– Что значит следит? – уточнила я.
– А то и значит. Ты у него на карандаше. Обычно он так поступает с теми, от кого ждет проблем. А уж раз он послал за тобой Пашу Лютого, значит, опасается он тебя серьезно.
– Как он на меня вышел? Я имею в виду Пашу Лютого. Он был в Мячкове? Там ему Гвоздков меня показал?
– Нет. Гвоздков на тебя досье нарыл. Не нужно было ему представляться. Теперь он про твою жизнь чуть ли не больше, чем ты сама, знает, – ответил опер.
– Я и не думала этого делать. Уж фамилию свою я ему точно не говорила. Помнится, Вероника меня по имени-отчеству называла, – пыталась вспомнить я. – Но фамилию и она не говорила.
– Долго ли узнать. У него ж в руках Ярцева твоя. И потом, как думаешь, много в твоем Тарасове частных детективов? Да еще с такой репутацией, как у тебя, – озабоченно произнес Михеич.
– А что с моей репутацией не так? И вообще, откуда ты про мою репутацию знаешь? – вскинулась я. – Тоже справки навел?
– Пришлось. Я же опер, – просто ответил он. – Должен я знать, с кем дело имею. Между прочим, общаясь с тобой, я и себя под удар подставляю.
– Так не общайся, – рассердилась я, недовольная тем, что моя жизнь стала достоянием этих двоих. – Ты свое дело сделал. Дальше я уж как-нибудь сама справлюсь.
– Не пойдет. Я в этом деле завяз по самые помидоры. Теперь обратной дороги нет. Либо ты выиграешь и утрешь нос этому выскочке, либо мы оба пойдем ко дну. Третьего не дано. Вот так-то, любезная Татьяна Александровна, – решительно заявил Михеич.
После таких слов сердиться, а тем более ругаться расхотелось. Михеич уловил изменения в моем настроении и быстро произнес:
– Предлагаю временное перемирие. Я помогаю тебе найти виновного в смерти мужика из бани, а ты обещаешь мне не лезть на рожон и больше не сердиться на меня за то, что я наводил справки о твоей профессиональной деятельности. Идет?
– Ну, с первым пунктом я еще могу смириться, – притворно кислым тоном проговорила я. – А вот насчет всего остального обещать не могу. Тем более, что кости предсказали мне благоприятный исход дела.
– Какие еще «кости»? – опешил Михеич.
– А вот об этом я тебе расскажу как-нибудь в другой раз, – заявила я, думая о первом предсказании. Его я получила, когда впервые задумалась о том, ехать ли мне в Мячково вместе с Вероникой или нет. Тогда кости предсказали, что я соглашусь на некое предложение, которое принесет мне, помимо кучи забот, вероятность плачевного исхода. Теперь я точно знала, что такую вероятность мне сулит встреча с Пашей Лютым.
В семь тридцать утра воскресного дня я стояла перед дверью квартиры Владимира Юрченко, нападение на которого было совершено неизвестными ровно две недели назад. Его адрес, а также много других полезных сведений добыл для меня вчера вечером Михеич. Для этого он приложил все свои оперативные умения и многочисленные связи. В итоге я была вооружена не только адресом Юрченко, но и координатами гаражного кооператива, а также владела подробной информацией по делу об ограблении ювелирной лавки. Включая ее месторасположение. С этим багажом я ни свет ни заря и приехала в Первопрестольную.
Кого из пострадавших посетить первым, я выбрала не случайно. Юрченко, у чьего порога я стояла, имел возможность рассмотреть, а, следовательно, и запомнить внешность нападавших. По крайней мере, на «летучке», организованной после получения ориентировки по этому делу, сотрудникам отдела Михеича заявили именно так. И даже обещали снабдить фотороботом преступников, составленным по описанию пострадавшего, но почему-то так этого и не сделали. Я решила действовать методом «от противного». В случае с Юрченко я могла получить мгновенный результат. Внешность покойника я запомнила. И идентифицировать его по описанию пострадавшего наверняка смогу. Если приметы совпадут хотя бы наполовину, буду пытаться раскручивать это дело. Если же нет, смогу сразу перейти к другому. Таким образом я сэкономлю время, которое катастрофически утекало.
Нажимая кнопку звонка, я не имела четкого плана, что буду говорить Юрченко. Как всегда, я решила действовать по обстоятельствам. Ранний визит не располагал к задушевным беседам. Возможно, он еще спит и вообще откажется общаться со мной, но выбора у меня не было. Я не могла себе позволить ждать, пока наступит полдень и можно будет, не нарушая приличий, наносить визиты незнакомым людям.
Дверь открыли мгновенно. Моложавый мужчина при полном параде смотрел на меня выжидающе.
– Здравствуйте. Мне нужен Владимир Юрченко, – начала я.
– Вы несколько раньше, – строго заметил мужчина. – Что ж, это даже к лучшему. В восемь у меня обычно пробежка. Если уложимся в полчаса, будет весьма кстати. Проходите, не стесняйтесь.
Ага, значит, Юрченко кого-то ждет. Вероятно, своего визитера в лицо он не знает. Ну и пусть. Сделаю вид, что я именно тот человек, которого он ждал, а там видно будет. Пройдя в комнату, я осмотрелась. Строгая, почти спартанская обстановка и многочисленные дипломы в рамочках, развешанные по стенам, говорили о том, что передо мной человек, серьезно занимающийся спортом. Я принялась рассматривать дипломы. Первое место в краевых соревнованиях по пулевой стрельбе. Призовое место в Чемпионате России. Стендовая стрельба. Грамота от имени президента за высокие заслуги перед российским спортом. И так далее, и тому подобное. Я неспешно передвигалась от одного диплома к другому. Юрченко следовал за мной. Достижения были неизменно высокими, а вот фамилии победителей менялись.
– Ваши воспитанники? – догадалась я.
– Совершенно верно. Неплохие результаты, не так ли? Знаете, сколько здесь дипломов? Около пятидесяти. И это результат за семь лет. Остальные в кладовой, – гордо заявил он. – В списке тех, кого я готовил к соревнованиям, имеются чемпионы всех рангов. Но вы ведь не об этом хотели поговорить, верно? А фотографа не будет? Мне казалось, редактор упоминал о фотосессии.
«Вот оно что. К Юрченко должен прийти журналист. Тогда нужно поспешить. Эта братия свой хлеб конкурентам отдавать не любит. Как бы на неприятности не нарваться», – подумала я. А Юрченко продолжал:
– Знаете, мне как-то непривычно общаться с людьми вашей профессии на тему, далекую от спорта. Думаю, будет лучше, если вы начнете задавать вопросы, а я попытаюсь на них ответить как можно точнее и, по возможности, красочнее. Такой вариант вас устроит?
– Вполне, – заявила я, приняв решение. – Давайте присядем, так будет удобнее. И вот вам мой первый вопрос. Скажите, как давно вы в спорте?
– Неожиданно, – удивленно проговорил Юрченко.
– Что же тут неожиданного? – возразила я.
– Я думал, вы сразу начнете расспрашивать о том случае. Ну, о нападении. Вы ведь об этом статью писать хотите. Редактор сказал, что статья будет в духе, «как спорт помогает выйти из сложных жизненных ситуаций», разве нет? – спросил он.
«О, да для меня тут почву уже подготовили. Так даже лучше. Не нужно ходить вокруг да около», – обрадовалась я и согласно кивнула.
– Хорошо. Перейдем сразу к нападению. Расскажите подробно, как и когда это произошло, – попросила я.
– Прямо с самого начала? – уточнил Юрченко.
– Прямо с самого начала, – повторила я.
– Я возвращался с тренировки, – начал вспоминать он. – В тот день занятия были не с желторотиками, как я называю новобранцев, а с ребятами, давно занимающимися пулевой стрельбой. В таких случаях на тренировку уходит несколько больше времени. У меня занимаются люди увлекающиеся, не особо следящие за временем. Вот и в этот раз тренировка затянулась до десяти часов. Тренировочный тир от моего дома находится в десяти минутах ходьбы прогулочным шагом. Я попрощался с ребятами и пошел домой. Где-то на полпути от дома я заметил, что за мной идут двое мужчин. Тогда я не обратил на это особого внимания. Мало ли кто по улицам ходит. Это уже потом мне вспомнилось. В руках у меня был кейс. Я всегда с ним хожу. Люблю, знаете ли, красивые вещи, а кейс мне подарили мои воспитанники. Из Германии привезли, со сборов. Дельная вещь. Хотите, покажу?
– Чуть позже, если можно, – остановила я его. – Продолжайте.
– Я спокойно дошел до дома. Вошел в подъезд и вызвал лифт. Вы наверняка обратили внимание, что на первом этаже у нас квартир нет. Это оттого, что весь этаж занимает контора БТИ. Вход у них с торца здания, необходимости в дополнительных дверях нет. Проектом так задумано. Ну, вот. Стою я, значит, жду, когда лифт опустится. Тут в подъезд эти двое зашли. Встали позади меня. Я только краем глаза на них взглянул. Ничего не заподозрил. Вошли люди и вошли. Тоже домой возвращаются. Или в гости к кому. Меня это не касается. Как только двери лифта открылись, я собрался туда войти, но мне помешали. Тот, что стоял справа, схватил кейс и одновременно ударил меня по правой руке, в которой я его держал. Хватка у меня железная. Нам, стрелкам, без твердой руки никак нельзя. Я развернулся и машинально дернул кейс обратно на себя. А левой рукой произвел удар по противнику. Тоже машинально. Сказался опыт. Я ведь в молодости еще и боксом увлекался. Не профессионально, конечно, а так, для души. Попал нападающему в грудину. Он охнул и выпустил кейс из рук. Второй закричал что-то типа «оборзел, мужик» и врезал мне по ногам. Под коленные чашечки. Хотел, видно, чтобы я равновесие потерял. Но я интуитивно этого удара ожидал. Не сплоховал и за долю секунды до того, как удар достиг цели, колени-то и согнул. Его маневр не сработал. Удар вскользь прошел, не причинив мне особой боли. А дальше события разворачивались, как в плохом гангстерском фильме. Вертикальное положение-то я сохранил, но кейс в руках не удержал. Он улетел в лифт и там раскрылся. Мы втроем бросились к нему. В дверях лифта образовалась настоящая давка. Каждый старался до кейса первым дотянуться. Что тут было! Мужики кулаками машут, я отбиваюсь. Потом ноги в ход пошли. А потом тот, что поменьше ростом, вытащил откуда-то из-за пазухи баллончик газовый и давай из него лицо мое поливать. Ну, я ему долбанул как следует, оттолкнул с дороги и дотянулся-таки до кейса. А там у меня пистолет лежал. Только я его схватить успел, как долговязый мне в ноги вцепился и на пол меня повалил. Я так разозлился, передать нельзя. В собственном доме избили, глаза газом забрызгали, да еще и по полу валяют! Ну, кричу, сами напросились. И выстрелил.
