Бенджон, не дослушав, быстро пошел назад.
Он был во власти радостного возбуждения, усталость как рукой сняло. Подобных потрясений он ещё не испытывал. Нужно быть идиотом, чтобы делиться таким сокровищем с Дельгадо. Просто отдать ему часть сокровищ, ничего не получив взамен? Надо быть даже не идиотом, а полным кретином!
Нет, он, Бенджон, оставит все себе. За такие вещи можно выручить не меньше миллиона... Да что там! Пару миллионов, не меньше! Вот это куш!
Ну, Хелпмана придется устранить. Но тут проблем не будет... Господи, два миллиона! И вывезти разом, чтобы никто не знал. Никто...
Уже на лестнице он вспомнил о Хелпмане и обернулся. Тот спешил следом. Бенджон пропустил его вперед. Кирка чиркнула о камень. В мавзолее Хелпман замешкался.
- Надо подняться наверх.
- Поднимайся.
- После вас.
Бенджон выбрался в сарай и снова погрузился в расчеты, лишь мельком покосившись на темнеющую дыру в крыше.
- Вещи там, под мешками, - сказал за спиной Хелпман.
Бенджон шагнул к набросанным в углу пустым мешкам, поставил фонарь и нагнулся. И в тот же миг ужасающий удар обрушился на его голову. Он застонал, обернулся, прикрываясь рукой, и увидел мелькнувшее окровавленное острие кирки, которую занес Хелпман для нового удара. Его лицо казалось белой маской с широко раскрытым оскаленным ртом.
Но нанеся второй удар, он сам завопил от ужаса. Бенджон успел убрать голову и парировать удар рукой. Кирка вонзилась глубоко в плечо, он бешено взревел от боли, вцепился в ручку и вырвал её у Хелпмана.
Тот бросился к двери, подхватил валявшееся там старое бревно запустил в противника. Торчащие ржавые гвозди распороли Бенджону руку по всей длине, досталось и животу. Когда Бенджон ринулся в атаку, Хелпман увернулся и швырнул ему в лицо фонарь. Сержант лишь в самый последний миг успел увернуться. Фонарь упал на пол и погас.
Набычив могучие плечи, Бенджон тяжело дышал и обливался потом. Заметив, что Хелпман пробирается к пролому в мавзолей, все силы он вложил в прыжок.
Последнее, что успел сделать археолог - ударить кирпичом врага в лицо. Но в следующий миг Бенджон с размаху вмазал его головой о стену. Раздался громкий хруст, все тело содрогнулось и обмякло, но Бенджон продолжал молотить его, как тряпичную куклу.
А потом внутри него словно проснулся гигантский локомотив. Он взял разгон, все оглушительнее стуча колесами, и от его непрерывного гудка, казалось, мозг раскололся от боли.
Очнулся Бенджон в темноте. В ноги и спину вонзалось что-то острое. Казалось, боль терзает его тело в тысяче мест одновременно. Где он, что с ним, который час - он ничего не знал. И эта неизвестность крутила и засасывала, словно гигантский водоворот.
Стараясь одолеть головокружение, Бенджон собрался, и память стала постепенно возвращаться. Он лежал в сарае, на груде битых кирпичей, а где-то рядом валялся Хелпман, мертвый и давно остывший.
Он вспомнил гробницу, неожиданное нападение, хруст вражеских костей и больше ничего. Потом он отключился.
Сержант оперся на локоть. В кромешной тьме сарая чуть выделялась только дыра в кровле. Поблизости раздался шорох. Его охватил безумный ужас, но тут же Бенджон понял: крысы. С натугой он уселся и потер виски. Череп пульсировал, как резиновая груша, пульс отдавался в мозгу ударами гонга.
Часы показывали три минуты первого. О Боже, он тут провалялся несколько часов!
Бенджон пошарил вокруг рукой и коснулся застывшего тела. Его охватило такое отчаяние, что он разинул рот и, задыхаясь, глухо нечленораздельно застонал.
Осторожно встав на ноги, он нашел в кармане спички. Тело Хелпмана было неестественно изломано, вместо головы - месиво из окровавленных костей и мозга. Кровью залила всю одежду и обломки кирпичей.
Спичка догорела.
Нащупав стену, Бенджон прислонился к ней и зажег новую. Где-то здесь должна валяться фонарь...
Спичка погасла, он заставил себя зажечь следующую, хотя готов был рухнуть на пол и уснуть.
Фонарь оказался совсем рядом. Невозможно медленно Бенджон зажег его и оглядел себя. Рваная рубашка заскорузла от запекшейся кров. По груди, рукам и животу тянулись вздувшиеся и запекшиеся рубцы. На виске кровь запеклась в волосах толстой лепешкой. Шея опухла и не поворачивалась. Бесконечно равнодушно Бенджон представил, что, если бы он в последний миг не увернулся. Но теперь он понял, зачем Хелпман пригласил его с собой на раскопки.
Чтобы убить.
Еле двигая пробитой киркой рукой, он ещё раз посмотрел на часы. Без пяти час.
Что с ним происходит? Уже час, как он пришел в себя, и за это время едва сумел зажечь фонарь! Давно пора отсюда убираться. Поскорее избавиться от тела, прихватить побольше сокровищ и как следует припрятать остальные.
Задача казалась непосильной. Как набраться сил? Да и времени уже не оставалось. Ничего дурного не предвидя, он не заготовил оправданий для столь длительного отсутствия. А теперь при одной мысли о базе в голове загудел Ниагарский водопад.
Тормоша труп Хелпмана, Бенджон принялся обшаривать карманы. Связка ключей, бумажник, в окровавленной рубашке - какой-то конверт...
Он едва держался на ногах. В голове ревело и стучало, руки отказывались слушаться. Нужно было прийти в себя. И помочь мог глоток другой виски.
Бенджон поплелся к выходу. Ключ оглушительно заскрежетал в замке. Слух резал каждый звук. Дверь распахнулась с таким грохотом, что Бенджон подпрыгнул от неожиданности. Над сараем нависло нечто громадное. И он не сразу понял, что это тень от домика, про который он совершенно забыл. Машина была где-то поблизости.
Лунный свет заливал окрестности. В мертвой тишине далеко разносился скрип гравия под ногами. Найдя машину за углом сарая, Бенджон протянул руку к дверце и увидел, что в ней зажаты ключи, конверт и бумажник Хелпмана. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы включить сознание.
Так... Это все в багажник, подальше с глаз.
В багажнике оказалась коробка со всяким хламом. Откуда что взялось? Бросив на неё окровавленные вещи, он открыл дверцу, нашел бутылку виски, жадно хлебнул - и дико заорал: казалось, в желудок хлынул расплавленный свинец. Уронив бутылку на сиденье, он корчился, держась руками за живот.
Тут ему померещилась за сараем какая-то возня. Бенджон замер, позабыв про боль, потом выругался и бросился туда. В колючках что-то чернело, но это оказался не противник: старые доски прикрывали полуразрушенный кирпичный обод колодца. Бенджон швырнул туда камень и долго ждал, пока услышал стук.
Путь в сарай и обратно показался бесконечным. Тело Хелпмана давило, словно камень, невысохшая кровь скользила под руками, расколотая голова мешала. В рубцах на животе пульсировала боль. Добравшись до колодца, Бенджон примостил тело на краю, стараясь не ломать хрупкий кустарник. Толчок - и Хелпман навсегда исчез в черной дыре, послышался треск обрываемых сухих стеблей, потом - глухой удар.
Бенджона начало охватывать отчаяние. Уже без десяти два! Он никогда тут не управится! Но ничто не могло заставить его двигаться быстрее. Словно в кошмаре, когда бежишь на месте, не в силах оторваться от погони. Бенджон знал, что нужно спешить, но то и дело забывал, что следовало сделать.
В сарае остались вещи Хелпмана - комбинезоны, развешанная по стенам одежда, инструмент, пустые бутылки. Все это нужно уничтожить. Свалив все барахло в большую кучу, Бенджон поднес к ней керосиновый фонарь, но едва одежда занялась, поспешно затоптал огонь. Ошибка, страшная ошибка! У него нет времени ждать, пока все догорит!
Взбешенный Бенджон принялся топтать тлеющую кучу хлама.
Заторможенная вялость сменилась лихорадочной спешкой. Он выбился из сил, пот рекой тек по груди, разъедая свежие рубцы. Главное - как следует замаскировать гробницу. Кое-что взять с собой, чтобы заткнулся Дельгадо, остальное придется оставить до лучших времен.
Бенджон опять вышел к машине, впервые ощутив холод ночной пустыни. На кучу вещей Хелпмана он вывалил хлам из коробки: пачки салфеток, баллончики аэрозольной краски, лака, жестянки бисквитов, старые журналы. Потом спустился вниз и сунул туда первые попавшиеся вазы. Поместилось только четыре.
Выбравшись в проход, он принялся поспешно укрывать вход в гробницу досками и брезентом. Теперь его залил холодный пот. Все кругом плавало и кружилось, мысли путались, оставалось только ощущение необходимости спешить. Поднимаясь по лестнице, сержант споткнулся и едва не рухнул вниз, но, облившись потом с головы до ног, сумел удержаться.
И вот он снова у дверей сарая.
О Боже, а фургон? Он забыл про машину Хелпмана! Что делать с ней? Как они спорили, в чьей машине ехать! Ну да, ему не пришлось бы возвращаться. Но что же делать с фургоном? Прятать его времени нет!
Бенджон, задыхаясь, топтался с коробкой в руках, не зная, что делать. Рискнуть и оставить фургон на виду? Ведь Хелпман говорил, что местные жители привыкли к его машине. Потом он сразу же вернется и от неё избавится. А сейчас некогда. И без того придется гнать по-сумасшедшему.
