Не мешало бы осмотреть это самое купе. Конечно, мало шансов, что чернявый оставит мне какую-то памятку, но... В конце концов, я ведь тоже профессионал, значит, должна проверить все.
Но прежде чем приступить к осмотру, необходимо было выяснить еще кое-что.
– Когда вы прибыли в Петербург и пассажиры начали выходить, вы случайно не заметили, девочка шла сама или он снова нес ее на руках? Ведь был уже день.
– Нет, он снова нес ее... – озадаченно проговорила женщина. – Тогда я и внимания не обратила, а теперь вот... действительно странно. И по-моему, она снова спала. Конечно, точно утверждать не могу, но, кажется...
Предположения мои, похоже, подтверждались.
– А я смогу сейчас осмотреть купе, в котором они ехали? – спросила я у начальника поезда.
– Почему нет? Пожалуйста, осматривайте. Валя проводит вас. Остальных, наверное, можно отпустить?
– Да, конечно.
Проводница, которую, как оказалось, звали Валя, повела нас в свой вагон, а все прочие участники беседы разошлись по своим делам.
Рядом с местом обитания проводника действительно располагалось совсем маленькое купе, в котором друг над другом находились две спальные полки. Я обследовала буквально каждый квадратный сантиметр этого помещения, но не нашла абсолютно ничего. В отличие от «Хаммера», здесь не осталось даже запаха.
Ну что ж, на многое я и не рассчитывала. По крайней мере, теперь я точно знаю, что Настя жива и что чернявый действительно везет ее в Петербург. Точнее, уже привез.
Между прочим, зная место, на котором он ехал, вполне реально узнать его фамилию. Конечно, если он при покупке билета пользовался своими документами.
И тут меня осенила одна неожиданная, но приятная догадка. Я вдруг поняла, почему чернявый, похитив Настю, не уехал сразу, а задержался еще на день в Тарасове.
Ведь, умыкнув ее от ворот монастыря, он забрал ее без всего. Без сменного белья, без одежды, кроме той, в которой она была, а главное, без документов. А документы Насти ему нужны были обязательно. И не только для того, чтобы купить билет на поезд.
Если девочку действительно хотели представить как недееспособную и нуждающуюся в специальном уходе, то преступникам необходимо было подтверждение, что Настя – это действительно Настя, та самая девочка, на которую записано наследство. А для этого нужны документы, и, учитывая серьезность будущей проверки, – подлинные.
Думаю, в тот день, когда я расхаживала по Тополевке в поисках человека, который мог бы дать мне координаты Насти, личность, лучше всех знавшая, где она сейчас находится, следила за мной. Вполне возможно, что он приехал в деревню, чтобы взять что-то из вещей Насти, да и вообще хорошенько пошарить в том доме, где она раньше жила. Не осталось ли там, например, каких-нибудь медицинских справок, свидетельствующих, что ребенок был абсолютно здоров и не имел врожденных патологий? Да и вообще каких-либо документов, которые могли бы неожиданно всплыть и испортить все дело. Думаю, тогда-то он и заметил меня. Только вот как он догадался о цели моего посещения? Это пока загадка.
Но что совершенно очевидно, так это то, что после Тополевки он обязательно должен был заглянуть и в монастырь на Солнечной. Ведь все основные документы Насти находились именно там. Может быть, тогда он и догадался о моих намерениях? Одна и та же машина в двух главных пунктах последнего пребывания девочки, которая его так интересовала...
Впрочем, не это сейчас главное. Главное – выяснить, удалось ли ему проникнуть в монастырь, и если да, то почему настоятельница не позвонила и не сообщила мне об этом? Я ведь оставляла ей свой... О черт! Ведь у меня теперь совсем другой номер! Нужно немедленно позвонить ей.
Я поблагодарила проводницу и вместе с Пашей, который, как верный оруженосец, везде сопровождал меня, направилась обратно к зданию вокзала. До отхода моего поезда оставалось уже не так много времени. Как раз, чтобы сделать пару звонков.
– Спасибо вам, Павел, что согласились помочь мне и потратили свое время.
– Да нет... ничего, пожалуйста.
Выражение лица Паши очень ясно говорило о том, что он совсем не прочь тратить свое время дальше и продолжить наше знакомство, но мне сейчас было совсем не до того. Чувствуя, что из уст моего собеседника уже готово вылететь приглашение в привокзальный ресторан или как минимум в буфет, я поспешила распрощаться. Зачем внушать парню несбыточные надежды? Паша был не в моем вкусе.
Отделавшись от несостоявшегося ухажера, я отыскала в здании вокзала более или менее тихий уголок и принялась нажимать кнопки на своем новом мобильном.
– Алло, это мать Ирина? Это Татьяна Иванова вас беспокоит. Извините за поздний звонок, но...
– Ну, наконец-то! – донеслось из трубки. – А я никак не могу до вас дозвониться. Вы что, дали мне неправильный номер?
– Нет, номер я дала вам правильный, просто мне пришлось расстаться с тем телефоном. По техническим причинам. А что, у вас что-то случилось?
– Да. Пропали документы Насти! Мы сначала и внимания не обратили. Девочкам проводили медицинский осмотр... ну, такое плановое мероприятие. Поднимали документы по каждой. А мы ведь знаем, что Насти теперь нет, и сначала даже не заметили. А потом у меня что-то в мыслях такое появилось... даже не знаю... То ли я захотела эти документы отдельно отложить, то ли как-то подсознательно поняла, что вот, на всех девочек справки есть, а Настиной – нет... Ну, в общем, полезла я в эту папку еще раз, именно с целью найти документы Насти, и представляете – не нашла! Весь свой кабинет перерыла – ничего! Ни справки, ни свидетельства о рождении, ничего! Стала вам звонить, вы тоже не отвечаете. Совсем расстроилась.
Предчувствия мои снова сбывались. Совершенно очевидно, что чернявый побывал в монастыре, и именно в тот день или скорее в ночь, когда я беседовала с настоятельницей и когда он проколол мне колесо.
– Послушайте, мать Ирина. В тот день, когда я приезжала к вам, а особенно на следующее утро, вы не замечали ничего подозрительного? Каких-то следов постороннего пребывания в вашем кабинете? Или, может быть, ночью кто-то что-то слышал? Какие-то необычные звуки?
– Да нет... нет, ничего такого.
Другого ответа я и не ждала. Мой противник работал чисто.
– Что ж, спасибо вам за информацию, если случится еще что-нибудь, звоните мне на новый номер. Может быть, вы обнаружите в своем кабинете какие-то вещи, вам не принадлежащие...
– Улики? – спросила догадливая монахиня.
– Ну да, улики. Если вы их найдете, пожалуйста, позвоните мне.
– Хорошо, позвоню. А если к нам снова залезут?
– Ну, это вряд ли. Ведь они уже взяли все, что нужно. К тому же, если предположения мои верны, того человека, который проник к вам, уже нет в Тарасове.
– А где же он?
– Скорее всего, в Санкт-Петербурге.
– Где?!
– Мать Ирина, я сейчас не могу долго разговаривать, мне нужно сделать еще один очень важный звонок. Когда все это закончится, надеюсь, я смогу посвятить вас во все подробности этого дела, а сейчас я должна попрощаться с вами. Еще раз благодарю за информацию.
– Ну что ж, до свидания.
Закончив разговор с монахиней, я набрала номер Кири.
– Извини, что беспокою так поздно, но дело не терпит отлагательств. Мне известно место в купе, где ехал человек, похитивший девочку, и, используя эту информацию, ты должен в ближайшее же время вычислить его фамилию.
– Эх, Татьяна, и всегда-то я тебе что-то должен...
– Сама я, как ты прекрасно знаешь, не смогу этого сделать. У меня поезд отходит через несколько минут. Да тебе и проще будет официально затребовать информацию о проданных билетах, чем мне снова что-то выдумывать. Постарайся разузнать это как можно быстрее. И, если получится, может быть, нароешь что-нибудь интересненькое на этого засранца. Он действует, как настоящий профессионал, вполне возможно, где-то имеется на него досье. Может, служил где-нибудь... в общем, сам сообразишь.
– Девочка с ним?
– Да, но, по словам проводницы, она все время спала. Думаю, он накачал ее чем-нибудь.
– Скорее всего.
– В общем, как выяснишь что-то, сразу сообщи. А я стартую.
– Успехов.
Больше я ни с кем общаться не планировала, но, вспомнив, что Семенов не в курсе последних событий, решила позвонить и ему.
– Здравствуйте, Николай, это Татьяна. Хочу сказать: у нас есть теперь точное подтверждение, что Настя жива.
– Слава богу! – с огромным облегчением выдохнул мой собеседник.
– Ее переправили в Петербург, и по описанию одна из проводниц смогла подтвердить, что в ее вагоне ехал тот самый человек, который выкрал Настю из монастыря.
– Надеюсь, этот мерзавец не причинил ей никакого вреда?
– По всей видимости, нет, но думаю, он использует какие-то препараты вроде снотворных, чтобы подавить активность ребенка и избежать лишних вопросов.
