class="p1">И, конечно, Морис и Дон.
Пирог был такой вкусный, что Мирослава сама не заметила, как съела два кусочка.
– Как вкусно! – выдохнула она и принялась за вторую чашку чая.
– Жаль, что Шура сегодня не приедет, – вздохнул Морис.
– У меня его всё равно нечем порадовать, – отозвалась Мирослава.
– Зато у меня есть чем!
– Чем это? – спросила она насторожившись.
– Пирогом! – улыбнулся он её недогадливости.
– Ах, это. Уберём в холодильник, завтра приедет и съест.
– Но свежий вкуснее.
– Шура любой съест!
Морис был вынужден молча с ней согласиться.
После чая Мирослава рассказала ему о своей беседе с актёром и заключила:
– Как видишь, ничего нового узнать не удалось.
– Как знать, – не согласился Морис.
– По крайней мере, выжать из этой информации нечего.
– А вам не кажется странным, что Снежана не хотела детей?
– Нет.
– Но ведь это странно…
– Не вижу ничего странного! Я тоже, например, не хочу.
– Как, совсем? – явно растерялся он.
– Совсем.
– А как же муж, он может хотеть детей?
– Какой муж?!
– Ваш.
– Морис! Ты чая перепил? У меня нет никакого мужа!
– Но ведь он потом появится?
– У тебя навязчивая идея, – начала сердиться она. – Замужество не входит в мои планы! Я уже говорила тебе об этом! – отрезала она, повысив голос.
– Но почему?!
– Зачем мне муж?! Какой от него прок?
– Ну как же, – удивился он, – надо же любить кого-то!
– Я Дона люблю! – усмехнулась она.
– Но ведь нужен мужчина!
– А, в этом смысле, – хмыкнула Мирослава, – так для этого всегда можно найти красавчика.
– Ну ведь должна же быть любовь! – возмутился Морис.
– У кого как, – отозвалась она равнодушно.
– Хорошо, – решил сменить он тактику, – для тела вы кого-то найдёте, а для души?
– Для души у меня Шура. – Вдруг она погрустнела и добавила: – И Витя. Вернётся же он когда-нибудь из своих «горячих точек».
– А я? – тихо спросил Морис.
– Что ты?
– А я не гожусь… для души? – пролепетал он.
– Годишься, вполне, – согласилась она.
– Только для души? – набрался он смелости.
Мирослава посмотрела на него с интересом, так, словно видит его впервые, и проговорила:
– Если бы мы с тобой не работали вместе, то я бы не отказалась…
– Нет! – быстро перебил он её.
– Что нет? – усмехнулась она.
– Я не это имел в виду!
– А что?
– Ничего. – он отвёл глаза.
– Ну, если ничего, я пойду прогуляюсь в саду.
Он кивнул, а потом смотрел из окна, как она идёт по дорожке. Следом за ней шествовал Дон. Его хвост был поднят вверх, точно флаг на башне.
– Я осёл! – ругал себя Морис. – Надо было сказать ей, что я люблю её! Люблю! Что не могу жить без неё!
Он опустился на стул, обхватил голову руками и вздохнул:
– Но как я могу это ей сказать, зная, что она меня не любит. Моё признание только разрушит наши взаимоотношения. Кто знает, не захочет ли она после моего признания избавиться от моего присутствия в доме. Нет, я должен молчать! Молчать, пока не завоюю её сердце. Но как? Как это сделать?
Ему казалось, что его грудь разорвётся от муки. Но к тому времени, как Мирослава и Дон вернулись с прогулки, Морису удалось успокоиться и взять себя в руки. К тому же, как ему показалось, в Мирославе что-то изменилось за время её гуляния в саду. Может быть, она подумала над его словами…
Мирослава действительно сосредоточенно обдумывала одну вещь, а именно, что такого странного узнала она из разговора с дядей Дарского и его женой. Она села в кресло напротив Мориса и тихо проговорила:
– Я не рассказала тебе о своём визите к Дарским.
– Что? – рассеянно переспросил Морис, надеясь услышать совсем не это.
Она посмотрела ему в глаза, и он невольно смутился:
– Извините, я думал о своём.
Мирослава чуть улыбнулась, но тотчас стала серьёзной и даже мрачной.
– Вас что-то насторожило в рассказах пожилой четы о племяннике? – осторожно спросил он, надеясь исправить свою оплошность.
Она кивнула:
– Можно сказать и так, хотя сразу я не слишком заострила на этом внимание.
– Так что же это? – спросил Морис, всерьёз заинтересовавшись.
– Видишь ли. – Она замолчала, потом сказала: – Только не смейся.
– И не собираюсь.
– Это, конечно, звучит нелепо, но жена дяди Артура Дарского Роза Соломоновна уверена, что Снежана приворожила Артура Владимировича.
– Что она сделала? – удивлённо переспросил Морис.
– Ты что, не веришь в ведьм и привороты? – фыркнула Мирослава.
– Ну, в ведьм я, может быть, и верю, – усмехнулся Морис, невольно вспомнив Люси и мысленно усадив её на метлу, – а в привороты нет.
– Тогда чем же, по-твоему, занимаются ведьмы? – удивлённо спросила Мирослава.
– Портят хорошим людям настроение, курят и пьют, как средневековые пираты, – проговорил он серьёзно.
– Эй, дружище! – притворно нахмурилась Волгина. – Не на Люси ли ты тут наезжаешь?!
Морис отвернулся.
– Ну ладно, я согласна с тобой, моя подруга далеко не ангел, но и не ведьма. Вернёмся лучше к приворотам. Как ты к этому относишься?
– Вы не шутите? – засомневался Морис.
– Ничуть.
– Но это же нелепо!
– Тут я с тобой полностью согласна.
– Тогда зачем спрашиваете?
– Хотела узнать твою точку зрения.
Морис недовольно мотнул головой.
– И всё-таки в этом что-то есть. Роза Соломоновна так уверенно об этом говорила…
– Но вы же сами только что согласились со мной! – не выдержал Морис.
– Согласилась, что привороты бред. Но вот любовная одержимость одного человека другим встречается и в наш рациональный век.
– Вы хотите сказать, что Артур Владимирович был одержим Снежаной?
– Что-то типа того.
– То есть он её сильно любил?
– Не просто сильно, а исступлённо! Он не представлял своей жизни без неё. Так я думаю.
– Но это не может быть причиной самоубийства, – возразил Морис.
– Почему?
– Потому, что она была его женой и не собиралась с ним расходиться!
– Всё это так…
– Любовника у неё, судя по опросам свидетелей, не было.
– Судя по опросам, да, – согласилась Мирослава тоном, выдававшим её сомнение.
– Вы что, хотите сказать, что он был, но они соблюдали такую конспирацию, что никто ни слухом ни духом? – спросил насторожившийся Миндаугас.
– Не знаю.
– Если даже предположить такой вариант, то в этом случае и Дарский о его существовании знать не мог.
– Мало ли…
– Кто же мог ему сказать?
– Сам возлюбленный…
– Зачем?!
– Чтобы избавиться от мужа.
– Он что, был на сто процентов уверен, что Дарский не перенесёт удара и застрелится? – недоверчиво спросил Морис.
Мирослава пожала плечами:
– Дарский уже был в таком возрасте, что мог и смириться с существованием тайного любовника.
– Кто знает…
– Если сильно любишь, а вы утверждаете, что Дарский любил Снежану самозабвенно, то нетрудно посмотреть на интимную связь жены сквозь пальцы.
– У всех разная психика, – не согласилась Мирослава.
– Всё равно я уверен, что Дарский не мог застрелиться из-за того, что узнал о существовании мифического любовника жены.
– Ты считаешь, что любовник всё-таки мифический?
– Да, что-то мне подсказывает, что другого мужчины у Снежаны не было!
– Вот как? – заинтересованно проговорила Мирослава. – Видать, вдовушка произвела на тебя сильное впечатление.
Морис впился взглядом в лицо Мирославы, надеясь обнаружить на нём признаки ревности. Но она глядела насмешливо и явно забавлялась ситуацией. Поэтому он просто махнул рукой.
– Не обижайся, солнышко, – сказала она ласково, – просто настойчивые утверждения Розы Соломоновны запали мне в душу, как песчинка под створки раковины.
– И можно ожидать появления жемчужины, – пошутил Морис.
– Вполне возможно, – отозвалась она без тени улыбки.
Трущийся о ноги то одного, то другого Дон напомнил им, что пора ложиться спать. Морис подхватил кота на руки, собираясь унести его в свою спальню, при этом заранее зная, что минут через пять-десять кот ускользнёт к Мирославе.
– А какие у вас на завтра планы? – спросил Миндаугас.
– Завтра я встречаюсь с Ольгой Сергеевной Дарской.
– С первой женой Артура Владимировича?! – не поверил своим ушам Морис. – Но как же?
– Очень просто.
– Алевтина Артуровна согласилась?
– Я не спрашивала её.
– То есть…
– То есть я позвонила Ольге Сергеевне, представилась, разъяснила ситуацию.
– И она согласилась?
– Почему бы и нет?
– Не знаю…
– Мне кажется, тебя загипнотизировал настырный образ Алевтины Дарской. Если она сказала нет, то все повинуются.
– Да, я недооценил ваш характер, – улыбнулся Морис. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, солнышко, – отозвалась она беззаботно.
* *
