В «Ниве» поняли, что их заметили. Теперь за нами велось, что называется, открытое наблюдение.
Я направлялась в сторону Кумыски, рассчитывая на то, что нам удастся либо оторваться от преследователей, либо затеряться на лесных дорогах или в дачном массиве.
Пока мы ехали по городу, я несколько раз пыталась улизнуть от «Нивы», то увеличивая скорость, то делая обманные маневры, один раз мне почти удалось это сделать. Подъезжая к перекрестку на зеленый сигнал светофора, я сбавила скорость и, когда желтый уже начал подмигивать своим глазом, прибавила газ и пересекла улицу уже на красный, пытаясь отсечь «Ниву» поперечным потоком машин. Но движение в эти часы было небольшое, и она, нарушая правила, рванула за нами, едва не подставив бок уже тронувшемуся «КамАЗу». Вот и поворот, ведущий на Кумысную поляну. Дорога пошла круто вверх, и я, увеличив скорость, обогнала желтый «Икарус», наполненный неугомонными дачниками.
Несколько увлекшись ездой, я как-то забыла про Анну, а она сидела рядом, крутя в руках свой сотовый, выдвигая и убирая антенну. Я повернулась к ней:
— Приготовьтесь. Сейчас за поворотом будет ларек, я остановлюсь, вы сразу же выскакивайте из машины и прячьтесь за ним. Постарайтесь, чтобы из «Нивы» вас не заметили.
— А вы как же?
— За меня не волнуйтесь. Вы все поняли?
— Поняла.
— И не забудьте, вам необходимо на некоторое время исчезнуть. А теперь приготовьтесь. — Свернув направо, я резко затормозила. Грачева распахнула дверь и метнулась за ларек. Я в это время уже давила на педаль, и «девятка», оставляя резину на асфальте, сорвалась с места.
Вынырнувшая из-за поворота «Нива», не останавливаясь, пролетела мимо ларька. Несмотря на то, что я оказалась в роли преследуемой, я почему-то ощущала себя не жертвой, а скорее участницей азартной игры с очень высокими ставками.
Как меня учил один раллийный ас, призер множества международных гонок, управлять машиной можно научить даже медведя, но чтобы хорошо ездить, недостаточно знать теорию и иметь практику вождения, машину нужно чувствовать, сливаться с ней в одно неразделимое целое. Тогда и машина ответит тебе взаимностью, будет послушной и сделает, казалось бы, невозможное.
Промелькнули последние дома, и я свернула на широкую грунтовую дорогу, проходящую сквозь редкий дубовый лес.
Поднимавшаяся позади пыль скрыла «Ниву» в серо-белых клубах. Встречные машины испуганно шарахались в сторону от бешено несущихся им навстречу автомобилей. Впереди был незаметный поворот на извилистую дорогу, ведущую на другую сторону леса, и я, чуть сбавив скорость, свернула туда. «Нива» почти проскочила поворот, не заметив меня за пылевой завесой, но затем резко затормозила и, совершив сложный маневр, тоже въехала в лес. Мы на большой скорости прошли пару поворотов — «Нива» почти не отставала. Каждый раз, выезжая на прямую, я видела в зеркале ее мощный бампер, усиленный, как у джипов, блестящими никелированными трубами.
Отсутствие пыли в лесу было на руку моим преследователям — они могли теперь видеть меня. Они даже сделали несколько выстрелов в моем направлении, но, как оказалось, это были последние выстрелы в их жизни. На узкой извилистой дороге у переднеприводной «девятки» перед «Нивой», конечно, было преимущество. И когда на очередном повороте передок «девятки», послушный рулю, просто оттащил меня от летящего навстречу молодого дуба, растущего на самой обочине дороги, я услышала, нет, скорее не услышала (надрывный рев двигателя заглушил звук удара), а почувствовала передававшееся по земле сотрясение от налетевшей на ствол дерева «Нивы». Никого не увидев за собой после очередного поворота, я потихоньку стала сбрасывать скорость, пока совсем не остановилась.
Я высыпала содержимое своего рюкзачка на соседнее сиденье, взяла «макаров», взвела курок, сняла с предохранителя и, положив его так, чтобы был под рукой, включила заднюю скорость.
Передние колеса «Нивы» висели в воздухе, как будто она, словно неуклюжее животное, пыталась взобраться на дерево. Правая сторона была смята почти до ветрового стекла и приподнята, открытая левая дверца упиралась в землю, из проема вниз головой торчало тело молодого парня в черной майке. Я остановила машину, взяла пистолет и вышла на дорогу.
Из-за крови, стекавшей по его лицу, я не сразу его узнала. Это был Мутный. Он еще дышал, воздух с хрипом выходил из его груди. Его напарник сидел, откинувшись на спинку кресла, и не подавал признаков жизни. В правой руке он все еще сжимал «вальтер».
Я обошла «Ниву» сзади и через открытое стекло, осторожно, чтобы не испачкаться кровью, которая, казалось, была везде, приложила пальцы к правой стороне его шеи, рядом с ключицей. Пульс не прощупывался.
Вернувшись к Мутному, я ухватила его за майку и попыталась вытащить из машины. С третьей или четвертой попытки мне это удалось. Перешагнув через неподвижно лежащее тело, я заглянула в салон «Нивы» и достала пластиковую бутылку минералки. Сделав несколько глотков тепловатой жидкости, вылила остатки на окровавленное лицо Мутного.
Прошла еще пара минут, прежде чем он открыл глаза и попытался что-то сказать.
Наклонившись над ним, я посмотрела в его глаза:
— Мутный, ты узнаешь меня?
— Там… В машине… Сотовый… «Скорую»…
Снова пришлось перешагивать через него.
Пошарив в салоне, я нашла телефон и опять наклонилась к бандиту.
— Мутный, ты жить хочешь?
— Да… «Скорую»…
— Сначала ответь мне, кто убил Зайцева?
— Никто.
— Как это «никто»? Где же он тогда?
— В гараже… На даче у Вени.
— У кого?
— У Венедиктова… Быстрее… «Скорую», умираю… — Грудь Мутного со свистом поднималась и опускалась, он с трудом выдавливал из себя слова.
— Ладно, Мутный, не умрешь, будет тебе «Скорая». Только не забудь, кто тебе жизнь спас.
Я набрала «03» и минут пять объясняла, как найти место аварии. Снова повернувшись к Мутному, я произнесла:
— Ну, моли бога, чтобы они не задержались. Да, дорогой, а кого же тогда сожгли в крематории, а?
— Нашли… одного бомжа…
— Понятно.
На всякий случай «вальтер», который продолжал держать подельник Мутного, я бросила к себе в машину. Туда же положила сотовый; сегодня он мне пригодится.
— Не грусти, дорогой. — Я махнула на прощание Мутному и, с трудом развернувшись на узкой дороге, отправилась в обратный путь.
Когда я уже почти спустилась с горы, навстречу мне поднимался «рафик» «Скорой помощи». Значит, у Мутного есть шанс. Следом за «рафиком» пронеслась бело-синяя милицейская иномарка, сиреной и проблесковым маячком предупреждая зазевавшихся пешеходов и автомобилистов.
Когда я пересекла город и подъехала к даче, было около шести. Я остановилась в лесочке на старом месте и, достав телефон, набрала домашний номер Венедиктова.
После пятого гудка трубку сняли.
— Да.
— Могу я услышать Игоря Сергеевича?
— Я слушаю.
— Это Иванова. Вы меня помните?
— Кто, кто? А, сыщик в юбке… Что вам нужно?
— Я хочу с вами встретиться. Через час у вас на даче. Устроит?
— Что, что? — Венедиктов был возмущен. — Да ты… Да знаешь ли ты…
Я поняла, что про дискету он еще не знает.
— Игорь Сергеевич, будем взаимно вежливыми. Меня зовут Татьяна Александровна, у меня есть одна вещица, которая может вас заинтересовать.
— Вы что, переквалифицировались в коммивояжера? — В его голосе появились нотки слабого интереса.
— Господь с вами, Игорь Сергеевич, я хочу предложить вам эксклюзивную вещь, уникальный, так сказать, экземпляр.
— Послушайте, — он опять начал раздражаться, — если у вас есть что сказать — выкладывайте, и покончим с этим.
— Хорошо. Не будем тянуть время. Если бы вы не начали хамить, я бы сразу вам сказала. Дело в том, Игорь Сергеевич, что я у вас кое-что украла.
— Если вы что-то украли, то я заявлю на вас в милицию.
— Я и сама могу отнести эту маленькую вещицу в милицию. Я имею в виду ту самую штучку, что лежала в сейфе в вашем кабинете.
— Ты врешь! — заорал Венедиктов.
— Повторяю, меня зовут Татьяна Александровна. Если хотите убедиться — езжайте сначала в агентство, загляните в сейф, а я буду ждать вас на даче. Только предупреждаю, не делайте глупостей — приезжайте один. Вы меня поняли?
— Да. — Голос Игоря Сергеевича стал рыхлым и глухим.
Я нажала кнопку «отбой» и убрала антенну.
Выйдя из машины, я сняла пиджак, надела кобуру, сунула в нее «макаров», пошевелила корпусом, плечами, проверяя свободу движений, сверху снова надела пиджак. «Вальтер» в левый карман, в правый — баллончик с газом, иглу с сонным ядом и всю остальную мелочовку. Поработала немного правой рукой, проверяя ее подвижность, — закрепленная пластырем повязка стягивала кожу, но особых неудобств не доставляла.
