой улыбке, пригласили их пройти и заперла дверь. «Эдик» угрюмо молчал, а Ирина Андреевна, нацепив на нос очки в золотой оправе, деловито разбирала Любкины бумаги. Не прошло и получаса, как все документы были окончательно переоформлены на Любаню.
