- Ты пришла, чтобы сказать мне это? - спросил он и вздохнул.
- Конечно, - удивилась я. - Вы с самого начала вели себя нечестно, притворялись, что заботитесь обо мне. - Тут я подумала, что, может, стоить заплакать? Нет, пережимать неразумно. - А на самом деле просто меня использовали. То, что вы сделали, отвратительно и подло.
- Разумеется, - кивнул он. - Что дальше?
- Дальше вы мне скажите, зачем вам все это понадобилось? Придумывать, что вас убили, и посылать меня с этими деньгами?
Он засмеялся, тихо и довольно противно, потом взглянул на меня и спросил:
- Где кейс?
- Что? - не поняла я.
- Где кейс? Тот, настоящий.
- Что значит "настоящий"? - начала злиться я. - Что вы имеете в виду, говоря так? Был еще и не настоящий?
Он побарабанил пальцами по столу, задумался, посмотрел на меня, потом на свои руки, потом опять на меня.
- Где деньги?
Я даже подпрыгнула. Вытаращила глаза, глотнула побольше воздуха и головой покачала:
- Юрий Петрович, я не воровка, и не пытайтесь убедить меня в обратном, про себя я все знаю. Вы дали мне кейс с деньгами и велели их отвезти. То есть не вы велели, а велел Полифем, и я их отвезла, хотя было это не просто и мне здорово досталось. Мне не говорили, что это так опасно. В вагоне убили двоих парней, может быть, за то, что они со мной ехали. И меня могли убить. Мне пришлось прыгать с поезда из-за ваших паршивых денег. Но я все-таки привезла их и отдала женщине.
- В кейсе денег не было, - равнодушно заметил Юрий Петрович, а я засмеялась.
- Вы лжете. Черт знает, зачем вам это, но вы лжете. Я отвезла ваши деньги, как велел Полифем. Кстати, он уже ожидал меня по этому адресу. Не скажете, почему, если уж ему по пути, он не смог прихватить этот кейс? Зачем надо было посылать меня? Чтобы потом обвинить в краже? Мерзко, и должна сказать, без фантазии.
- Разве их не могли украсть в поезде? - усмехнулся Юрий Петрович.
- Украсть деньги? - удивилась я. - Кейс был заперт, разве нет? И он лежал в моей сумке...
- Но ты ведь не всегда была рядом. Его могли подменить... - Я вроде бы растерялась, но быстро с собой справилась.
- По-вашему, я должна была пристегнуть его к себе наручниками? А о чем вы думали, отправляя меня с ним? Что я Джеймс Бонд? Вовсе нет. Вам нужен был кто-то другой.
- Деньги исчезли, - заметил он.
- Серьезно? А я вам не верю. Вы опять хитрите, что-нибудь затевая. Отправили чужие деньги с женщиной, без охраны. Для чего? Чтобы они к хозяевам не попали? Чтобы их по дороге свистнули? Кстати, может быть, вы сами это и проделали, чтобы потом в краже обвинить меня. Вот, мол, доверил человеку, а она воровкой оказалась. - Я всплеснула руками и даже пробежалась вокруг стола. - Ну конечно, как же это я сразу не сообразила? Заграбастали чужие денежки, а меня обвиняете? Здорово. Вот так Юрий Петрович, заботливый дядька, благодетель... Надеюсь, у хозяев хватит мозгов понять, насколько все это глупо и неправдоподобно...
- Значит, денег ты не брала? - прерывая поток моего красноречия, спросил Юрий Петрович.
- Конечно.
- Значит, кто-то другой?
Я засмеялась.
- Если вам так удобней. Лично я считаю, что кто-то другой - это вы. Возможно, не вы лично, а кто-нибудь из ваших людей, что в принципе одно и то же.
- Нет, дочка, это не я.
- А я не верю. И оставьте наконец привычку называть меня так. С дочками подло не поступают.
- Ты многого не понимаешь.
- Еще бы, куда мне. Вы, как всегда, обо мне заботились, а я все напутала.
- Деньги пропали, и это очень плохо.
- Поищите их у себя.
- И все-таки они пропали. Я думал, ты идешь ко мне, чтобы предложить сделку.
- Что? - Я головой покачала. - Я пришла сказать вам, что вы сукин сын. А теперь я ухожу, и не пытайтесь мне угрожать. Я завтра же пойду в милицию и расскажу об этой истории. Все как есть. И о ваших туманных угрозах тоже. У вас пропали деньги? Так давайте их искать.
- Сядь, дочка, - тихо сказал он. Жаль, что моя речь не произвела должного впечатления. - Сядь. Выпей что-нибудь. И немного помолчи.
- Пожалуйста, - пожала я плечами, прошла к холодильнику и открыла его. Огромный холодильник был почти пуст, внизу лежали три яблока, по виду чемпионы среди долгожителей, и арбуз. В желудке у меня заурчало. - Можно, я арбуз съем? - спросила я, поворачиваясь к Юрию Петровичу.
- Ешь, конечно, ешь, дочка.
Я нашла тарелку, нож, села за стол напротив бодрого дядьки и принялась уплетать за обе щеки арбуз.
- А вы не хотите? - спросила из вежливости.
- Нет... - Он помолчал, глядя на свои руки, потом заговорил тихо и вроде бы равнодушно: - Мы с тобой оказались в очень плохой ситуации...
- Ничего подобного, - ответила я. - Это вы оказались. И нечего перекладывать с больной головы на здоровую. Если эти деньги вам так дороги, надо было найти курьера получше. Так что извините, а проблема эта ваша, и на мое сочувствие можете не рассчитывать. Вы меня только обманывали и использовали, так что "спасибо" мне вам сказать не за что.
- Ты ведь не дура и понимаешь, что в стороне остаться не сможешь, сказал он, а я разозлилась.
- Конечно, мена можно убить. Но деньги от этого не появятся. Даже если вы меня убьете дважды или трижды, что физически невозможно. Это первое, а второе, Юрий Петрович, мне очень неприятно вам напоминать, так как это не в моем характере, но вы мне, между прочим, жизнью обязаны. Причем трижды. Хотите, перечислю: я нашла вас в лесу, где вы запросто могли скончаться. Я сделала вам операцию, очень сложную, смею заметить, которая стоила мне больших усилий, и неустанной заботой смогла вернуть вас с того света. А потом, рискуя собственной головой и, к сожалению, многими людьми, находившимися в то время в больнице и не имевшими к вашим делам никакого отношения, - так вот, рискуя их и своей жизнью, я в третий раз сохранила вашу. Так имейте, по крайней мере, совесть и прекратите меня запугивать. Мне и так страшно. Не могли бы вы оставить меня в покое? Я хочу жить и работать, да поскорее забыть, что на свете есть человек по имени Юрий Петрович.
Я поднялась, отшвырнула нож и пошла к двери.
- Ты пойдешь в милицию? - спросил он.
- Нет. Если мы договорились.
- Хорошо.
Я оглянулась, желая убедиться, что он не шутит. Юрий Петрович сидел ссутулившись и разглядывал свои ладони. Одинокий пожилой человек в большом доме, как старый медведь в пещере. Еще немного, и я начну его жалеть.
- До свидания, - вздохнула я и поскорей покинула этот дом. Не люблю я сюрпризы, а здесь их можно ожидать в любую минуту.
На улице меня никто не встретил, вообще, народ в эту ночь сидел по домам. Я решила, что тоже могу вернуться в свой дом, и потрусила к ближайшей стоянке такси.
* * *
Проснулась я оттого, что кто-то пристально и, как видно, довольно долго на меня смотрел. Я открыла глаза, подняла голову и увидела Полифема. Он сидел в кресле неподалеку и увлеченно меня разглядывал.
- Черт, - сказала я и метнула подушку. Полифем уклонился от моего метательного снаряда с ловкостью прямо-таки удивительной для такой туши. Я огорченно вздохнула и, окончательно проснувшись, задала вопрос: - Как ты вошел? - Он удивился, а я досадливо поморщилась: в самом деле, смешно рассчитывать, что стальная дверь, заботливо возведенная стараниями дяди Юры, сможет меня защитить. - Ладно, - убедившись, что Полифем исчезать, как дурной сон, не собирается и вообще, это он существо из плоти и крови, я сказала: - Чего надо?
- Деньги, - лаконично ответил он и даже не улыбнулся. Я хохотнула.
- Про деньги вчера говорили. И добрейший дядя Юра обещал оставить меня в покое.
- Он мертв, - заявил Полифем, не особенно тоскуя.
- Кто? - не поняла я.
- Он.
Это было уже смешно.
- Что, опять? - ахнула я. - И не надоело ему? Слушай, выйди, мне надо одеться. - Полифем не шелохнулся. - Ясно. Хочешь посмотреть? Что ж, смотри, если любопытство одолело.
Я протянула руку, но достать халат так и не смогла, до него было еще добрых полметра, а сплю я голая. Рассвирепев, я поднялась, взяла халат и не спеша оделась, совсем некстати подумав: "Наверное, у Полифема есть женщина. Интересно, какая? Здоровущая Полифемка. Что-то я не помню: существовали в природе циклопки? Папой Полифема был Посейдон, а мамой - вроде бы какая-то богиня. И братья у него были, несколько штук, а о циклопках я точно ничего не слышала. Скорее всего их и вовсе не было, а род поддерживался только стараниями папули".
Что за чушь лезет мне в голову? Впрочем, не удивительно, если с утра вместо яркого солнечного луча я вынуждена видеть Полифема с известием, что мой дорогой дядя Юра второй раз на неделе скончался.
Полифем сидел в кресле, не шелохнувшись и вроде бы не дыша. А что, если он взял да и умер? От тоски по хозяину? Тут он повернул голову, и мечта, как говорится, растаяла как дым.
- Его убили? - начала я проявлять чудеса сообразительности, чтобы поддержать разговор и вообще наладить взаимопонимание. Полифем кивнул, а я спросила: - И кто ж на этот раз?
- Ты, - незамысловато ответил он.
